Интервью 7-летней давности, но думаю, интересно почитать, что говорил Томас Месеро.

CNN LARRY KING LIVE
Адвокат Майкла Джексона говорит о суде.
Эфир состоялся 14 июня 2005 года.
Транскрипт

[показать] Ларри Кинг: Сегодня прайм-тайм эксклюзив: адвокат Майкла Джексона, Томас Месеро, о том, как он одержал тотальную победу в суде Майкла Джексона по делу о растлении малолетних. О том, что Майкл сейчас в порядке и о многом другом.
Томас Месеро час по телефону в прайм тайм эксклюзив с Ларри Кингом.
Он доступен для нас из Санта Мария в Калифорнии.
Между прочим, Том, относительно вашего искусства проводить перекрёстный допрос, профессор Лори Левенсон из Лайолы сказала, что это лучший перекрёстный допрос, который она когда-либо видела. Это искусство или наука?

Месеро: Это настоящее искусство, Ларри. И я крайне польщён комментарием. Не знаю, заслуживает ли это того, но это искусство. Это то, чему ты постоянно учишься, никогда не чувствуя себя совершенным. И тебе всегда следует быть готовым познавать что-то новое о том, как это делать.

Кинг: Как вы получили это дело?

Месеро: Я знал Ренди Джексона много лет. Буквально, когда рейд в Неверлэнд имел место быть, я получил звонок, лететь в Лас-Вегас для встречи с Майклом Джексоном. Тогда я не смог это сделать. Я работал над делом Роберта Блейка, подготавливаясь к суду и неожиданно я рассорился с мистером Блейком.
И примерно через три месяца после этого я получил другой звонок, лететь во Флориду и встретиться с Майклом, и одна вещь потянула за собой другую.

Кинг: Это обычный случай в криминальной практике для адвокатов - прекратить дело на ходу, подобно тому, как Блейк уволил вас, с вами уже бывало такое?

Месеро: Я не знаю, насколько это обычно, но, знаете, адвокатский бизнес очень напряжённый, где ставки чрезвычайно высоки, и клиенты часто находятся в депрессии во время процесса. Они чрезвычайно эмоционально неуравновешенны, и обстоятельства часто меняются время от времени.

Кинг: Вы работали с предыдущими адвокатами Джексона?

Месеро: Немного. Марк Герагос был очень любезен и очень профессионален всё время. Я знал его давно. Он очень, очень славный и очень, очень искусный юрист. И он очень помогал во время передачи дела.

Кинг: Вы говорили, что не были удивлены вердиктом, имея ввиду, что были уверены в своих силах. Но большинство юристов говорят о том, что никогда нельзя предсказать решение жюри. Никогда нельзя быть уверенным в своем успехе. Поясните.

Месеро: Я был уверен в себе. Я думал, что мы действительно разрушили их дело очень эффективно на перекрёстных допросах. И я думал, что мы вызвали достаточное количество очень эффективных свидетелей с нашей стороны. И я думал, что, когда ты сложишь весь этот набор вместе, они будут иметь с этим проблемы.

Кинг: Как вы психологически подготавливаете клиента для чего-то подобного - как, например, вы подготавливаете к тому, что, возможно, он окажется этим вечером в тюрьме? Вы обсуждаете этo или же вы двигаетесь только в позитивном ключе

Месеро: Это зависит от клиента, Ларри. Вам следует быть откровенным со своим клиентом. Вы должны объяснить возможности и условия без пораженческих настроений. И я никогда даже не держал в мыслях пораженческую точку зрения с Майклом Джексоном, потому что я всегда думал, что мы победим в этом случае.

Кинг: Какого типа клиентом он был?

Месеро: Он превосходный клиент. Он один из самых лёгких клиентов для сотрудничества, с которыми я когда-либо имел опыт общения, он очень добрый. Он очень умный. Он очень командный. Он очень, очень уважительный, славная личность. И я крайне радовался, представляя его, и я стал его другом.

Кинг: Были ли какие-то мысли относительно него, которые ему нужно было подтвердить за свидетельской стойкой?

Месеро: Да, были. Когда я делал мое начальное утверждение, я намеренно поставил его за стойку свидетеля, и он должен был свидетельствовать. По мере продвижения дела мне становилось ясно, что он не должен был это делать.
Мы провели перекрёстный допрос очень эффективно. Мы показали жюри видеозапись двух с половиной часового интервью с Майклом Джексоном, в котором он объяснил свою жизнь и свою философию музыки и жизни и его опыт взросления. И когда мы собрали всё это вместе, мы решили, что к этому больше ничего не придётся прибавлять.

Кинг: Была ли там в какой-то момент точка, Том, когда вы были в проигрыше?

Месеро: Знаете, Ларри, это интересно. Все суды включают взлёты и падения. И все суды приносят сюрпризы.

Но в этом деле я чувствовал, что мы были очень агрессивны с первого звонка, с нашего первого утверждения, в наших перекрёстных допросах их главных свидетелей. И наш план состоял в том, чтобы быть крайне агрессивными и заставить их начать защищаться так скоро, как это было только возможным. И я думаю, мы достигли этого. (Комментарий от переводчика: “Сицилианская защита” - отличная тактика).

Поэтому у нас было множество хороших дней в этом суде, особенно в их аргументации, и особенно в нашей аргументации. И я всегда был уверен в себе.

Кинг: Были некоторые люди, которые говорили, что обвинение было одержимо Майклом Джексоном. Вы разделяете этот взгляд?

Месеро: Да, я разделяю. Я разделяю эту точку зрения полностью. Я думаю, что они не были объективны в этом разбирательстве. Они не были объективны относително их свидетелей. Они не были объективными относительно тех теорий, которые они старались доказать, которые были недоказуемыми, потому что они были фальшивыми. И я думаю, что их одержимость по-настоящему причинила им вред.

Кинг: Вы думаете, это пришло из прошлого урегулирования, бывшего годами ранее?

Месеро: Я не знаю, где это началось, Ларри. Это могло появиться примерно в то время, где развилась одержимость относительно Майкла Джексона в этом агенстве прокурора, но, по справедливости, они не были объективными, когда увязали эти дела вместе.

Кинг: Почему, Том? Я имею ввиду, у них были люди, которые пришли к ним. У них была леди, которая пришла к ним, сын, который рассказал им истории. У них были другие люди, которые были свидетелями. Почему они сделали ошибку, выступив вперед с этим?

Месеро: Прежде всего, они никогда должным образом не проверяли обвинителей и их семьи, по моему мнению. И если вы посмотрите на раннее интервью с обвинителями, вы увидите, что полиция приняла их историю до того, как даже разузнала, кто они такие были.

Для нас это было очевидным, что все проблемы возникнут вокруг этих обвинителей, с их историей, с их прошлым. Обвинитель почти закрыл глаза на то, что происходило в реальности. И я даже подумал в середине суда, что они пытаются отменить реальность, и это стало для них самих ловушкой.

Кинг: Насколько важным фактором стало появление Маколея Калкина?

Месеро: Он был большим аргументом. Он был прекрасным свидетелем для Майкла Джексона. И я всегда буду с огромным уважением относиться к Маколею Калкину. Он на вершине мира. Он не обязан был приходить сражаться за своего друга. И он сделал это, тем не менее.

И не было никаких сомнений в том, что он придёт и будет свидетельствовать. Он всегда говорил: “Я хочу быть там. Я хочу помочь Майклу Джексону, и я хочу рассказать правду”. Он был огромным аргументом, и он предстал, как мужчина с сильным характером.

Кинг: Вы любите разговаривать с членами жюри после суда, после победы или поражения?

Месеро: Люблю. У меня не было возможности сделать это в этот раз, но да, я люблю. Ты всегда учишься каким-то вещам у жюри. И у меня никогда не было такой привилегии - быть самому в составе жюри. Поэтому - я всегда хотел бы использовать возможность, но я никогда этого не делал. Я всегда получал отвод, когда я вызывался в жюри.

Кинг: Я бы хотел представить такое. Вчера у нас был один из - у нас был старшина присяжных прошлым вечером. У нас также был один из членов жюри, который сказал, что он поверил в то, что Майкл Джексон был или есть педофил. Это то, что данное обвинение просто не доказало в этом деле. Как вы отреагируете на заявление, подобное этому?

Месеро: Я думаю, он ошибается. Майкл Джексон не педофил. Он никогда не был педофилом. Обвинитель провёл годы, стараясь сложить вместе историю, которую, как они надеялись, они смогли бы доказать и провалили своё доказательство. Майкл Джексон не педофил. Он никогда не совратил ни одного ребенка, и никогда даже не замышлял такое.

Кинг: То есть, это были истории, высосанные из пальца?

Месеро: Определённо, они были придуманы главными обвинителями и определённо, обвинитель старался создать впечатление , что другие люди были подвергнуты тем действиям. И они все пришли и сказали, что они не были.

Кинг: Удивительная вещь происходит, когда у тебя есть парень, который, определённо, отличается от нормы, старше - мужчина, который спит с мальчиками, встает перед жюри, как, бывало, говаривал мой друг, Эдвард Беннетт Вильямс, что ты хочешь получить от жюри — это заставить жюри поставить себя на место твоего клиента. Если жюри сможет поставить себя на место твоего клиента, ты победил.

Каким образом кто-то может поставить себя на место Майкла Джексона?

Месеро: Хорошо, прежде всего, Ларри, это изобретение, что он спит с мальчиками, было выдумкой обвинения. То, что он сказал очень ясно, было, что он позволял семьям заходить в его комнату.

Теперь, его комната - это своего рода второй дом. Здесь два уровня. Там матери спали у него, отцы спали у него, сёстры спали у него, братья спали у него. Обвинение немного подтасовало это, говоря, что он спал с мальчиками, потому что они думали, это может подействовать на жюри, и они потерпели провал.

Но, да, мы на самом деле должны объяснить, кто такой Майкл Джексон для жюри, что он очень творческая личность, очень мягкая душа, блестящий музыкант, блестящий хореограф и очень чувствительная личность, которая очень беспокоилась об этом мире и проблемах в мире. И он имеет очень детский дух и сущность, и он привлекал детей по всему миру.

Мы действительно объяснили, кто он такой. Но это страна, которая гордится собственным разнообразием, свободой быть самим собой. И мы никогда не отводили нашего внимания от того, кто такой Майкл. Мы никогда не пытались представить его никем другим, кроме него самого. Он никогда не пытался одеваться отлично от других людей в зале суда. Наши усилия были полностью направлены на то, чтобы показать, кем является Майкл Джексон, и мы гордимся этим и принимаем это.

Кинг: Мы скоро вернёмся и узнаем больше от Томаса Месеро, невероятно успешного адвоката Майкла Джексона. У нас будет больше вопросов. Мы предоставим вам возможность задать ему вопросы по телефону. Он будет с нами всю программу. Не уходите.

(Начинается видеоклип)

Томас Снеддон: Когда приходит жертва, жертва рассказывает тебе, что была подвергнута насилию, и ты веришь в это и веришь, что факты подтверждают это, ты не смотришь на их происхождение. Если это не работает, для этого у нас и существует система жюри. Но мы делаем правильные вещи с правильными целями.

(Конец видеоклипов.)

Кинг: Томас Месеро - наш специальный гость.

Каково это было для вашей выдержки? Итак, вы можете быть настолько самоуверенны, как вам этого захочется, но, когда они выступают вперед с этими словами, что вы испытываете?

Месеро: Знаете, Ларри, это очень тяжелый, некомфортный момент. Ты никогда по-настоящему не принимаешь это. Твоё сердце пропускает несколько ударов. И это что-то, что я никогда не обсуждаю наперед, не пускаю в чувства, потому что это никогда не бывает легко.

Кинг: Кто из вас схватил другого за руку, вы Джексона или он вас?

Месеро: Да. Когда зачитывали вердикт, я схватил руку Майкла. И я увидел, что он ценит это. Я хотел показать ему свою поддержку. И также я хотел послать ему сообщение: “Мы выигрываем это дело”.

Кинг: Что он сказал вам, когда все 10 пунктов были оглашены?

Месеро: Он сказал: “Спасибо тебе, спасибо тебе, спасибо тебе”. Его первая реакция была признательность. Благодарность Богу, благодарность его команде защитников. Благодарность его семье и друзьям. Это действительно всё, что он сказал.

Кинг: И в этом и заключается радость защитника, правильно?

Месеро: Без всяких сомнений.

Кинг: Что произошло - он был выпущен под залог? Это было отменено немедленно? Как это - что, у него был залог на дом? Как это работало?

Месеро: Это всё было сделано в самом начале процесса. Это было решено, на самом деле, до того, как я появился в деле в качестве советника в материалах судебного дела. И залог был вложен поручителем. Это было осуществлено соответственным образом.

Кинг: И это было прекращено затем немедленно?

Месеро: Да, да. Когда он был признан невиновным, меры предосторожности для удержания под залогом были отменены, и он передвигался и был свободен.

Кинг: Когда ваш друг, Марк Герагос, который был на этой программе на прошлой неделе, он критиковал обозревателей, телевизионных обозревателей, 24-часовых новостей, которые круглосуточно вещают, выпуская выпуски. Он даже высказал такое соображение, что Британская система, не позволяющая освещать суды, намного лучше. Что вы думаете по поводу обозревателей?

Месеро: Между прочим, я употребил слово “отменен”, он был освобожден от залога.

Кинг: Хорошо.

Месеро: Я разделяю комментарий Марка Герагоса. Я думаю, что мы развили индустрию самозванных экспертов, которые не являются профессионалами, которые не имеют опыта, которые делают очень дилетантские комментарии относительно того, что происходит в зале заседаний и которые хотят выдавать мнения, когда они даже не имеют возможности находиться в зале суда. И я думаю, что всё это превратилось в театр абсурда, и я думаю, это достигло своего самого низкого уровня в этом деле.

Кинг: Каково это было для вас - вы ведь не были под обязательством не смотреть это. Каково это было - смотреть это?

Месеро: Я не смотрел это так уж часто, Ларри. Я был слишком занят, работая над делом.

Кинг: Но вы знали, что это всё происходит?

Месеро: Я знал многое из того, что происходило. Когда я мог сделать перерыв в своей квартире, пока я готовился к делу, я мог включить телевизор. И многое из этого было отвратительным: неточности в изложении фактов, очевидная предвзятость среди людей вроде тех, что были на Court TV, которые были, как я чувствовал, в действительности рукой обвинения во всё время разбирательства. Это было очень дилетантским и очень непрфессиональным и очень беспокоящим.

Кинг: Могли бы вы сказать, что это тяжело или невозможно предсказать исход суда, который вы не посещаете?

Месеро: Это очень трудно, потому что вы не знаете атмосферу, царящую в зале для заседаний. Вы не видите взаимодействие между свидетелями и жюри и судьей и обеими сторонами. В таком положении существует просто так много того, что вы утрачиваете, если не находитесь внутри.
И плюс, как вы сожмёте шесть или восемь часов свидетельских показаний в озвученном куске? Вы не сможете быть точным.

Кинг: А что насчёт Британской системы? Запретить для обозрения, не освещать?

Месеро: Здесь есть, определенно, многое, что можно сказать. Я абсолютно люблю свободу прессы. Но она доходит до абсурда, когда дело касается суда в Америке.
Мы одержимы судами над знаменитостями. Это стало индустрией обозревателей, которые по-настоящему стараются стать звёздами экрана и не имеют ничего общего с настоящими законными экспертами. И это достигло своего дна в этом деле.
По счастью, жюри не было подвержено этому. Они делали правильную вещь.

Кинг: Обвинитель, Том Снеддон, сказал, что это была справедливость для знаменитости, Блейк послужил примером. Что вы скажете?

Месеро: С его стороны это просто злоба на кислый виноград. Я скажу вам, что было несправедливостью для знаменитости в этом деле. Это 70 шерифов, посланных для обыска в дом Майкла Джексона. Это было привлечение большего числа экспертов, большего количества шерифов и следователей в этом деле, чем они привлекают по делам серийных убийц. Это то, что я называю несправедливостью для знаменитости.
Поэтому, в сущности, он прав, просто он смотрит на это с неправильной стороны.

Кинг: А...

Месеро: С Майклом Джексоном было другое обращение из-за того, что он знаменитость.

Я думаю, что члены жюри стремились быть благоразумными, что они не поддержали эту точку зрения, что знаменитость должна иметь другое обращение, и они могли даже пойти - свернуть вспять, чтобы быть уверенными, что они так не поступают.
Поэтому, существует много несправедливого, что направлено на знаменитостей. Они большие мишени для обвинителей. Они большие мишени для шерифов и офицеров полиции. Они большие мишени для людей, которые хотят славы и удачи.

Кинг: Какова ваша оценка того представления, которое было представлено обвинением в зале?

Месеро: Они были крайне агрессивны и крайне подготовлены и очень предвзяты. Я думаю, что их самой большой проблемой стало необъективное отношение к этому делу. Они верили в те вещи, в которые хотели верить. Они старались доказать положения, которые были абсурдными. И они старались демонизировать Майкла Джексона, изображая его совершенно смехотворным, когда вы пристальнее всмотритесь в то, что они делали. И они перегнули палку, и это нанесло им вред.

Кинг: Вы очень беспокоились, когда та запись была разрешена для просмотра в конце?

Месеро: Я беспокоился. Я не думал, что для этого было законное основание. Но после вторичного обдумывания этого и осознания, как много конфликтных утверждений этот обвинитель сделал в том интервью и как это интервью показало, что полицейский офис пожелал принять его историю до того, как было расследовано дело, чем больше я смотрел на это, тем больше я думал, что это может помочь нам. И, основываясь на некоторых комментариях жюри, это на самом деле помогло нам.

Кинг: Это тяжело эмоционально, когда ты давишь на перекрёсном допросе на обвинителя, юного обвинителя, на мать?

Месеро: Существует протокол, по которому вы осуществляете перекрёстный допрос свидетеля. Вы не хотите выглядеть мучителем. Вы не хотите выглядеть так, словно вы пользуетесь превосходством вашего положения.

Как бы то ни было, вы должны настроитьcя, приладиться к личности, находящейся перед тобой. Некоторые юные дети достигли уровня зрелости, которая крайне высока. И, как Крис Такер сказал об обвинителе, он был очень хитрый и смышлёный. Мы должны были все это принять в расчёт и проводить наш перекрёстный допрос соответствующим способом.

И я думаю, также вы хотите перекрёстный допрос с различной скоростью и различными оттенками, и вы хотите сделать что-то, что, вы думаете, будет иметь эффект для этого конкретного свидетеля.

Кинг: Мы вернёмся с Томасом Месеро. Мы включим ваши телефонные звонки.
Завтра вечером Джермейн и Тито Джексон, братья Майкла, будут нашими специальными гостями.

(Начинается видеоклип)

Снеддон: Мы верили ребёнку. Мы верили в дело и мы верили, что там было достаточно доказательств того, что, как сказал ребёнок, имело место быть.
И поэтому, был ли это Майкл Джексон или Джон Смит, или кто бы там ни был, это тот случай, который расследуется шерифом. Шериф поверил в это дело, и его детективы поверили в это дело, и мы поверили в это дело. И как я сказал, я не собираюсь оправдываться за то, что мы делаем.

(Конец видеоклипа)

Кинг: Я подозреваю, Том Месеро, жюри не согласилось с этим?

Месеро: Определённо, нет.
Майкл Джексон был освобожден от всех тяжких пунктов и по каждому мелкому пункту.

Кинг: Были ли у вас беспокойства относительно мелких пунктов?

Месеро: По-настоящему нет, потому что признание его виновным по мелким пунктам означало бы убеждённость в том, что обвинитель находится вне подозрений относительно его правдивости. А этого не могло просто быть, по моему мнению.

Кинг: Поэтому даже такой незначительный пункт, как предложение ликера без склонения к сексу, был также отвергнут жюри?

Месеро: Они были полностью отвергнуты жюри. Они не поверили этим обвинителям. Они не поверили ни в один из этих - свидетельствам этой семьи на любом имеющем значение уровне.

Кинг: Вы бы хотели иметь камеры в зале?

Месеро: Знаете, у меня смешанные чувства на этот счёт. Я рад, что там не было камер в этом зале. Я думаю, что это могло бы создать больше атмосферы цирка, которая уже существовала снаружи зала суда. Мне нравится идея публичного освещения того, что происходит в суде, потому что мы предполагаем управление общественными судами.

Но думая о том, что это даст прессе повторную попытку создать цирковое представление из криминального суда, я начинаю менять своё мнение на это, и возможно, они не имеют отношения к залу заседаний.

Кинг: Вы любите расписки о неразглашении информации?

Месеро: Я не особенно люблю их. Я думаю, что в данном случае это сработало очень хорошо. Я думаю, что искушение среди адвокатов и обвинителей стать звездами экрана, и в сущности, самореклама на камеру, является чем-то, чего следует избегать, если мы хотим добиться справедливости в нашей криминальной правовой системе .

Кинг: Марк Герагос хороший свидетель для вас?

Месеро: Он был отличным свидетелем.
Он был очень, очень честный свидетель. Он действительно выступал за своего клиента. Он объяснил очень просто и очень осторожно и честно, что он сделал относительно того, что вёл наблюдение за этой семьей, потому что у него были подозрения. И он действительно дрался за своего клиента.

Кинг: Было несколько сторонников Джексона, которые выражали беспокойство тем фактом, что в жюри не было ни одного чёрного - представителя этого сообщества, разумеется. Там был кандидат в члены. Вы беспокоились относительно расового состава?

Месеро: Определённо, Майкл Джексон является частью выдающейся афро-американской семьи и первоначально мы надеялись, что там могли бы быть несколько представителей в жюри.

Но когда жюри было избрано, у меня всегда было хорошее предчувствие относительно этого состава жюри. Я всегда чувствовал, что они были настроены независимо. Никто не собирался угрожать им. Они собирались сделать их работу очень серьёзно и быть очень справедливыми.
И я был прав.

Кинг: Вам нравятся члены жюри, которые делают заметки?

Месеро: Я не знаю, как отвечать на это, Ларри.

Я думаю, что составление записей является показателем того, что кто-то обращает внимание и очень сконцентрирован на своей работе. Но с другой стороны, вы также можете отдавать всё внимание и впитывать происходящее без составление заметок.
Поэтому, я правда не знаю, как отвечать на этот вопрос.

Кинг: Очень хорошо.
Когда жюри задало пару вопросов судье, они не были представлены прессе или общественности.
Вы были обеспокоены некоторыми из них? Вы можете сказать нам что-то о том, что они спросили?

Месеро: Знаете, по правде, я не хочу это обнародовать.
Я не знаю, снял ли судья Мелвилл запрет на обнародование этих вопросов или нет.
Поэтому сейчас я не буду их обсуждать.

Кинг: Были ли вы озабочены ими, не рассказывайте нам о них.

Месеро: Я не был озабочен. Я обрёл надежду, услышав их.

Кинг: То есть, когда вы услышали вопрос, это увеличило вашу уверенность?

Месеро: Да, это так.

Кинг: Насколько хороший был судья?

Месеро: Судья — выдающийся юрист.
Я думаю, всем судьям в Америке следует извлечь урок из того, как судья Мелвилл провёл этот суд.
Он придерживался установки, с самого первого дня, она заключалась в том, что ничто не должно выйти из-под контроля. Он придерживался условий, которые должны были обеспечить торжество справедливости внутри и снаружи комнаты для заседаний.
Он использовал несколько очень творческих процедур, которые должны были заверить, что закон будет поддерживаться в течение всего суда. Он проделал мастерскую работу, и я испытываю полное уважение к судье Мелвиллу и его прекрасному штату.

Кинг: Даже несмотря на то, что он заставил вас беситься несколько раз?

Месеро: Да, это было, но он заставил побеситься также и обвинителя. Он был очень справедливо настроен.

Кинг: Это всё, чего вы хотели, правильно? Спокойствие и справедливость?

Месеро: Это то, я думаю, чего мы могли больше всего ожидать, и мы получили это, благодаря судье Мелвиллу. Он выдающийся судья.

Кинг: Мы вернёмся с Томасом Месеро. Мы включим ваши телефонные звонки.

(Начинается видеоклип)

Неизвестный мужчина: ... Мать, когда она смотрит на меня и щёлкает пальцами несколько раз и говорит: “Ты знаешь, какова наша культура”, и подмигивает мне. Я подумал: “Нет, это не то, чем является наша культура”.

Неизвестная женщина: Как мать - ценности и навыки, которым она научила их, и они усвоили это и это действительно трудно для меня — уразуметь, знаете, потому что я не хотела бы, чтобы кто-нибудь из моих детей лгал ради их собственной выгоды.

(Конец видеоклипа)

Кинг: Мы снова с вами с Томом Месеро. Мы в самом деле благодарим его за это время, проведённое с нами. Давайте послушаем несколько звонков.
Тулса, Оклахома, победителю адвокату. Слушаю.

Звонящий: Мистер Месеро, у вас есть какие-нибудь идеи, когда Майкл может сделать заявление?

Месеро: По правде говоря, нет. Я не говорил с ним об этом. Майкл собирается пройти через период физического восстановления. Он истощен. Он не спал. Он не ел. Это был очень, очень травмирующий опыт для него, и это займёт какое-то время для восстановления. Я не ожидаю, что он вскоре сделает заявление, но я предполагаю, что это возможно. Но я не обсуждал это с ним.

Кинг: Вы бы не рекомендовали ему никаких срочных личных интервью?

Месеро: Я бы не рекомендовал. Я думаю, Майклу нужно провести время со своими детьми и семьёй. Ему нужно насладиться своей победой. Он очень, очень благодатный, очень духовный человек. Я думаю, что он хотел бы, чтобы его оставили в покое, и хотел бы исцелиться и заделать бреши и двигаться вперед.

Кинг: Они все вернулись в Неверлэнд. Куда вы поехали после вердикта?

Месеро: После вердикта мы пошли увидеться с судьей Мелвиллом и его сотрудниками, чтобы поблагодарить их за крайне профессиональное поведение в отношении нас, и затем мы тоже уехали в Неверлэнд.

Кинг: Индиана, Пенсильвания, cлушаю.

Звонящий: Снимаю свою шляпу перед вами, Ларри, за ваше справедливое отношение во время всех этих испытаний и перед вами, мистер Месеро. Мой вопрос: пресса создала образ Майкла Джексона, как фрика и педофила. Вы думаете, он сможет восстановить своё имя, являясь в жизни непревзойденным талантом?

Кинг: Хороший вопрос.

Месеро: Я думаю, что он сможет восстановить своё имя, потому что Майкл очень выносливый человек. Да, он был мишенью в течение многих лет. Он был оклеветан. Он был оскандален, но также он является одним из самых величайших мировых артистов, и одним из величайших мировых талантов, и также одним из величайших гуманистов, и Майкл обладает всеми инструментами и мастерством и поддержкой для восстановления и продвижения вперед и всё делает очень хорошо.

Кинг: Вы ожидаете от него, что он вернётся на сцену?

Месеро: Ларри, я не эксперт в музыкальной индустрии или развлекательном бизнесе, но я знаю, что Майкл артист. Он творческая душа. Невозможно задушить его творческие способности, и я бы не удивился, если он вернётся и сделает это очень эффективно.

Кинг: Семье было легко работать с вами? Они такая сплочённая группа.

Месеро: Семья была рада сотрудничать. Они очень, очень прекрасные люди. Они все очень поддерживали Майкла. Было множество слухов о разногласиях, которые не являлись правдой. Они были рады сотрудничать, очень любящая семья.

Кинг: Что случилось с Раймоной Бейн?

Месеро: Знаете, я работал с Реймоной несколько месяцев. Мы очень эффективно работали вместе. У нас было несколько разногласий ближе к концу. Но я сильно уважаю Реймону и всегда рад видеть её и работать с нею.

Кинг: Почему ей предложили уйти в конце разбирательства все-таки?

Месеро: Знаете, там было несколько неподдающихся разглашению моментов, почему у нас возникло некоторое разногласие в конце, но они, правда, незначительные. Главный факт заключается в том, что мы были командой, и мы победили, и она сделала прекрасную работу.

Кинг: Существует известная запись вашего спора с Брайаном Оксманом, и были громкие выкрики среди журналистов о том, что внутри защиты Джексона большая смута. Чего это касалось?

Месеро: Я не буду говорить об этом, Ларри. Я думаю, это не подлежит оглашению. Брайан много работал. Он знал Джексонов долгое время. Он сделал для них много очень эффективных представительств во многих случаях. У нас были разногласия. Это произошло относительно важного момента, где ставки были высоки.

Кинг: Это не наше дело?

Месеро: Именно.

Кинг: Вы говорили, что Майкл стал жертвой плохих советов в прошлом, что урегулирование прошлого обвинения привело к тому, что корыстные люди стали плодить замыслы о вымогательствах. Вы говорили, что ему совсем не стоило делать такие урегулирования?

Месеро: Это так. Я думаю, оборачиваясь назад - знаете, мы все можем быть крепки задним умом в нашей жизни и изменять вещи, которые мы совершили, но я думаю, что если бы Майкл мог вернуться назад, он бы никогда не стал урегулировать то дело. Он бы стал бороться до конца и его послание было бы такое: “Не делайте фальшивые заявления против Майкла Джексона или вам предстоит суд”.

Кинг: Оксман всё ещё представляет семью, правильно?

Месеро: Так я думаю. Я не разговаривал с Брайаном с тех пор, как он покинул команду защиты.

Кинг: Вы беспокоились о том, что мог быть выдвинут гражданский иск против Майкла после этого? Или всё было закончено?

Месеро: Я думаю, что это могло бы быть безумием, открывать гражданский иск против Майкла, учитывая то, что произошло в этом суде. Это всегда возможно. Но если это случится, он будет бороться до конца, и он победит.

Кинг: Его бывшая жена, Дебби Роу, была вызвана для показаний. Она появилась, чтобы помочь защите. Вы согласны?

Месеро: Да, согласен. Она сильно помогла нам.

Кинг: Зачем тогда её вызывали?

Месеро: Вы должны спросить об этом обвинителя. Они пили вино и обедали с ней в местном ресторане накануне вечером. Из чего я понял, что они сильно давили на неё, чтобы она сказала то, что они хотели от неё услышать. Когда она вышла к стойке свидетеля, она рассказала правду, и она объяснила, кто такой Майкл, и была очень полезна для нас.

Кинг: Кто-нибудь из тех, кого вы вызвали, отказался?

Месеро: На самом деле, нет, Ларри. Вы знаете, было пару свидетелей, которые не появились, но мы обошлись без них. Мы сделали хорошую защиту после, я имею ввиду, перекрёстный допрос их свидетелей. Таким образом, у нас было невероятно огромное количество хороших дней в этом суде.

Кинг: Иногда подзащитные занимают очень важную часть в их деле, иногда нет. Майкл был сильно вовлечён в защиту?

Месеро: Да, он был, но Майкл артист. Он музыкант. Он не уголовный адвокат, и он имел сильное желание слушаться и делать то, что ему советовали, что было правильно, и он на самом деле испытывал радость от сотрудничества.

Кинг: То есть, другими словами, если вы говорили ему: “Майкл, я думаю, тебе стоит встать за стойку свидетеля”, он бы это сделал?

Месеро: Он абсолютно сделал бы это. В действительности, он ожидал этого.

Кинг: Мы вернёмся с телефонными звонками для Томаса Месеро в этом выпуске. Не уходите.

(Реклама)

Кинг: Мы вернулись с Томасом Месеро. Давайте послушаем звонок. Гленолден, Пенсильвания, слушаю.

Звонящий: Привет, Ларри. Я хотел бы спросить мистера Месеро, есть ли возможность того, что этот злостный обвинительный процесс будет повёрнут против окружного офиса Санта Барбары и мистера Тома Снеддона?

Месеро: Я думаю, это могло бы быть обоснованным, но я не обсуждал это с Майклом Джексоном. Мы просто получили вердикт, знаете, недавно. Сейчас он восстанавливается. Никто не обсуждал это. Но если вы спрашиваете меня...

Кинг: Но вы думаете, что это было злонамеренно?

Месеро: Я думаю. Я думаю, что он был подвергнут такому обращению, которому никто ещё не мог быть подвержен в похожей форме. Это произошло из-за того, что он мегазнаменит. Почему 70 шерифов осматривали Неверлэнд, основываясь лишь на том, что этот обвинитель и его семья сказали, не проведя расследование относительно прошлого обвинителя и его семьи?

Кинг: Итак, вы сказали, что если бы он захотел, он выдвинул бы злонамеренному обвинителю иск, и он бы имел успех?

Месеро: Я не собираюсь говорить прямо сейчас, каковы положительные или отрицательные результаты иска могли бы быть. Это следовало бы как следует изучить. Но думаю ли я, что это было злонамеренным и несправедливым в отношении к Майклу? Абсолютно.

Кинг: У вас случилась трагедия во время суда. Ваша сестра умерла от рака лёгких, правильно?

Месеро: Это так.

Кинг: Какой это произвело на вас эффект, я имею ввиду, эмоционально.

Месеро: Это было очень трудно эмоционально. Это случилось в самом начале суда. Судья Мелвилл дал мне некоторе время, чтобы справиться с похоронами и прочими вещами, которые это сопровождают. Это было очень трудно, но я хочу сказать, что одним из её последних посланий было для меня, что она думала, что мы победим. И я думал о ней всё время во время суда, да.

Кинг: Сколько лет ей было?

Месеро: 53 года.

Кинг: Она курила?

Месеро: Да. Она курила с 13 лет и, к несчастью, это имело плохие последствия.

Кинг: Майкл проявил сочувствие к этой смерти?

Месеро: Майкл не только проявил сочувствие, он прислал ей самый прекрасный, самый огромный букет цветов, который вы когда-либо видели. Он написал небольшую поэму для неё. Это исходило от него и от его детей. И это было одной из самых значимых и самых прекрасных вещей, которые он мог бы сделать для неё в её последние дни.

Кинг: Как он взаимодействует со своими детьми?

Месеро: Прекрасно. Он любит своих детей. Они любят его. Он проводит много времени с ними. Он любящий, посвящённый, заботящийся отец. И его дети просто обожают его.

Кинг: Они хорошо воспитаны?

Месеро: Да, это так. Они прекрасные дети. Я виделся с ними вчера.

Кинг: Когда вы проводили предварительный экзамен Майкла, когда вы обсуждали множество предметов, которые не являются каждодневной застольной беседой, это было трудно? Когда вы должны опросить вашего собственного клиента, вы делали это относительно того мальчика?

Месеро: Я не собираюсь пускаться в обсуждения тех вопросов, которые я задавал Майклу, они не подлежат разглашению.

Кинг: Конечно, но было ли это трудно для вас?

Месеро: Честно, нет, потому что, чем больше я узнавал Майкла Джексона и чем больше осознавал смехотворность этих обвинений, чем более я видел его мягким, сострадательным, добросердечным, порядочным человеком, тем легче было задавать вопросы. Я имею ввиду, он всегда был очень откровенный, честный, приземлённый человек, с которым я имел дело. И Майкл Джексон, которого я знал, даже близко не имеет ничего общего с тем Майклом Джексоном, которого они пытались изобразить.
[показать]

Кинг: И когда вы спрашивали...

Месеро: Он был лёгким человеком для сотрудничества...

Кинг: И когда вы задавали ему вопросы, он давал вам прямые ответы?

Месеро: Конечно, да. Он очень честный и он очень земной человек. Если вы посмотрите на несколько интервью, которые он давал, вы увидите очень, очень простого, земного человека, который очень честный относительно того, кто он такой, честный относительно своего одиночества, честный относительно своего детства. Он очень, очень порядочный, добрый человек и с ним легко иметь дело.

Кинг: И доверчивый?

Месеро: Также доверчивый. Это стало его ловушкой. Он верил ненадёжным людям. Он посочувствовал ненадёжным людям. Он пытался исцелить ненадёжных людей. И они повернулись против него и попытались извлечь из него выгоду посредством юридической системы.

Кинг: Он станет жёстче?

Месеро: Да, он изменится. Мы уже говорили об этом. Без сомнения, он станет. Это был очень горький опыт для него, и он не собирается разрешать людям просто дико бегать по его дому и - потому что он сочувствует им, и хочет заботиться о них, и хочет исцелить их. Он стал более твёрдым, и он останется таким.

Кинг: Вы сказали раньше, что предложили ему быть самим собой. Вы не говорили ему, что надевать или о чём-то ещё, но пижамный инцидент, который собрал большую прессу, это обеспокоило вас?

Месеро: Но это не было чем-то спланированным. Ему потребовалось поехать в больницу. Он предполагал пробыть там короткое время. Судья Мелвилл взял очень твёрдую позицию, на которую он имел право, и сказал, доставить его сюда быстро или он сделает предписание суда. Поэтому Майкл должен был бежать прямо из больницы в суд. Он подчинился приказу судьи Мелвилла. Это не было чем-то спланированным или желаемым. Это просто произошло.

Кинг: Вы думаете, что это было много шума из ничего?

Месеро: Я согласен. Абсолютно.

Кинг: И все-таки, вы не говорили ему, как вести себя в суде? Сидеть, сидеть так-то и так-то, делать это, делать то, надевать это, надевать то?

Месеро: Нет. Я хотел, чтобы Майкл Джексон был тем, кем Майкл Джексон является. И вы знаете, члены жюри умные. Они имеют интуицию. У них есть инстинкт. Они знают, что от них требуют сделать те, кто находится за стойкой консультанта. И вы не хотите, чтобы ваш клиент сделал что-то, что выдаст его, как притворщика и того, кем он не является в реальности. Я хотел, чтобы Майкл Джексон был точно тем, кем он был и является, и гордится этим, и это то, что он показал. Не было никакого притворства с нашей стороны стола. Там было много притворства со стороны обвинителя.

Кинг: Притворства?

Месеро: Да.

Кинг: Имеется в виду, они знали, что они делают что-то, что было неправильным?

Месеро: Я не понимаю, как они могли не знать этого. Посмотрите на их теорию заговора, например. Они пытались сказать, что Майкл Джексон имел финансовый мотив в похищении семьи и отправке их в Бразилию. Это была самая смехотворная теория, которую я когда-либо слышал. Я не знаю, как они делали всё это с честными лицами. И это подожгло их задницы, как оно и следовало быть.

Кинг: Мы вернёмся назад с Томом Месеро. Не уходите.

(Коммерческая реклама)

Кинг: Мы вернулись. Вы упомянули ранее, как вы поддерживали вашего клиента и всегда старались быть оптимистом. Но вы должны были говорить о возможности обвинительного вердикта, говорить ему, что могло с ним произойти?

Месеро: Ларри, ты должен быть честным со своим клиентом всё время. Вы исполняете этические и профессиональные обязанности, объясняя ситуацию клиенту, но в то же самое время вы знаете, если вы по-настоящему верите в ваше дело и вы действительно настроены оптимистично относительно ваших шансов, вы также должны убедить его в этом. И я всегда был оптимистично настроен относительно этого дела, как только я изучил его, потому что, чем больше я смотрел, кто были эти обвинители и кто были эти свидетели обвинения, которых вызвали, тем более смехотворным всё выглядело.

Кинг: Поэтому, не было никаких поводов, сказать Майклу, чтобы он был готов к тому, что он может оказаться в тюрьме вечером?

Месеро: Вы никогда не знаете, что жюри собирается сделать. Вы не знаете этих 12 человек. Они не являются вашими личными друзьями. Вы не знаете, что заставляет их сделать акцент. Но у меня всегда было хорошее предчувствие от этого жюри. Я всегда чувствовал, что наше дело пройдёт очень хорошо. И я всегда думал, что правда преобладает. И я действительно чувствовал, что эти члены жюри были очень независимо мыслящие, что никто не столкнёт их с истины, они решили следовать закону и тому, что считали правильным.

Кинг: Темп, Аризона, для Тома Месеро, слушаю.

Звонящий: Привет, Ларри, я люблю твоё шоу.

Кинг: Спасибо.

Звонящий: Мой вопрос: как вы думаете, пресса нарочито освещает это дело, мистер Месеро?

Кинг: Да. Это так?

Месеро: В конечном счёте, мы получили правильный результат. Справедливость была соблюдена. Невиновный человек вышел свободным. Поэтому я не могу сказать, в длительной перспективе, что пресса имела вредящий эффект, о котором я беспокоился в определённые моменты суда. Проблема, которую я имел с прессой, заключалась в том, что они старались всё превратить в цирк. Они старались проводить отклонения и предубеждения против мистера Джексона, потому что они думали, это могло бы подогнать интерес и рейтинги, и они старались сделать цирк из процесса. И в некоторой степени, им это удалось. Но в конце справедливость превысила, потому что жюри не собиралось быть незаконно склонено в сторону людей. Они хотели сделать то, что они считали, было правильным, и они сделали это.

Кинг: Вы верите, что жюри не смотрело телевидение?

Месеро: Я верю, что они не смотрели. Я верю в то, что жюри приняло указание судьи Мелвилла очень серьёзно. Я верю, что они рассматривали их работу очень серьёзно, и я верю, что они придерживались установки не быть несправедливыми или незаконно подверженными влиянию кого бы то ни было.

Кинг: Маниллапан, Флорида, слушаю.

Звонящий: Привет, мистер Кинг. Я люблю ваше шоу.

Кинг: Спасибо.

Звонящий: Я бы хотел узнать, не мог бы мистер Месеро раскрыть приблизительную стоимость защиты.

Месеро: Простите, я не совсем понял вопрос.

Кинг: Не могли бы вы раскрыть приблизительную стоимость защиты.

Месеро: Я не буду говорить о законных гонорарах или стоимости. Это не подлежит разглашению.

Кинг: Сколько это стоило штату?

Месеро: Это должно было стоить для них миллионы долларов. Мне говорили, что департамент инспекторов округа Санта Барбара поднял свои руки относительно стоимости этого процесса, и если вы посмотрите на количество шерифов, и следователей, и экспертов, и людей и обвинителей, задействованных в этом процессе, — это абсурд. Они не сделали бы такого в случае убийства. Они бы не сделали это в случае серийного убийцы, но они сделали это, потому что Майкл Джескон суперстар и, они хотели опустить суперзвезду на дно.

Кинг: Как важен был ваш следователь, Скотт Росс?

Месеро: Он был крайне важен. Скотт Росс провёл невероятную работу, так же как и Джизос Кастилло, наш второй следователь. Они были решающим моментом в нашей защите. Они были неумолимы. Они были профессиональными. Они раскопали факты. Они нашли свидетелей. Они доставили их в суд. Эти парни были просто великолепны.

Кинг: Вы использовали в основном вашу команду, Том? Другие адвокаты работали с вами?

Месеро: Да. Мой соконсультант и партнёр, Сьюзан Ю, была абсолютно основополагающей в этой защите. Она была неутомима в том, чтобы сложить все очевидные моменты вместе, в том, чтобы помогать мне в подготовке. Боб Сэнгер, мой соконсультант из Санта Барбары, был невероятно эффективным юристом. Он был тритейским адвокатом в суде. Он выступал в аппеляционных судах. Он приводил закон в движение. Он знал местные процедуры и систему. У нас было множество помощников из его офиса и моего офиса, и это была великая команда усилий и их достижений.

Кинг: Мы вернёмся после рекламы, с Томасом Месеро и спросим о нём и его будущем. Не уходите.

(Рекламная пауза)

Кинг: Ещё звонок. Гейнсвил, Джорджиа, слушаю.

Звонящий: Я бы хотел спросить мистера Месеро, думает ли он, что Том Снеддон несёт ответственность за то, что свидетельские показания перед большим жюри просочились в прессу.

Месеро: Я не знаю, лично ли Том Снеддон ответственен за это, но определённо кто-то со стороны обвинения был ответственен, и когда я говорю “сторона обвинения”, я включаю сюда департамент шерифа.

Как вы знаете, эти транскрипты просочились прямо в начале суда, и моё убеждение в том, что они были спущены в попытке создать предубеждение над всем процессом. Вы знаете, что Том Снеддон сделал это лично? У меня нет никаких соображений на этот счёт, но я думаю, кто-то, кто благоприятствовал обвинению, сделал это. Это моё убеждение.

Кинг: Вы сказали, что Майкл собирается оставаться в Неверленде?

Месеро: Я не знаю ответа на это, Ларри. У нас просто не было возможности говорить много о его будущем.

Кинг: У него такой интерес к детям. Вы думаете, он по-прежнему будет продолжать или вы собираетесь посоветовать ему...

Месеро: И снова, я действительно не разговаривал с Майклом относительно его будущего. Я действительно знаю, как мы говорили раньше, что он стал гораздо жёстче относительно того, кому он позволит войти в его жизнь, и о ком он станет заботиться, и кого он захочет исцелять и помогать, потому что он - настоящая мишень.

Кинг: Мы спросим его братьев завтра.

Интересные факты о Томасе Месеро: родился в Вест Поинте, отец - лейтенант полковник, работает для своего ресторанного бизнеса, Mama Leone's, одного из наиболее успешных ресторанов в Америке, известном в Нью-Йорке, был непрофессиональным боксёром, представлял защиту в случаях со смертной казнью на юге, на общественных началах, без оплаты, даёт бесплатные юридические консультации через Первую Афроамериканскую Методистскую Епископальную Церковь в Лос-Анжелесе. Где вы праздновали эту защиту вчера?

Месеро: Знаете, Ларри, вчера был дикий день.

Кинг: Вы смотрите вперёд для большего количества уголовных дел? Я имею в виду, вы известны, широкоизвестны сейчас. Это очевидно, что вы получите множество звонков. Вы готовы для атаки нового дела?

Месеро: Нет, я готов к тому, чтобы немного поспать.

Кинг: Но вы знаете, что на вас теперь будет обращено много внимания?

Месеро: Я уверен, что да, и я займусь этим, как только это придёт. У меня твёрдое мнение относительно моей профессии. Мне нравится то, что я делаю. Я твёрдо верю в гражданские права и в то, что заставляет систему правосудия работать, и мы просто будем двигаться вперед. Я чувствую большое благословение от Бога, занимаясь делами.

Кинг: Сколько сотрудников в вашей фирме?

Месеро: Только четыре сотрудника. Это маленькая фирма.

Кинг: Вы можете расшириться?

Месеро: Я не знаю. Мы займёмся этим, когда это станет необходимым. У меня нет никаких других планов, кроме тех, чтобы пойти спать, увидеть мою семью и друзей и двигаться дальше.

Кинг: Возьмёте отпуск на время?

Месеро: Определённо, я могу сделать это.

Кинг: Томас, спасибо вам за очень информативный час. Я ценю, что вы нам его подарили. Мы знаем, насколько вы устали.

Месеро: Спасибо за приглашение.

Кинг: Томас Месеро, очень успешный адвокат, совершенная карьера, совершенная жизнь, совершенная история.

http://transcripts.cnn.com/TRANSCRI.../14/lkl.01.html

www

[показать]