22. Виленское
Вильнюс, ул. Чаплинскаса К Н.
Давай встретимся в Вильне, на той площади,
где встретились впервые,
в семь вечера, в четверг,
под тусклым фонарем.
Я опоздаю, как всегда, но ты не уходи, не дождавшись меня:
я приду!
На мне будет твой любимый шарф -
Желтый шарф с бахромой -
Ты дернешь за него и скажешь никогда не танцевать с этим шарфом,
А я засмеюсь и отвечу,
что Айседора умерла как муза.
Ты передернешь губами, процедишь после паузы, что
Любовь поэта непостоянна.
Я не буду спорить и молча кивну.
Потом будем сидеть где-то в сквере,
Ты подберешь упавший на скамейку
Красный лист.
Ты просунешь его в петлицу моего зеленого кардигана,
И попросишь меня улыбнуться.
Потом сфотографируешь
и чмокнешь в нос.
Затем мы будем пить обжигающую арабику в каком-то кафе,
Мы будем сжимать ладони друг друга…
Мало ли что еще тогда произойдет, может, все повторится,
Повторится то, что было при прошлой встрече…
Повторится надоевший мне сюжет.
Пожалуйста, остановим хронику событий на этом моменте;
Мне неинтересно продолжение: в хороших фильмах будет разлука,
В пошлых – хэппи-энд.
Я слишком много знаю,
И мне не интересны жизненные коллизии и развитие сюжета …
Давай будем друзьями,
Чтобы мы встретились еще раз в Вильне,
под серой осенней тучей, около тусклого фонаря,
Чтобы я вновь смогла опоздать.
23. Амстердамское письмо
Амстердам, ул. Палейстрат К К.
Мы были вместе в Амстердаме.
В городе с сотнями каналов и тысячами книжных магазинов.
Под ночным небом Амстердама
мы слушали блюз,
мы смотрели на звезды и курили кальян.
Нам было хорошо вместе только в Амстердаме.
Давай не будем помнить, что было потом:
продолжение этой истории
не достойно отражения дрожащих звезд в канале,
оно не достойно тех двоих в лодке.
Давай сотрем самих себя из наших голландских воспоминаний,
давай оставим только дым кальяна,
и
Блюз в Амстердаме.
24. Перечитывая Песнь Песней
Одесса, Лазурный пер. к Т.
Мои волосы подобны заржавевшей проволоке,
А ты воспеваешь рыжие кудри;
В запахе сигаретного дыма ты готов
почувствовать аромат плодов и благовоние мирры,
Прославляешь чьи-то уста цвета граната,
уверяя, что это мои потрескавшиеся губы.
Мой скрипучий голос вздумалось тебе
сравнивать с родниками Гильбоа.
Лжец, как посмел ты яблоки называть сочными дынями!
Тебя укусить, чтобы поцелуи не казались слаще вина?
И откуда это ты взял, что млеко и мед у меня под языком,
что за фантазии гуляют у тебя в голове:
то ароматы Ливана учуешь в середине января,
то блеешь, как овечка, о загадочном саде,
который тебе не терпится посетить.
А потом, собирая мирры с бальзамом,
пробуя языком соты с медом,
ты называл меня белой лилией,
подобной которой не найти даже в Шароне,
хоть я бледна как здешние снега...
Ты ласкал лепестки лилии,
Превознося их чистоту…
И к чему все эти разговоры?
Кто достоин, тот отведает любовь,
что будет крепка как смерть,
кто наказан, подобно мне, -
не огорчайтесь: мы будим пить вино и сочинять хамрийяты,
проливая слезы в ночи: даже если найти
идеальные эпитеты и точные метафоры,
нам не заполучить помилования – мы наказаны,
И любовь, что апельсиновая корка, горька нам на вкус…
.... И после ты восхвалял виноградные лозы другой... Увы!
24. Редкий ответ от Т.
Минск, ул.Богдановича Музе
Нет, я не вижу тебя в море, я не слышу тебя в шуме его прибоя. Твой образ почти позабыт мной. Прошу тебя, не буди воспоминания о том, чего не было. Соленый воздух тут в дефиците: его безбожно крадут туристы, вряд ли я смогу раздобыть тебе его. Не смогу я прислать тебе и легкость бытия: она слишком тяжела для посылки. Мне здесь одиноко и грустно, и ты веселишь меня своими письмами, спасибо, что пишешь мне их. Жду ответ. Не забудь сообщить твой новый адрес.
25. Древнегреческое
Дания, средневековье Гамлету, принцу датскому
Я не слышала и не услышу вовек
Ни криков Андромахи, ни стенаний Федры,
И слез Гекубы мне не увидеть.
Две тысячи лет с лишком равны четырем столетиям,
И что мне горе Гекубы, чего не видела я еще?
Навряд ли что-то удивит меня: я пресыщена всем,
И все не ново, а лишь повторение забытого...
Я разочарована, и скука изъедает меня изнутри;
Страсти, чувства, эмоции – все надоело:
Это лишь иллюзии, которыми упиваются люди,
Чтобы пережить катарсис, подобно древним грекам;
Это не делает их лучше – ошиблись французы -
Это лишь утомляет. И все как в бреду:
Трагедии Эсхила, Софокла, Еврипида, Сенеки,
Корнеля, Расина – кого я там из великих пропустила –
Плывут перед глазами, и тени актеров издеваются надо мной…
И слез Гекубы мне не увидеть, и стенаний Федры я не достойна
Альфа бета гамма дельта эпсилон дзэта эта тэта
йота каппа лямбда мю ню кси омикрон пи ро
Сигма тау ипсилон фи хи пси омега
Альфа бета гамма дельта эпсилон дзэта эта тэта
йота каппа лямбда мю ню кси омикрон пи ро
Сигма тау ипсилон фи хи пси омега
Альфа бета гамма дельта эпсилон дзэта эта тэта
йота каппа лямбда мю ню кси омикрон пи ро
Сигма тау ипсилон фи хи пси омега
Альфа бета гамма дельта эпсилон дзэта эта тэта
йота каппа лямбда мю ню кси омикрон пи ро
Сигма тау ипсилон фи хи пси омега...
Что нового придумали люди?
27. Ноябрьское
Вильнюс, ул. Чаплинскаса К Н.
Хорошо, что мы знакомы.
Может, у нас ничего и не получится,
Но даже если и получится,
Я обещаю
Никогда не вспоминать те времена,
Когда меня душило одиночество
В середине ноября,
Я забуду, как звучит блюз Джими Хендрикса,
забуду, как
Ела миндальное печенье,
Пила кофе без сахара,
Бесконечно курила,
Бесцельно бродила по городу,
Тратила деньги на книги,
Которые не собираюсь читать.
Я забуду, что весь ноябрь
Ходила одна в кино на фильмы Джармуша и Феллини,
Забуду, как не могла заснуть по ночам
И занялась йогой от скуки.
Я забыла все это, мне нечего тебе
Рассказать о последних месяцах своей жизни.
Но даже если что-то получится -
Обещаю не влюбляться.
28. Разоблачительное
Амстердам, ул. Палейстрат К К.
Не говори мне ничего в оправдание.
Я не хочу слышать твой голос, шепчущий оправдания.
Все потеряно, и это известно тебе,
И, что еще печальней, это знаю я.
Я бы с удовольствием солгала и притворилась, что вновь влюблена,
но во мне нет сил лгать себе, и не будет желания лгать тебе.
Честно.
Хочешь мое сердце?
Оно твое, и я твоя.
Только не жди от меня чувств.
Нет. Умерли, и их не воскресить.
Что делать дальше?
Жить.
Любя или нет, но верить и идти вперед,
Не сворачивая с намеченного Судьбой пути.
29. Письмо, написанное после ссоры в Амстердаме
Париж, Пер-Лашез проклятому поэту Джиму
Я утром шел по дороге,
Я вчера навсегда поссорился с Музой...
Она обиделась на резкие слова,
Она развернулась и ушла,
Ушла на поиски легкости бытия,
Пообещала не забывать,
Иногда писать,
И вскорости найти другого Поэта,
Который поймет ее...
Он будет посвящать ей стишки,
Может он даже разглядит
Мир в ее глазах…
Мы с Музой не долго прощались:
Пожелали удачи друг другу,
Пожали руки.
Я спросил ее:
«Куда ты, милая, неужто в Тибет?»
Она, помолчав, отняла свою руку от моей,
Надела перчатки и
Ответила:
«Нет, пока мне надо решить кое-какие вопросы,
Что мучают меня по ночам.
А ты куда?»
«Сначала поживу в Амстердаме,
Потом, может, отправлюсь в пешую прогулку…»
«Что ж встретимся следующей осенью,
На Пер-Лашез, около могил Оскара и Джима», -
Улыбнулась она.
На том и порешили,
Я проводил ее до аэропорта,
Попросил сообщить, как она добралась.
Она кивнула: «У нас все было хорошо,
Лав энд пис тебе с другой, а я не пропаду».
Моя Муза улетела,
Она обещала не забывать.
Кому теперь нужен поэт без Музы?!
Ищу свою Музу!
Подпись: проклятый поэт.
30. Письмо о прогулке
Вильнюс, ул. Чаплинскаса к Н.
Ты позвонишь часов в восемь утра:
- Привет, малышка, хватит спать, идем гулять.
И мы отправимся ранним воскресным утром
Гулять по сонному Минску.
Людей практически нет,