[264x400]– Я вполне серьезен, – сказал сэр Гай.
– Мои пациенты всегда серьезны и искренни, – объяснил я ему. – В том-то и трагедия, верно? Они искренне уверены, что слышат какие-то голоса и видит чертиков, но мы все равно запираем их в сумасшедшем доме.

***

Мощные аккорды марша из «Любви к трем апельсинам» раздавались из угла комнаты, где стоило пианино, но они не могли заглушить более прозаические звуки, доносившиеся из другого угла, где шла азартная игра в кости.
Белые кубики стучали по столу все громче, музыка Прокофьева безнадежно проигрывала в этом состязании.

***

Бастон протянул руку к выключателю.
– Всем оставаться на своих местах, – с деланной строгостью объявил он. – Целую минуту мы пробудем в полной темноте и, может быть, во власти убийцы. Когда время истечет, я включу свет и начну считать трупы. Выбирайте себе пару, леди и джентльмены.
Свет погас.
Кто-то хихикнул.
В темноте я услышал шаги.

***

Но Джек давно умер, умер и рассыпался в прах спустя все эти годы. Так должно быть – по всем законам человеческой логики.
Только ведь когда погружаешься в темноту, когда темнота и укрывает, и защищает, с лица спадает ненужная маска и то, что таилось в душе, поднимается, наполняет все твое существо, безымянное, безликое ощущение, такое же естественное и темное, как сама темнота, что тебя окружает, – тогда законы человеческой логики бессильны.

***

Он начал говорить, и, казалось, тени собирались вокруг нас, прислушиваясь к его словам.