Грешно искать покоя на земле,
В тяжёлой суете бежать в укромный уголок.
Чтобы не знать бессмысленных тревог, и не вдыхать дымов
От тленья падали на улицах покинутых миров.
И запертым не быть в бессоннице стеклянных снов.

Со дня творенья человек безумцем был:
Счастливую беспечность променял на рвенье жил.
Взамен чудес эдемских он несносный ад избрал.
Свободы духа возжелал, но плоть обрек на рабство.

Но проклята земля заместо человека,
И изувечил грех когда-то доброе лицо.
Она теперь не мать, а мачеха с кнутом,
И с яростью бичует род людской
Возмездием за то, что дали ей такую роль.

Учит земля, сжигая глаза, серым песком рассекая сомкнутые веки.
Учит тому, чему верить нельзя – сбывшийся сон сумасшедшего неба.
Учит земля, обнажая клыки, запахом крови сознанье дурманя.
Угли огня растревожив в груди, нам насаждает земля своё страшное знанье.

Теперь земля нам враг, и испоконный страх
Собаки, выгнанной за дверь, вселяет чувства волка.
От нежеланья умереть невольно рвем чужую глотку.
Но страх и стыд живот сжимают все сильней.
Что может сделать с человеком жизнь...
Что может с жизнью сделать человек...

На красном поле
Бог с волком спорит
Душа в неволе
У двух начал
Где ключ к свободе?
Если б я знал…
Все вою
Вырвать бы вой из груди – и на волю

Слова застревают в горле – им горько и стыдно, что их не ждут.
Стремительных мыслей потоки бессмысленно гибнут в болоте,
И знают объятые вонью – желания неба и Бога здесь не прорастут…

Искал я каменное сердце, чтоб кровь в груди остановить.
И твёрдый холод смерти над чувством утвердить.
Визгливой жизни рот заткнуть, позволить разуму уснуть…
Но поиск тщетен – и нестерпим блуждающий средь боли путь.

Это знаешь что такое? Это капля в море крови
И на кладбище покоя лишь песчинка древней скорби.
Не снести нам зла такого - восстаем на злую долю...
Но пройти тропою боли, обезвредить ад собою
Кто из путников способен?

Нирваной-щитом сердце закрой,
И белым лучом свети пред собой.
Пусть благо несет темный путь твой,
Быть может и Бог оживет,
Незабвенный со дня похорон.

В преддверии конца вдруг спала пелена,
И жизнь увидела бойца на месте слабого раба.
То сильный воин, полный воли, не ведающий страха боли...
Но сердца нет в нем, и по венам
Шуршит сухой песок арены.

Ударенный молнией не боится прямого.
Схваченный штормом не боится напора.
И лишь круга боюсь земного…заплывшего кровью болота,
Коварного духа ночного, бездорожного тёмного поля.

Не будет сему миру благодати, его удел – несчетные страданья.
Возжаждав каплю истины и счастья, получишь годы боли и отчаянья.
Мечтая о свободе и всезнании, опустишься в безволье и невежество,
И зверем, одурманенным желанием, избавишься от тягостных сомнений.
На тех же, кто остался непокорен, земля натравит злую свору бед,
Усталого раба заставив мучиться вопросом:
Зачем мечтательному Богу, был нужен слабый человек?

Отворятся небесные окна, затворятся двери-глаза.
От потопа сего, до потопа иного
Не успеет просохнуть земля.
И с печалью посмотрит она на нового Ноя.
Всем наскучила эта игра – с получением золота из свинца…
Люди, твердь и расстроенный Бог – все жаждут покоя!..