[256x400]Но я перестал верить в разбойников, постоянно про них слыша и никогда с ними не сталкиваясь.

***

В особенности у ее глаз было какое-то чувственное и в то же время жестокое выражение, какого я не встречал ни в одном человеческом взгляде. Цыганский глаз – волчий глаз, говорит испанская поговорка, и это – верное замечание. Если вам некогда ходить в зоологический сад, чтобы изучать взгляд волка, посмотрите на вашу кошку, когда она подстерегает воробья.

***

– Я должен сознаться, – сказал я ему, – что мне было бы приятнее остаться без часов, чем показывать против бедного малого, чтобы его потом повесили, особенно потому… потому…
– О, вам не о чем беспокоиться! Он достаточно себя зарекомендовал, и дважды его не повесят.

***

Сперва она мне не понравилась, и я снова принялся за работу; но она, следуя обычаю женщин и кошек, которые не идут, когда их зовут, и приходят, когда их не звали, остановилась передо мной и заговорила.

***

Я спросил ее, когда мы с ней увидимся.
– Когда ты чуточку поумнеешь, – отвечала она, смеясь. Потом, уже более серьезным тоном: – Знаешь, сынок, мне кажется, что я тебя немножко люблю. Но только это ненадолго. Собаке с волком не ужиться. Быть может, если бы ты принял цыганский закон, я бы согласилась стать твоей роми. Но это глупости; этого не может быть. Нет, мой мальчик, поверь мне, ты дешево отделался. Ты повстречался с чертом, да, с чертом; не всегда он черен, и шею он тебе не сломал.

***

Разве я не обещала, что приведу тебя на виселицу? Это лучше, чем расстрел.

***

Мне попадалось немало цыган, но я им не доверял; я их щупал, а они меня. Нам было ясно, что мы жулики; но важно было знать, одной ли мы шайки.

***

– Так, значит, моя Кармен, – сказал я ей, когда мы проехали немного, – ты хочешь быть со мною, да?
– Я буду с тобою до смерти, да, но жить с тобой я не буду.

***

Ты требуешь от меня невозможного. Я тебя больше не люблю; а ты меня еще любишь и поэтому хочешь убить меня. Я бы могла опять солгать тебе; но мне лень это делать. Между нами все кончено. Как мой ром, ты вправе убить свою роми; но Кармен будет всегда свободна.

***

В конце концов, жизнь этих людей так жалка, что весть о смерти не страшит их нисколько.