26 апреля 1986 года – бабахнуло. Я в тот год заканчивал школу и болел за сборную СССР на чемпионате мира в Мексике. Чернобыль, несмотря на то, что от моего дома до рванувшего блока было всего 110 километров, волновал гораздо меньше выпускных экзаменов.
Должно было пройти достаточно много времени, чтобы понять – вот тогда-то и была подведена черта под проектом Союз Советских Социалистических…
26 апреля этого года ничего не взрывалось. Да и могут ли события книжные влиять в масштабах ядерной энергетики. Кажется, уже давным-давно книги никого не «перепахивают». Но, я, будучи киевлянином, до сих пор чувствую себя неспокойно в эти апрельские числа.
Итак, 25 апреля – открытие книжной ярмарки. Ура – на Исаакиевской площади, никому не нужно тащиться в Ленэкспо, ура – Манеж, а значит – место как раз столько, чтобы самих участников выставки хватило для ощущения наполненности ярмарки.
Как обычно – ярмарка открылась странно. Круглые стол о том, как бы сделать Петербург книжной столицей, закончился нетривиально – чтением стихов, призывом сесть и подумать о том, чтобы такого сделать. Было бы не странно, если бы точно тоже самое не было сказано людьми в принципе далекими от книг уже в надцатый раз. Ну, да, они не знают, а у нас никто не спрашивает. Забавно.
Выставка посвящалась Стругацким и 400-летию дома Романовых. Я не шучу. Боюсь, даже совместными усилиями Гоголя, Ильфа и Петрова – такого было бы не вообразить.
За два квартала от выставки случилось еще одно чудо. Открытие ресторана Библиотека. Причем даже с двумя книжными лавками внутри. Прелесть в том, что трехэтажный ресторан открылся на месте трехэтажного книжного магазина, причем открытие проходило как раз в тот момент, когда круглый стол обсуждал как бы это сделать Петербург книжной столицей. Ну, рецепт найден. Вместо книжных магазинов открывать рестораны с книжными лавками. Чем не подход? Чего греха таить, кофейни в Буквоеде – не лучшие. И меню скромное. Был бы там ресторан – были бы там улыбающиеся официантки-девочки, заглядывающие в глаза мальчики-официанты, винные карты и… пара книг в уголке зала.
Мне нравится идея Петербурга – книжной столицы. Я не понимаю, почему о ней не спрашивают издателей, авторов и читателей. Мне нравится идея ресторана Библиотека. Я только не пойму, почему ради этого нужно закрывать Дом военной книги.
И я не понимаю, кто все эти люди, которые скрещивают дом Романовых и Стругацких, бесконечно поддерживают русскую литературу, не спрашивая ни о чем у литераторов, и счастливо празднуют победу ресторанного дела над книжным…
Может это все радиация? Какая-то особенная мутация?