Перевод рассказа по мотивам фанбека Ереси Императора.

---

Эхом разносились тяжёлые шаги. Казалось, это был гомон и шум благоговейных голосов миллионов паломников. Но нет. Лишь один старый-старый человек медленно шёл по безлюдной дороге вдоль алмазного Собора. В сиянии светящихся шаров, висевших на древних цепях на высоте несколько миль над полом, отражённым светом сияли бриллианты. Механикум был вынужден установить на крыше собора систему управления погодой, чтобы предотвратить образование грозовых облаков из огромного количества тепла и влаги, создаваемых невообразимыми количествами паломников в таком громадном здании. Бриллианты были настолько плотно расположены на стене, что саму стену за ними было не разглядеть - только стройные ряды блеска и сияния.

Одинокая фигура приблизилась к саркофагу в самом конце здания. Было тяжело оценить размер этого человека, ибо карлики и гиганты казались одинаково ничтожными под этим скорбным великолепием. Взглянув поближе, можно было бы увидеть, что этот человек - мужчина в грубом, тёмном шерстяном халате. В его дыхании слышался свист, свидетельствовавший по крайней мере об одном искусственном лёгком; также, возможно, вам бы удалось услышать тихое жужжание протезов. Под капюшоном сияла пара искусственных глаз, один из которых был синим, а другой - зелёным. Их отличие было немым указанием их различного возраста, а также признаком пережитых при жизни травм.

Он шагнул к ступеням, на которых покоились три саркофага. Он шёл гордо, но что-то неровное просматривалось в его движениях, словно вес вечности давил ему на плечи.

Саркофаги были сделаны из простого камня - породы ныне несуществующей планеты Хтонии. На них были высечены благородные лики спящих людей. Их изображения были настолько детальными и точными, что казалось, они могли проснуться в любой момент. Старик хорошо знал, что этого никогда не случится, и это глубоко печалило его.

Он сел на ступени, повернувшись спиной к последнему месту упокоения этих трёх бессмертных героев, и положил руки на колени. По металлическому блеску его пальцев можно было видеть, что они тоже были искусственными.

Старик опускает капюшон, чтобы показать израненное в битвах лицо. На его искусственном черепе уже не росли волосы, одно ухо было заменено на протез, а второе - просто обрывок рваной кожи и рубленного хряща. Старик ничего не говорит, просто сидит молча и вспоминает.

"В конце концов, мой старый друг, они отстранили меня от активной службы. Десять тысяч лет - сказали они - это слишком много, чтобы ожидать столько от одного человека. Они сказали мне, что то, что я вообще продолжаю жить - чудо. И до сих пор продолжаю командовать своим Капитулом, отвечающим за защиту Вратных Миров. Кажется, так быть не должно - магистр Капитула, командующий им из-за спины. Ты никогда не был таким, особенно в конце своей службы."

Молчание продолжалось. Старик посмотрел на свои искусственные руки. Левая обрывалась чуть выше локтя, когда-то оторванная Демонпринцем Ханом во время первой войны за Армагеддон, вторую оторвал Изверг Империи Октавия уже по самое плечо. В конце концов тишина прервалась.

"Мы до сих пор не нашли ни Вулкана, ни Близнецов. Но мы продолжаем надеяться, несмотря даже на то, насколько это сейчас тяжело."

Тишина нависла снова. Не в первый раз он почувствовал себя немного глупо в своих прогулках, приходившие в эту каменную коробку теперь ушли далеко за пределы того места, где можно было бы услышать сии слова. Раньше было очень много людей, которые совершали сюда паломничество. Так много. Каждый ветеран, кто воевал на Санктус Терра во времена Долгой Войны. Теперь же он был один, сам. Время никого не ждёт, и забирает всё, что захочет.

Взгляд Аббадона упал на усыпанный бриллиантами собор. Триллионы и триллионы бриллиантов, каждый из которых был сделан из углерода, взятого из праха солдата, который пожертвовал собой на осквернённой земле Санктус Терры. Одним из них был Олланиус Пий, простой смертный человек, который встал против готового родиться Бога. Но за каждый Пием стояло множество не воспетых героев, которые умерли в одиночестве и забвении.

В этом отвратительном конфликте сражались три человека, которые были сохранены не просто в виде блеска и сияния. Все трое были помещены в три искусно вырезанных саркофага. Одним из них был Хорус - который ценой своей жизни поверг Злого Императора, другой - Мортарион, который первым сразился с самозваным лжеповелителем человечества, и пробил брешь в его броне, а третьим был Макладор Сигилит. Говорят, что только Магнус был сильнее его в психических искусствах. Макладор, Святой Макладор, это он закрыл портал, который Император устроил в своём Дьявольском Дворце, принеся в жертву несколько миллиардов человек. Макладор лицом к лицу встал против Глубин Варпа, и изнурение и убило его.

Аббадон помнил все своих старых друзей и врагов, и тех, и других. Теперь все они ушли. Теперь он приходил сюда сам.

Каждый день миллионы паломников ходили под отражённым героями светом, перебираясь через этот священный зал. Но раз в пятьсот лет охрана закрывала ворота, и последние выжившие ветераны шли по пути паломничества. Каждый раз их становилось всё меньше и меньше.

"Я всё ещё помню то обещание, которое я дал тебе, мой старый друг, все эти годы. Гранд Империум по прежнему в безопасности, а все люди - под защитой. Они всё ещё пытаются, ты знаешь, наши падшие братья. Они всё ещё пытаются вырваться из Ока, но мы загоняем их обратно. Каждый Великий Крестовый Поход они пытаются, но мы сражаемся в Длинной Войне, и загоняем их назад". Аббадон замолчал на момент, чтобы тихо проклясть имя Лоргара, Тёмного Пророка Хаоса. Каждый раз, когда они пытались оправится от последствий предыдущего Великого Крестового Похода, Лоргар собирал остатки войска Золотого Ублюдка, и снова и снова вёл их в атаку на Кадианские Врата.

Аббадон никогда не мог понять, почему вдруг он сделал это, почему ему захотелось поговорить с мертвецом. Но он все равно сделал это.

Вскоре слова закончились, и теперь он просто сидел, и вспоминал старые добрые времена, которые теперь были далеко в прошлом.