Когда я иду по городу, я часто слышу в нём голоса [много голосов и много машин]. В моей сказке есть разные чудеса. Даже говорящие бэхи. Они, порой, редкостно болтливы. Нету дня, чтоб мну не перемолвился словом с какой-ньть тачкой. На языке Пушкина, Чехова и Тургенева, они намекают, что могут мне украсить кеды новым узором [если я захочу]. Но, очевидно, я не хочу. Тогда из машин вылезают лица. И мну им рад. Мы смотрим друг другу в глаза, мы уже почти любим друга друга, когда лицо изрекает: «Хе-хе» […]. Это начало мелодорамы.
А вот продолжение:
«Девочка! Какая ты забавная. А знаешь ли ты, что на самом деле?». [нет, я не знаю, это правда]. «Неет? Кончать-в-вас-надо. Вот.» [Правда?] «Да. Просто кончать. На самом-то деле». Нет. Это не мой стиль, вообще-то, - мелодорама [мой стиль - это экшн]. Быть честной, такие голоса вылезают не совсем из бэх [часто совсем из других мест]. И, если вас палит шовенисто, это не хорошо. Если оно может определить ваши первичные половые признаки - это уже плохо [вне зависимости от пола]. Ибо, голос шовенисто может захватить вас изнутри, и тогда – […] (занавес).
Тут, по закону жанра, обязательно должно выстрелить ружье [оно у нас есть]. Оно называется то ли «стерво», то ли «феминисто». Плохо поддается типизации, ибо недоверчиво, подозрительно, порой, не по делу агрессивно. Оно палится по признаку "жалость", и всегда предложит свою женскую солидарность отчаянной домохозяйке, угнетённой рабыне Востока, дворовой кошке [не важно, главное тут, что она - это не он! XD. вот, что самое главное]. И если оно решит выстрелить, то это будет примерно так: «Девочка! Не парься! Ими_надо_дрочить! Поверь мне. И_шпильки_об_них_точить. Забивать_гвозди. Колоть_орехи». [Зачем?]. Любой простой вопрос ставит ружье дулом в тупик. Но если нападёт шовенисто [...]. Короче, ружьё и шовенисто - они созданы друг для друга.
Так же, частенько мимо мну лебедями проплывают красивые мальчики [чаще мимо]. Но порой, они строят мну глазки. И это мило. Они ещё не решили, говорить анонимусу, кто они, на самом-то деле [или не стоит]. Но если им нечем себя занять, они будут шуршать. «Ой, девушка, какая вы, мм..» [...] «Что? Иди в .опу, больная». Не могу сказать, что они ошибаются. Потому что симптомы есть. В романтической тишине, при луне, порой, у мну заедает [со скрипом заедает моя древняя, как мир, ширинка]. Потому что шовенисто правы [всё как-то стрёмно].
Когда мимо мну проплывают девушки, мну заворожен. Их голоса - птичьи трели [женщины Востока, они такие]. Их жизнь – нарядный праздник [большой гарем]. Всё - за право стать любимой женой [vs Ё, что взбредёт в им голову]. Их глаза – цветные стекла, они откроются только Ему [одному из семейства Калленов]. Они хотят быть любимыми [и право на кусочек тепла]. Они не верят в то, во что верю я. Мы любим разные вещи. Так что...
Тикание каких-то часов, порой, нагнетают люди из армии капитана очевидности. Они глаголятъ и погружаютъ мну в транс. «Куда катится мир! Детей тебе надо рожать! Де_ти_шек. У меня? У меня-то их пятеро! Кем я работаю? Я работаю ололо в воскресной школе. Жена? Ну, моей, например, нравится по морозу босиком. А ты? А ты - дура». Вот...я люблю честность! И оригиналов. Находчивые, вообще, - моя слабость. Но, те, кто маскируются по жизни плохо, имхо, - лохи. Лохов не люблю. [Люблю Остапа Бендера].
Когда я слышу важные голоса, я сразу вмыкаю [ибо нужно быстро понять, что им надо]. По ходу их трололо, я понимаю, что они совсем не врубаются в то, что мне нужно [нет, они не тупые]. Просто мы такого не любим. И порой это переходит рамки дозволенного. Достигает тонкой грани безумия. До такой степени я такого не выношу. Если, вдруг, я сама становлюсь кем-то важным, то я, как Калигула, делаю первым советником своего коня [yoxoxoxo]. И мы вместе ржом, [как кони].
Кстати, да, когда я слышу свой собственный голос, мне хочется убиться об стену. Так уж выходит, мну частенько приходится слышать... Так что.. [я усердно прокачиваю этот скилл].
Когда мимо мну проплывают занудные тётки, мне хочется сказать, что я - одна из них, это точно. Когда проплывают те, кому с утра улыбается, то я [...] обожаю это [...]. Заигрывать с прохожими на улице - это ужасно, я знаю, но [...].
Листья шуршат на ветру, переговариваясь междусобойчиком. Маскируются, xd. На самом деле, они совершенно безмозглые. И через неделю все упадут.
Кеды шуршат по дороге, мне нравятся, как они шуршат.
Собаки весело виляют хвостами, и шуршат пакетами с хавчиком. Им всё пофиг.
Котэ шуршат язычками, вылизывая свои прелести [ни на что не отвлекаются]. Это мило.
Люди хмуро шуршат себе потихоньку, а порой громко: «ав-ав!» [забивают на маскировку], это весело.
Порой голоса превращаются в очень даже осмысленные мелодии, обретают лица, становятся любимыми.
Мой брат: «Ты глупая девочка, на самом-то деле» [ты тоже глупая девочка, но эта тайна уйдёт со мной в могилу];
Моя мама: «Купи молока, хлеба, и не забудь, что ты глупая девочка, на самом-то деле» [да, я знаю... и я люблю тебя];
Мой папа: «Хочешь шоколадку?» [нет, не хочу, спасибо; сенсеи не едят шоколад, я знаю, и ты мну проверяешь];
Политики и другие аферисты: «Товарищи, покучней, чтобы вас было проще доить». [мм..а хуху не хохо? то есть, давайте лучше сыграем с вами в крестики-нолики];
Актёры и другие эксгибиционисты: «Смотри! Правда, я крут?» [да, это точно];
Моё зеркало: «Вы не прошли фейс-контроль, идите спать» [Smile. Занавес].
[127x298]

Эпилог: знаете, что было самым странным из того, что я слышала? [мои музыкальные вкусы не в счет]. Вот это: «Если у тебя нету крыльев, не мешай им расти». lol. Прикольно, правда? Когда я была маленькой, многие подозревали во мне замашки эмо-кида. Они ошибались, это не моё. Улететь далеко-далеко и спрятаться, это – много крыльев не надо. Это, вообще, никому не надо. Рано или поздно, мы все улетим [и спрячемся далеко-далеко]. И я. И ещё, я стану ветром [как Максимка, ага]. Просто есть вещи, которые, можно слушать вечно [это правда]. Например, как потрёскивают дровишки в огне твоего камина. Как капля точит камень. Как дождь ласкает стекла окон. И то, как шуршат по земле крыльями кедами разные анонимусы. Не слушая, всяких там, голосов.