Это повесть о любви, той самой, которая олицетворяет безумство. Смешивая узоры реальности и самой дикой фантастики, главные герои наполнят сюжет сказочностью, комедийными всплесками и драматичным звучанием. Палитра красок и оттенки чувств, превращаются в «Узор любви и пыли» - нашумевшую премьеру прошлого сезона, лирическую электрик-драму, представленную «ХэппиЦентром Валерия Cтефаниева".

«Японская» пьеса, написанная по мотивам повести «Пионовый фонарь» С.Энтё, таит в себе целый клубок запутанных узоров. Перед зрителем вихрем проносятся и "подростковая" тема, и японская стилизация, и фантастические картины, которые сложно отнести к какой-то эпохе, жанру, стилю.

Юный поэт-романтик Хагивара (Максим Родякин), оградившийся от большого мира, рифмует свою жизнь, строфу за строфой. Осужденный беспокойством лучшего друга, переступая через отчаянное «…все в твоей жизни неправильно! Смотреть обидно! На что ты тратишь свою жизнь?», Хагивара неожиданно влюбляется в столь же одинокую «сироту» – 16-летнюю О-Цую (Эльвира Николенко). Страстные чувства расплескиваются на сцене. «Мы все отражения друг друга и всегда распознаем отблески общей радости» - слова красиво вплетаются в представленную историю. Узор любви окутывает тонкой паутиной зрителей и плавно осыпается первыми пылинками.

Танцы, чувственные признания, объятия – все штрихи счастья, превращаются в драму. Другая музыка, другой свет, и одиночество главного героя, в связи с гибелью возлюбленной, выливается в отчаянный монолог. Но страдания поэта не увенчаны банальным сюжетом. Дух японской культуры, отразившийся в национальных нарядах главных героев, их гриме, внезапно разрывает отечественная поп-культура и под не навящивое «Наверно, в следующей жизни, когда я стану кошкой..» юная О-Цую возвращается к любимому бестелесным созданием. Духом.

Лирическое начало сплетается с мистикой. Тускнеет свет, слышны порывы ветра, атмосферу царствия потустроронних сил создают, влетающие на сцену тени в черных одеяниях, плотно окольцевавшие О-Цую. Страсть вскипает с новой силой. Герои, разрывающиеся между неугасающими чувствами и невозможностью быть вместе. Клятвы Хагивары. И, охлаждающее пыл слова преданной служанки О-Емэ (Алена Быстрова): «Давший клятву - глуп. Поверивший - смешон...».

Погружая зрителя в глубокие переживания о судьбе влюбленных, режиссер-постановщик В.Стефаниев внезапно вплетает в клубок узоров новые жанровые оттенки. Звучит тема Шерлока Холмса и Ватсона. На сцене появляется тот, кто разбавит разыгранную драму комедийной игрой – дядюшка Юсай (Антон Кречетов) – этакий легкомысленный мудрец с замашками шарлатана. Очки в стиле «кота Базилио», черный плащ и главный источник мудрых мыслей - фляжка. Пошатываясь, от принятой дозы «мудрости», Юсай стирает грань трагического и рассуждает о любви под другим углом. Он тоже любил «…девчонку-прачку. И конопатая, и щербатая, и хромоногая, и растрепанная, и с придурью». Чем не романтика?

Режиссер плавно ведет пьесу к логическому завершению, без смысловых пропастей, но дает волю жанровой палитре. Драматически-комедийная сюжетная линия, бережно выводящая узоры любви на сцене, таки превращает их в пыль. «Предначертанное - свершилось. Должное – произошло». Как и полагается любовной истории, главные герои воссоединяются. Глядя на пыльный след от жизни Хагивары, Юсай задумчиво произнесет: «Коротко и ярко. Выбор поэта» и, философски икнув, поднимет фляжку: «А это – мой выбор».

Весь смак и изюм постановки кроется в оформлении традиционной любовной истории. С легкой руки режиссера, банальность сюжета преподнесена зрителю под другим углом и на другом блюде. Лирика, мистика, драма, ирония, философское начало – те самые узоры, украсившие традиционную историю любви. Спектакль равно понятен как ценителю японской культуры, так и тому, кто вовсе не знаком с искусством театра. Наблюдая за происходящим, будешь переживать, бояться, мыслить, а самое главное – смеяться, даже когда все узоры станут пылью.