Как-то случилось нам писать диплом бакалавра. Это такой промежуточный диплом, который в конце четвёртого курса защищается, после сессии. Защищать дипломы нам с Тарапуновским выпало в последний день из возможных. Тарапуновский, понятное дело, сессию начал закрывать в привычном режиме, только начав посещать универ после зачётной недели, а тут как гром среди ясного неба - этот бакалавр. Преподов в привычном режиме измором не возьмёшь, а без закрытой сессии к защите не допускают, на осень тоже не перенесёшь. Надо все вопросы закрывать более форсированными методами. Ну, как-то он с горем пополам свои проблемы решил, но один эпизод мне запомнился.

Один из преподавателей не с нашей кафедры, дедулька – божий одуванчик, , попросил Александра набрать на компьютере его рукописные конспекты. Александр заверил, что всё будет в лучшем виде, мол, можете не сомневаться и препод по простоте душевной ему авансом в зачётку «отлично» и написал. Тут бы даже более добросовестный расслабился, а Саша, понятно, принялся закрывать другие предметы, набирание конспекта оставив до лучших времен.

И вот близится день «Д». Александр, не успевающий завершить два последних плаката накануне защиты принимает волевое решение ехать к новой знакомой Наташеньке и там их рисовать.

- Буду совмещать приятное с полезным, - говорит он, - а завтра в прекрасном настроении приду сразу на защиту!

И вот восемь-тридцать утра следующего дня. В аудитории звучит моя речь, начинаемая словами: «Уважаемый председатель, уважаемая экзаменационная комиссия…». С, в ообщем то, похожей речью выступают еще четыре раза. Дальше должен быть Тарапуновский, но его нет. Мобильный в те времена – большая роскошь, звоню этой самой Наташе с автомата, благо он оставил её номер. Саша бурчит что-то невнятное про недорисованные плакаты.

- Какие плакаты? – говорю, - Вези, какие есть! Тебе еще рецензию надо получить! Ты сейчас диплом профукаешь!

Слава Богу, к аудитории подтягиваются проштрафившиеся товарищи и не успевшие сдать в предыдущие дни. Речь про « уважаемых» звучит ещё четыре или пять раз. Александра всё нет. Преподаватели начинают ёрзать на стульях и переглядываться.

- Кто там у нас остался? – хмурясь, вопрошает грозным голосом председатель экзаменационной комиссии.

- Тарапуновский, - отвечает кто-то из преподавателей мужчин.

- Ну, так пусть заходит! – говорит председатель.

- А его нет, - с ехидной улыбкой говорит тучная преподавательница из комиссии, мучившая пятью пересдачами Сашу в прошлом семестре.

В аудитории слышится недовольное перешёптывание. Перешёптывание постепенно переходит в довольно громкий отчётливый разговор о том, как всех преподавателей достал этот Тарапуновский за все эти годы.

- Да что мы с ним церемонимся, надо было вовремя приходить, никого мы ждать не собираемся, - объявляет свой вердикт председатель комиссии и демонстративно поднимается из-за стола.

И тут в аудиторию входит…нет-нет, не Тарапуновский, а старичок – божий одуванчик и говорит: «У вас на кафедре сегодня должен защищать диплом некий Тарапуновский. Он обещал мне перевести в электронный вид мои конспекты, но Бог с ним, с электронным видом, пусть вернёт хотя бы конспекты! Они представляют для меня очень большую ценность, без них я фактически не могу работать!»

Тут надо было видеть какой шухер начался. Одни наши преподаватели начали заверять старичка, что конспекты непременно отыщутся, другие начали выспрашивать у защитившийся студентов, как Тарапуновского найти. Быстро вышли на меня и стали настоятельно рекомендовать мне позвонить домой. Объяснять им особенности написания Тарапуновским диплома и обстоятельства его личной жизни я не стал, а молча отправился к телефону-автомату и набрал Наташу.

- Скажи ему, чтоб заехал домой и взял конспекты «одуванчика», он знает – сказал я в трубку.

Через полтора часа в аудиторию зашёл Тарапуновский. Он с виноватым лицом вернул рукописи старичку и стал молча развешивать плакаты, благо из экзаменационной комиссии домой не ушёл никто. И пока комиссия слегка опешившая от такой наглости молча взирала на него, он непринуждённо начал свой доклад…

Минут через сорок мы встретились во внутреннем дворике электрокорпуса.

- Представляешь, - сказал мне Саша возмущённо, - четыре поставили, а ведь знают, что мне нужно пять!