Любовь сильна лишь за чертою жизни!
Большим зрачком становится могила,
в чьей глуби воскресает и томится
тоска любви, как в чаше, где застыли
века веков и черные зарницы.
В миг поцелуя набухают губы,
как нечто обреченное пролиться,
и в судорожном трепете касанья
уста устам любимым дарят право
жить этой жизнью, полной угасанья.
И если это так — сладка могила,
где все в конце концов соединятся
в пучине, как ее ни назови.
И темнота сладка — здесь место встречи
всемирное свидание любви.
* * *
Любовь сильна, когда она исчезла;
большим зрачком тогда глядит могила,
и плачет в глубине его - смятенье
любви, как в чаше вечности, покрытой
рассвета ослепляющею тенью.
И губы набухают в поцелуе,
и кажется: они вот-вот прольются,
и умирают в судорожном стоне,
и рта другого утоляют жажду,
даруя жизнь мучительных агоний.
Когда я размышляю так - могила
заманчива: там все соединятся,
окончив одинокий путь страданий;
и мрак заманчив - он от нас скрывает
всемирное любовное свиданье.