- Нам через одну выходить, – сообщил Стас.
Я, кивнув, принялась читать бегущую строку над водителем.
- Тут нельзя есть, пить, стирать одежду…
- Чего? – Стас оторопело уставился на меня. – Какая одежда? Это иероглиф «тсин», а не «си».
- Да? – я задумалась. – Ну, стирать тут тоже вряд ли можно.
Выйдя из автобуса, мы направились к закусочной, как вдруг мне под ноги кинулась облезлая кошка. Я заметила ее слишком поздно – и дернулась в сторону. Послышался визг тормозов, в глаза ударил свет фары скутера – непроизвольно я издала такой душераздирающий вопль, что ему позавидовало бы Кентервильское приведение. Все пять пассажиров одного скутера – да еще собака – сначала вылупились, а потом честно и не в голос рассказали, что они обо мне думают, однако языковой барьер сохранил основную суть в тайне.
В закусочной все как по команде стали нас разглядывать – ну еще бы, люди с белой кожей! Это ж как живой Микки Маус: расскажешь – не поверят.
- Ты что будешь?
Я посмотрела на меню. Отлично, штук сто непонятных иероглифов. Закрываю глаза, тыкаю в список. Надеюсь, это можно будет есть.
Парочка сбоку откровенно пялится на нас.
Тут заявляется официантка с какими-то пельменями и сообщает, что это подарок, потому что мы красивые белые европейцы. Красивым белым европейцам, конечно, очень приятно, но где, блин, наша еда? Под занавес приносят заказы. Оказывается, я восьмой раз за неделю ткнула в кукурузный суп.