Есть такой специальный автор. Его главный талант – эпистолярный. Особенно ярко проявляется в письмах к редактору.
Классическая история такова, – вот присылаю вам произведение, знаю, что вы не читаете текстов в принципе, а уж писем от такого как я и подавно… но все-таки шлю. Вдруг мне удастся пробиться сквозь ту крепостную стену, за которой скрыты издатели.
Редактор, попался в ловушку номер раз. "Что значит не читаю, очень даже читаю, и вообще… " И тут случается страшное, он открывает прилагаемый файл. Нет не так. К таким письмам крепятся архивы, непременно фото, непременно биография, синопсис, точнее небольшой рекламный буклет посвященный рукописи, ну и собственно рукопись, чаще фрагмент. Потому как мало ли – вдруг сопрут.
Итак, редактор читает. Протискивается сквозь сложносочиненные, многоэтажные, силится добраться до сюжета, странице так на двадцатой начинает задавать себе вопрос, а не увлекся ли я, спотыкается о надцатый шаблон шаблонович, ломается под тяжестью ну, вовсе не читаемого, наконец натыкается на уже вполне отчетливую графоманию... Возвращается к письму и робко сообщает автору: читал, спасибо, больше не хочу, если хочешь писать еще, есть над чем работать.
Казалось бы все. Нет. Автор тут же сообщает редактору, что на другой ответ он и не рассчитывал, что давно ждал эту отписку, так как естественно читать у редактора не было времени, а ведь друзья и знакомые автора в один голос уверены в его – автора – гениальности и только врожденная скромность заставляет автора лишь иногда сообщать о собственной гениальности избранным издательствам.
Ловушка номер два. Редактор пытается оправдаться, доказать, что он таки читал, что не дежурный ответ, а очень даже осмысленный, и вообще, читать это его работа, поэтому странно, что автор вместо того, чтобы сосредоточиться на исправлении ошибок, пишет подобные письма.
Ха. Тут на голову редактора обрушивается последний удар – автор объясняет, что редактор просто не в состоянии в силу своей ограниченности понять его текст и оценить его рыночный потенциал, просто потому, что до сих пор он имел дело лишь с посредственными произведениями, список которых тут же прилагается.
Дальнейшее зависит от магнитных бурь, возможностей провайдера и темперамента сторон. И почти никогда от здравого смысла.
Проблема в том, что нет такого автора и читателя, который не был бы уверен, что редактор оценивает тексты с точки зрения «нравится – не нравится». То, что редактор профессионал и руководствуется вкусом, нюхом и осязанием в последнюю очередь - факт, почти недостижимый для графоманов обоих полов.
Бесполезно дискутировать с человеком, который в ответ на логику применяет формулировку типа:
- это точно не хуже Донцовой…
- вы просто еще не прочли второй и третий том моей рукописи, да и первый том доходит только с третьего раза…
- вы привыкли публиковать всякое г., где уж вам…
Могу сказать только одно. Тот автор, который подозревает, что для того, чтобы написать настоящий роман надо многое знать, уметь, и адски работать, тот, кто готов не огрызаться, а учиться, почти всегда издается. Часто – с успехом.
Представьте себе картину, вы приходите в магазин, вам предлагают просроченную колбасу, а когда вы отказываетесь, пытаются убедить, что где-то глубоко внутри есть что-то совершенно бесподобного вкуса. Надо просто как следует распробовать. Ну-ну… А ведь можно и не дожить до промывания желудка.