[261x400]Но чтобы называться интеллектуалкой, мало красиво рассуждать или даже попадать каждый семестр в список лучших студентов или в свободное время ходить в музеи, на концерты и на «фильмы», а не просто в киношку. Надо научиться не проглатывать язык в кругу патентованных интеллектуалов и не впадать в другую крайность, когда ты начинаешь нести всякую ахинею в безнадежной попытке исправить одну глупость, сказанную двумя минутами ранее. А если уж ты свалял дурака, то не ворочаться потом всю ночь в постели, изводясь по этому поводу.
Следовало быть серьезным и при этом – убийственный парадокс! – ни к чему не относиться слишком серьезно.

***

– Наверно, это очень тяжело… вот так бросить то, чем ты жил.
– Да уж, мое сердце разбилось. Хотя мое сердце тогда разбивалось в среднем раз в месяц, так что это был лишь вопрос степени.

***

Если не считать желания заплакать, Эмили, пожалуй, не смогла бы сказать, что же она сейчас испытывает. И только поразмышляв над этим всю дорогу, уже поднимаясь к себе по лестнице, вдруг поняла, что испытывает чувство огромного облегчения.

***

– Его вполне устраивала моряцкая жизнь. Она давала ему свободу, столь дорогую его сердцу.
– Не понимаю. Свобода делать что?
– Почему обязательно «делать»? Свобода быть.

***

– Джек, обалдеть! – закричала она. – Ты был признан «лучшим молодым поэтом Йеля».
– Ну, это своего рода лотерея, – отозвался он. – Кому-то же они должны ежегодно присваивать это звание.

***

С Майклом Хоганом отношения складывались толковее. Это был крупный энергичный и при этом на удивление мягкий человек. Он возглавлял маленькую фирму по общественным связям, но так редко говорил о своей работе, что Эмили порой забывала, чем он занимается. Но главное его достоинство заключалось в том, что он на нее практически не претендовал.

***

Сколько разочарований способно выдержать одно стихотворение, не рискуя при этом сделаться смехотворным?

***

По всей видимости, она никак не могла решить, какие из броских ювелирных украшений надеть к своему дешевому бежевому костюму, и в результате вышла из положения, надев все сразу.

***

– Но вы по-прежнему держите ее фотографию на столе. Да вы романтик!
– Скорее, трус. Все наши сотрудники так к ней привыкли, что, если я ее уберу, они сильно удивятся.

***

– Да, я устала, – сказала она. – И знаешь, что забавно? Мне почти пятьдесят лет, и за свою долгую жизнь я так ничего и не поняла.