Видимо, это вирус. Потому как симптомы у всех идентичны. Первые симптомы проявляются как раз в тот момент, когда писатель с именем уже почти закончил очередной шедевр. Восторженно глядя на опус, писатель не знает, что он уже болен.
Есть такая издательская фишка – чтобы называться романом книга должна стоять. Это, конечно, примитивно, но у романа должен быть и объем. Первый симптом болезни – писатель пишет роман, а получается, даже при всей раздутости – повесть.
Второй симптом касается уже не количества букв, а качества того, что из них получилось. Писателю становится скучно писать то, за что его собственно и полюбил читатель. То есть такие сущие нюансы - сюжет, интрига, яркий финал, наличие главного героя… Все это кажется писателю пресным, а главное, в чем он ни за что не признается, это трудно, а ему так хочется писать книги легко.
Третий симптом не заставляет себя долго ждать. Как насчет моей рекламной кампании и всяческого пиара? – Вопрошает автор.
Причем чем дальше книга от приличных тиражей, тем громче будет вопль «ой, где же ты моя реклама!!».
Ну, и четвертый симптом – «хочу мильйон!». Совершенно вне зависимости от продаж предыдущих или потенциальных. Ведь за шедевр же должны заплатить – ого-го сколько!
Болезнь лечится только частично. Увы. То есть, походив по кругу угрюмых издателей, автор соглашается на более-менее адекватный гонорар. И он по-прежнему требует продвижения, но уже как-то вяло и неуверенно. Но повесть не превращается в роман. И следующая книга будет еще дальше от того, что ждет читатель. Две-три такие книги, и читатель уже и не ждет…
Не хочу писать о продвижении, о гонорарной политике, темы сложные… Но как-то мне кажется, что сначала должен быть текст. Достойный. С помощью обильной рекламы можно продать что угодно (надо правда еще и в плюс выйти…), но почему издатель должен тратиться именно на такую недокниги? Ибо шедевр?