- А давайте подхватим почин Николая Петровича, - предложил я. – Пусть каждый из нас тоже расскажет какой-нибудь необычный любовный случай из своей жизни.
Все согласились с моим предложением – действительно, лучше слушать истинно-жизненные происшествия, чем травить порядком надоевшие уже анекдоты.
- Тогда пойдём по кругу. Вадик, ты ошуюю от Ивана Петровича – вот и начинай, - шутя, скомандовал я.

- Ну, что же, - начал Вадим – самый молчаливый и задумчивый из нас, среднего роста, плотный мужчина средних лет с голубыми внимательными глазами и аккуратной бородкой, - раз очередь моя, то расскажу вам поистине трагикомический случай, произошедший со мной несколько лет назад. Похожий на, как говорил Антон Павлович Чехов, скверный анекдот.
Дело было в конце мая, в субботу. Жена уехала в командировку и должна была вернуться только во вторник. Два выходных были в полном моём распоряжении.
На вечер договорились с друзьями расписать пульку, и в предвкушении интересной ночи, а может быть, и большей части воскресенья, я пребывал в прекрасном настроении.

Не торопясь, с удовольствием позавтракав, помыв посуду и прибрав в квартире, я намеривался время до вечера скоротать в близлежащем парке, где было много зелени, цветов и в местной кафешке отменное разливное немецкое пиво. Погода этому способствовала – было солнечно и жарко.
Но пока я наводил порядок в доме после недельного отсутствия жены, небо буквально в несколько минут, как это нередко бывает в мае, закрыли иссиня-чёрные тучи, засверкали молнии, загрохотало, и как-то сразу вдруг пошёл ливень – сплошной небесный водопад, такой, что росших во дворе деревьев не было видно за пеленой дождя.
«Как хорошо, что я задержался, - подумал я, - а то бы вымок до нитки, пока добежал бы до какого-нибудь укрытия. Зонт от такого дождя да с такими порывами ветра не спасает».
Я стоял у окна, любовался разгулом стихии – приятно на это любоваться, находясь в безопасности – и меня беспокоила только одна мысль, что я не успею до префа насладиться пивом.

Неожиданно закукарекал дверной звонок – я аж вздрогнул. «Кто бы это мог быть?» - прикидывал я, направляясь к двери.
Я посмотрел в дверной глазок – за дверью стояла соседская девочка Настя. «Ну, это не долго, - облегчённо подумал я, - что-нибудь срочно понадобилось – соль или утварь какая…»
- Дядь Вадь! – затараторила Настёна, - можно мне у вас намного обсушиться? Родители уехали в гости, а я, как на грех, ключи в школе забыла – выкладывала всё из сумки, сунула ключи на время, чтобы не мешали, в парту и, конечно, забыла их там. Не бежать же под таким дождём обратно за ними!

Только теперь в неярком свете этажного холла я увидел, что Настя совершенно мокрая, до такой степени, что пока она говорила, под неё натекла небольшая лужица.
Я широко раскрыл дверь, буквально втаскивая девочку в квартиру.
- С ума сойти! Как же это тебя угораздило? Ты же мокрая насквозь! Ты что, не могла переждать ливень в школе или спрятаться от него где-нибудь по дороге? И где твой зонт?
- Да, я когда вышла, светило ещё солнце. Ливень меня застал как раз на полпути. А прятаться чего? – думала: добегу лучше скорее до дома и там переоденусь и обогреюсь, а тут сунулась – ключей нет, и вспомнила, что я их, балда, в парту клала. А зонтов я никогда не ношу – и так сумка очень тяжёлая, того и гляди плечо скоро отвалится, - улыбнулась она.
- А ну-ка, быстро раздевайся, - засуетился я, слушая её в пол уха, - сейчас я найду тебе что-нибудь Верино. Правда, ты немного крупнее её, но как-нибудь натянем…

Насте было 16 лет, но ростом она уже была выше меня, и, уж тем более, выше моей жены, и физически очень развита. Насквозь мокрое платье из тонкой летней материи, наверное, ситца, от воды стало совершенно прозрачное и плотно облегало её прекрасную фигуру. Сквозь такой же мокрый цветной бюстгальтер явно просвечивали крупные тёмные соски, а только входившие тогда в моду стринги открывали полностью круглые, не по-девичьи выдающиеся, ягодицы. У меня перехватило дыхание. Я знал эту девочку с пелёнок, а теперь вдруг увидел её совсем другими глазами…

- Ну-ка, быстро раздевайся, - деланным командным тоном повторил я, отводя быстрее от неё взгляд и отгоняя от себя всевозможные непристойные мысли. – Я сейчас принесу водку и, как следует, разотру тебя, чтобы ты не дай бог, не простудилась.
Когда я вернулся из кухни с бутылкой водки, Настя была уже без платья и лежала на диване.
- Я сказал: раздеться полностью, а не только платье снять! Смотри, как ты своим мокрым бельём намочила покрывало? – разворчался я на неё, - а ну-ка, снимай лифчик! И трусы, трусы тоже!
- Но дядя Вадь, - замешкалась она.
- Ты что, стесняешься меня?? – несколько наигранно рассмеялся я, - да я твоей маме помогал тебя купать, когда папа был в командировке. Ты же мне как дочка!
- Всё равно – отвернитесь хотя бы…
- Хорошо, хорошо, - пробурчал я, - а растирать я тебя тоже буду отвернувшись?
- Ну, тогда Вы превратитесь во врача-массажиста, - уже, как мне показалось, несколько кокетливо парировала она.

Никогда не забуду тех ощущений, которые я испытал, когда мои руки касались её молодого, крепкого и в то же время очень нежного тела с удивительно гладкой кожей. Я вот теперь вам рассказываю, а внутри у меня всё дрожит, как тогда.
Начал я, конечно, со спины, постепенно спускаясь вниз, а когда дошёл, наконец, до ягодиц, никак не мог от них оторваться.
- А грудь Вы мне не будете растирать? – вдруг я услышал её голос и ту же спустился на землю. Господи, грудь! Ну, конечно же, грудь!!
Хоть она, разумеется, имела в виду совсем не то, но у меня пересохло в горле. Идти за водой не хотелось. Чтобы немного прийти в себя, я глотнул прямо из бутылки и прохрипел:
- Переворачивайся!
Она безропотно перевернулась, накрыв руками свой Венерин бугорок, и как будто в комнате засветились два небольших солнышка – её груди, слегка упруго качнувшись, уставились на меня раскосо своими зрачками-сосками! Я думал, сердце выскочит у меня сейчас из груди. Чтобы его чуть-чуть урезонить, я глотнул ещё и начал растирать, а по сути, гладить «пациентке» грудь и живот, естественно, старательно обходя два торчащих, как пирамидки, белоснежных холмика.

- Как приятно! – промурлыкала Настёна, - какие у Вас ласковые руки…
- Да, руки у него очень ласковые! – раздался голос от двери.
Я дико вздрогнул, а Настя подскочила, чуть ли не на полметра и, тут же согнувшись, попыталась натянуть на себя покрывало.
В дверях стояла моя жена. Когда она вошла? - мы, увлечённые массажем и разговорами, абсолютно не заметили.

Теперь представьте ситуацию: на диване лежит абсолютно голая юная соседка, рядом стоит початая бутылка водки, я в одних домашних лёгких шортах (не забудьте – жара была!) глажу тело девушки, и от меня разит спиртным (как позже заметит жена)! Как говорят юристы – все улики налицо.

- Ты же должна была вернуться только во вторник! – всё, что я нашёлся ей сказать, не в состоянии никак прийти в себя от изумления.
- Решила сделать тебе сюрприз! – последовал ехидный ответ.
- И тебе это удалось, - упавшим голосом промямлил я…

Много усилий и красноречия от меня потребовалось, чтобы всё объяснить жене. Слава богу, не дошло до истерики и битья посуды – она у меня довольно разумная женщина. И всё-таки окончательно её убедила лишь совершенно мокрая одежда девушки, сохнувшая в ванной. Но всё-таки, на всякий случай, в квартиру соседей она позвонила…

Спустя полчаса мы все трое пили чай на кухне с наливкой, привезённой женой, и смеялись, перетирая перипетии происшедшего. Настя сидела в Верином халате, который еле сходился у неё на груди и так обтягивал её фигуру, что… а, что говорить!..

Спустя пару дней я ночью пошёл выгуливать свою собаку. Я люблю это делать попозже, когда нет во дворе других собак. У парадного стояла Настя с подружками – они, как все девчонки, если их больше одной, о чём-то весело болтали. Увидев меня, все, как по команде, замолчали и вежливо поздоровались. Я ответил и прошёл дальше.

Когда я возвращался, девчонки всё ещё щебетали на своём месте, но уже довольно тихо. При моём приближении они опять замолчали, но теперь уже все уставились на меня, как будто увидели, как минимум, английскую королеву. Я шёл под их взглядами, как под дулами пистолетов!
- Спокойной ночки! – ласково пропела одна из девчонок, а остальные прыснули.
- Спасибо, и вам спокойной ночи, - делая вид, что не заметил иронии, вежливо ответил я и заставил себя посмотреть в глаза говорившей. Взгляд был какой-то оценивающе-пытливый. Я вдруг вспомнил, что, когда делал массаж Насте, я был в лёгких шортах, и от неё наверняка не скрылось моё возбуждение.
Мне кажется, что я в этот момент покраснел…

Как только за мной закрылась парадная дверь, они, уже не сдерживаясь, дружно заржали, как молодые кобылки.
«Хоть бы людей пожалели, - подумал я, - ночь всё-таки», но сам невольно улыбнулся.

И теперь каждый раз до сих пор, когда мы встречаемся с Настей, мне кажется, что она как-то иначе, чем раньше, смотрит на меня и слегка загадочно улыбается, как будто нас с ней связывает какая-то тайна.
А жена вдруг стала относиться ко мне значительно теплее и нежнее. И голова её по ночам стала «болеть» значительно реже…

Кто их поймёт – этих женщин?!