[319x480]
Комната. Шторы опущены. Полумрак. Посреди комнаты стоит гроб. Вдоль стены сидят на стульях люди. Молчат. Открывается дверь, входит человек. Смотрит вокруг, затем тоже берет стул, ставит его около гроба, садится. Гроб пуст. Проходит немного времени, люди встают, и с поклоном уходят. Человек остается один. Закуривает, подходит к окну, отдергивает штору. За шторой стоит покойник. Секунды 3 – 4 смотрят друг на друга. Человек заговаривает.

- Чего прячешься? Тебе лежать надо.
- Хватит, належусь еще.
- Так ведь положено, ты – умер, не отпевали еще. Священник скоро придет.
- Не верю я в причастие…
- Не стыдно, скоро в путь отправишься, а все туда ж. Не страшно вот так уходить?
- Страшно, не страшно. Не важно это…
- Чего тогда спрятался?
- А я здесь стоял… вас слушал.
- Ну и как? Доволен?
- Не пойму я вас живых, хоть и сам еще недавно дышал, видел, чувствовал. Смерть не страшна, страшны мысли о ней. Но когда она уводит за собой, страх пропадает. Ничего не остается. Ни боли, ни радости. Если тебя нет, то и ничего нет.
- Это ты, братец, хватил. По-твоему выходит в смерти все едино. И не плохо и не хорошо. Тогда ж чего её бояться, не так она страшна выходит.
- Не понимаешь ты ничего. Ни боли, ни радости. Разве это не страшно. Вот похороните вы меня, в землю положите. Буду лежать, и слышать, как черви землю капают, корни трав прорастают. Тело тлеть будет, а я все это чувствовать, нет, осязать буду. Разве это не страшно? Не мочь выйти за пределы, не мочь придвинуть горизонт.
- Какие горизонты, дурья твоя башка. Лежи, отдыхай. Тело что? Прах. Прахом начали, прахом закончим. Прошел ты свою дорогу, успокоиться пора.
- Вот ты говоришь со мной и не задумываешься, с кем говоришь…
- А что думать? С душой твоей говорю. Со мной она еще, не отлетела. Иди ложись. Люди придут скоро. Потом договорим…

Бьют часы. Слышны шаги. Стук в дверь.

- Кто там?
- Письмо. Просили передать.

Человек открывает дверь. Берет конверт. Шаги удаляются. Человек отдает конверт покойнику. Садится на стул. Ждет.

- Ну? Что там?
- Ничего. Пусто.
- Чего ж к себе прижимаешь? Брось или порви.
- Жалко. Последнее. Больше не будет.
- Так ведь пусто там!
- Послание это.
- Какое послание? Просто конверт.
- Там адрес есть отправителя.
- Кто отправил?
- Не знаю, монограмма какая-то…
- Покажи!
- Нельзя тебе…
- Почему? Ослепну что ли, увидав?!
- Ты вот смеешься, а ведь жаль тебя. Как без меня-то жить будешь?
- А я к тебе в гости приходить буду. Вот представь. Надену плащ, зонт возьму, открою дверь и пойду тебе навстречу. Люди будут идти, толкать меня будут. Может даже здороваться, узнав.
- Подожди, не спеши. Скажи, что ты сейчас за окном видишь?
- Дождь идет.
- Он теперь всегда идти будет.
- Это почему же, всегда? Когда-нибудь закончится.
- Вот когда закончится, тогда забудешь меня. Задерни штору. Страшно там за окном. Уныло.

Бьют часы. Покойник вздрагивает, быстро озирается.

- Скажи, а тебе не хочется оказаться на моем месте, умерев – восстать?
- Нет. Не хочется. Мне одно непонятно. Если тебе сейчас так неуютно, зачем ты так стремился к смерти? Искал её, почти звал. И вот, добился цели, узнал, какая она – смерть. Так почему ты так беспокоен? Ведь ты говорил, она красива, как невеста перед венчанием, прекрасна, как алая роза. Чего же тебе еще надо?
- Снова жить хочу! Хочу вернуть все обратно! Дышать хочу, любить хочу. Тебя любить, людей, весь мир. Я теперь на все смотрю другими глазами. Понимаю все по-другому. Теперь я знаю цену самой жизни…

Внезапно открывается дверь. Входит священник. Увидав покойника говорящим, неистово крестится.

- Не креститесь так неистово, батюшка. В смерти всякое бывает.
- Зачем меня позвали? Ведь жив он!
- Да нет, батюшка, умер! Врач смерть засвидетельствовал. Сердечный приступ.
- Так воскрес он что ли?!
- Зачем воскрес?! Просто встал из гроба, пока людей нет. Вы вот неудачно зашли. В смерти ведь всё тайна, а вы невольно… Да пусть он сам скажет. Хотя нет. Молчи. Я сам. Он недавно, еще до смерти своей, посылку получил, немного таинственную и как вскрыл её, так и помер.
- А что там было? Было там что-нибудь?
- А как же, было. Только вам, зачем знать?
- Так ведь накануне смерти его, прибегает ко мне сын, сам не свой. Говорит, был в гостях, опять таки у него. Сидели, разговаривали, ну и выпивали, конечно… В какой-то момент слуга вносит какой-то предмет, накрытый черным шелком. Когда он снял крышку, что-то полыхнуло, а потом дым повалил. Ему даже руки опалило. Покажи руки-то! И впрямь обожженные…
- А это он сам себе адскую машину послал, чтобы не одному умирать…
- Так ведь он людей мог вместе с собой поубивать! Ведь люди с ним были в комнате! Сын мой был!
- Да говорю же, батюшка, он не от этого умер… еще раз повторяю – сердечный приступ.
- О, Господи! Ведь сын мой там был! Зачем вы так шутите?!
- Идите, идите домой, батюшка! Не будет он причащаться…

Священник уходит. Уходит поспешно, все, озираясь на покойника. Громко хлопает дверью. Все время, пока человек говорил со священником, покойник стоял у окна. Медленно повернувшись, долгим взглядом проводил священника до двери. Когда за священником захлопнулась дверь, закрыл глаза.

- Что с тобой?
- Он говорил так, будто я жив.
- А может, жив ты? А? Может, врал доктор?
- Да ты сердце мое послушай! Молчит оно… Всё во мне молчит… Умерло, как и я сам.
-Странно всё это. Да и я сам странен. Говорю с неживым человеком и ничего. Ни ужаса, ни удивления. Как будто всю свою жизнь вот так, как с тобой, с потусторонним миром общался. Да! Кстати! О какой посылке он говорил? Меня ведь там не было.
- Чего ж тогда в разговор встрял? Напугал старика, не в себе ушел.
- Слушай! А ведь он тоже твое воскресение, как должное принял.
- Не до меня ему было. Он потом это осознает. Только не знаю, сможет ли поверить, сможет ли пережить.
- Ну, так все же? Что за посылка? Руки-то у тебя действительно обожженные.
- Не хочу я ничего рассказывать. Ни к чему прошлое ворошить.
- Но, ведь, приступ был?
- Был. Да только, умер я раньше. Потому и боли не чувствовал, когда руки горели. Представь, стоит человек посреди комнаты, руки горят, как факел, а он – улыбается.
- Не хотел бы я быть на их месте, кто это видел. Впрочем, я к твоим шуткам привык.
- Надоело мне шутить. Потому и устроил собственные похороны. Интересно стало со стороны посмотреть. Но, кажется, заговорились мы. Тебе идти пора.
- Куда я пойду? Я здесь останусь, с тобой.
- Может, и в гроб со мной ляжешь, чтобы похоронили нас вместе. Иди, да не забывай меня.
- Зачем ты гонишь меня? Некуда мне идти, да и не хочу я.
- Хочешь, не хочешь, надо так. Твое время давно истекло. Не хочу, чтобы ты видел настоящий лик смерти. Страшен он.
- Не боюсь я никаких ликов! Давно хочу попросить тебя. Возьми меня с собой!
- Очнись! О чем ты говоришь?! Ум у тебя помутился. Что нам делать там вдвоем? Нельзя связь рвать. Да и вспомни, что вначале говорил? Отдохнуть мне пора. Уговаривал даже.
Внезапно гаснет свет. Голос откуда-то сверху. Он кричит.
- Уходи! Пора мне!
- И я с тобой!
- Нет! Оставайся здесь и помни: никогда не зови то, что уже упущено. Найди себе другую тень. Я найду другого человека. И может быть, мы когда-нибудь встретимся, снова будем одним целым! Прощай!

Зажигается свет. Человек только успевает увидеть поспешно закрывающуюся дверь. Он бросается к ней. Она распахивается и в комнату входит другой человек. Они смотрят друг на друга. Дождь за окном прекращается. Вдали слышен чей-то плач.


1993 г.