и если не вылезти утром из кровати побыстрее, то обязательно зальёшь её слезами.
сложно объяснить, что произошло и произошло ли что-то. просто накрывает осознанием того, что в каких-то сферах моей жизни будущего нет, а значит нет его и для всей жизни. но своевольный выход из неё приравнивается к нарушению обещания. а вдруг даже случайная смерть его нарушит?
на самом деле что-то внутри искренне верит, что между нами . . . будет возможно. что обещания выполнимы, что ещё будет легко, светло, уютно, мечтательно, много – вместе, что общее счастье не миф, что нечто способно измениться, что нам может быть больше позволено, что никому тут не придётся убить себя (тебя).
и я даже могу радоваться. я даже могу радоваться в других компаниях, я могу строить приятные планы с другими людьми, я могу здорово проводить время с кем-то. и чувствовать при этом жуткий стыд. чувствовать вину, что большая часть встреч с до сих пор любимым человеком (навсегда-любимым-человеком) омрачена ощущением какой-то неполноценности, невозможности. и так будет не месяц, так будет даже не полгода, так – при неизменных условиях – будет всегда. и если изменение этих условий может сделать больно сразу многим людям, то стоит ли оно того? пусть больно будет только мне. я сама так решила. я сама так хочу. наверное. я ещё не знаю. я уже не знаю.