[281x400]– Эх, дядя Фёдор, дядя Фёдор, сын мой. У твоих друзей дела плохи, а у меня ещё хуже. Меня наша мама разлюбила.
Чего-чего, а этого дядя Фёдор не ожидал. Он даже опешил.
– А почему ты, папа, так решил?
– Такие вещи не скроешь, – говорит папа. – Вот скажи мне, сын, когда ты последний раз видел котлеты с макаронами?
– Вчера видел, – говорит дядя Фёдор. – И позавчера видел. Да я вообще каждый день их вижу, потому что мы с тобой, папа, уже неделю как ходим ужинать в столовую.

***

– А наш «Запорожец» на что?
– Ой, – говорит папа, – это же умственно отсталый автомобиль. Его сразу устарелым изобрели.

***

– Пап, скажи мне, пожалуйста, когда последний раз видел в нашем доме букет с розами?
– Да никогда, – говорит папа.
– А почему? – спрашивает дядя Фёдор.
– Потому что с тех пор, как я женился, у меня все взгляды переменились. Я считаю, что самый ценный подарок для женщины – это мешок картошки.

***

– Тоже мне охотник-спортсмен для сельской местности! Лучше бы он парашютным спортом занимался. Или альпинизмом.
– Там что, платят больше? – поинтересовался Печкин.
– Там смертных случаев больше, – объяснил Матроскин.

***

На улице красиво. Снежинки падают, каждая размером с блюдце. Такие красивые, хоть в холодильник складывай. Солнце заходящее снег золотит. И мороз не очень сильный – тридцать градусов всего.

***

Я живу у вас, как крестьянка крепостная. У меня есть четыре платья вечерних с блёстками, а показать их некому. Я хочу на людях Новый год встречать. Там, где много музыки и света – в подвале Дома журналистов.

***

– Ездовые собаки, это я знаю, – говорит Матроскин. – А чтобы были ездовые коты, с этим я в первый раз сталкиваюсь.
– Ничего, ничего, – говорит папа, – У нас дороги такие, что ездовые академики встречаются. Я сам видел.

***

– Да у нас тут простоквашинских только и осталось, что бабка Евсевна с дедом Сергеем с горушки да бабка Сергевна с дедом Александром за церковью, – говорит Печкин. – Да сторож Шуряйка хромой с лесопилки, который гармонист свадьбешный.
– Вот всех их и позовём.
– Все не придут. Шуряйка хромой ни за что не придёт.
– Почему?
– Он стесняется. Он негром стал.
– Как так негром стал? Разве неграми становятся?
– Становятся, да ещё как. К нам морилку завезли венгерскую для мебели. Он её выпил заместо спирта на одной гулянке. Наутро весь окрасился в коричневый цвет.
Вот, не пей что ни попадя.
– Ну и пусть он коричневый. Всё равно позовём, – говорит папа. – В нашей стране все равны, независимо от цвета кожи.