  |
Свихнувшиеся гении
В 1860-х годах профессор криминальной антропологии из Турина Ломброзо объяснил происхождение гениальности и шизофрении одинаковыми причинами. Составленный им список больных гениев включал Сократа, Савонаролу, Руссо, Наполеона, Шумана, Гоголя. В «пограничном состоянии» находились почти все известные люди. Однако идея о «гениальном безумии» имела предысторию. Древние греки говорили о «божественной болезни», которую боги посылают пророкам и поэтам. Они считали, что «гений», дух-хранитель, нашёптывал Сократу мудрость. К мысли о том, что гениальность — разновидность шизофрении, Ламброзо привели странности гениев. У многих были отклонения в половой сфере. Микеланджело был холостым и твердил, что искусство заменяет ему жену. Леонардо да Винчи любил мужчин. Ньютон умер девственником. Руссо писал письма Богу и клал их под алтарь собора. Поскольку ответных писем он не получал, он заключил, что Бога нет. Холостыми были Шопенгауэр, Спиноза, Декарт, Лейбниц, Микеланжело, Гоголь, Лермонтов, Тургенев. Композитор Шуман к 46 годам потерял рассудок, выгнал из дому жену, его одолевали кошмары: ему казалось, что его преследуют говорящие столы и табуретки, превращавшиеся в чудовищ. В попытке покончить с собой он бросился в реку, но его спасли. После его смерти у него обнаружили атрофию мозга. Джонатан Свифт в порыве безумия призывал простолюдинов отдавать своих детей на мясо аристократам. Когда Архимед кричал знаменитое «Эврика!», он не только выскочил из ванны, но и выбежал голым на улицу. Кстати, самого Ломброзо «благодарные» ученики также приписали к списку «психов».
Шокирующая версия
Мы привыкли считать Циолковского отцом ракетной техники. И всё-таки справедливости ради следует сказать, что, по сведениям академика Белоконя, великий математик Николай Жуковский был убеждён, будто Циолковский был «психом». Ему мерещилось слово «рай» на небе. Он считал, что когда человек умирает, его атомы рассеиваются по вселенной, потом поселяются в другое существо, и начинается вторая жизнь. Если умершее существо было счастливым, значит, атомы счастливые, и жизнь нового существа будет счастливой. Если атомы несчастные — наоборот. Задача человечества — уничтожить всю несчастную жизнь на Земле. Циолковский описывает, кого убивать: «... больных, калек, слабоумных, несознательных... диких и домашних животных». Он писал: «Я получил нервное расстройство, такое сильное, что разучился бегать, и это отразилось на моих детях». Из шести его детей двое покончили жизнь самоубийством. Один всю жизнь хотел проколоть себе барабанную перепонку, чтобы стать таким же гениальным, как отец. В своих одиозных публикациях Салахутдинов сомневается в научном достоянии трудов Циолковского, однако, когда в начале двадцатых годов такие же сомнения возникли в советской прессе, Чижевский помог издать труды Циолковского, считая его своим учителем. Сомневаться в компетентности Чижевского было бы странным, сейчас он признан во всём мире как основоположник многих направлений науки, в частности космобиологии. А основоположники отечественной ракетной техники академики Королёв и Глушко считали Циолковского основателем космонавтики.
Исповедь безумца
В XIX веке Карла Ясперса заинтересовал вопрос, может ли гений творить, когда мозг его уже разрушается, и с какого момента вместо творчества начнется бред? Ведь именно от этого зависит, расценивать ли наш мир как сгусток гениальных прозрений или как безумство. Гениальность и шизофрению Ясперс назвал «наиболее таинственными состояниями души». Шведский драматург Август Стринберг, по мнению Ясперса, впал в бред шизофрении. Он ставил опыты на себе, изучая манию преследования. Судить о том, в какие бездны погружается страдающее сознание, можно по его пронзительным книгам — «Исповедь безумца» и «Ад». Они настолько драматичны, что вошли в учебники по психиатрии. Но было ли это безумие? Стринбергу удалось заглянуть в неведомое, в другую реальность. Ясперс был уверен, что гений создаёт лучшие произведения только в начальный период шизофрении, когда распадающееся сознание открывает невероятные глубины. Затем идёт полоса распада. Так ли это? Пройдя круги «Ада», Стринберг в течение пятнадцати лет творил, причём гениально! Ван Гог стал символом гениального художника с проклятием шизофрении. Психозом объясняется невероятное обилие его картин и его самоубийство. Поздний период творчества Ван Гога, по мнению Ясперса, — «мазня без формы». Однако сейчас этот период признан самым талантливым. Вывод Ясперса: без шизофрении гениальность не может проявиться, но развитие болезни убивает творчество, в чём состоит трагедия гения.
Откуда приходят озарения? Гении часто во сне совершают открытия, нередко им «диктуют» умершие гении. Менделеев во сне открыл таблицу элементов. К Ньютону решение большинства задач пришло во сне. Философ Кардано увидел сон, в котором Ньютон открыл всемирный закон тяготения, и сказал ему об этом, хотя понятия не имел, о чём идёт речь. Спустя время Ньютон открыл этот закон. Паскаль во сне ставил опыты, наяву они привели к открытию. Шуман считал, что мелодии ему диктуют Бетховен и Мендельсон из своих могил.
Плата за прогресс
Прав ли Ломброзо, назвавший Огюста Конта сумасшедшим только потому, что тот считал: настанет время, когда оплодотворение женщины будет происходить без мужчин? Такое время настало. Прозрения Бэкона (XIII век) о создании судов без гребцов, колесниц без лошади, летательных аппаратов, подводных лодок уже реализованы, а в его время вызывали подозрения в сумасшествии автора. Безумной казалась идея Шлимана найти Трою, теория Чижевского о влиянии солнечной активности на ход истории. Теперь это признано наукой. Современные психологи считают, что Ломброзо ошибался. По статистике, из шести людей один — носитель гена шизофрении, распределенного равномерно среди всех народов. Среди гениев шизофреников не больше, чем среди остальных людей, но самые одарённые — носители гена шизофрении, а их дети шизофреники. Это цена прогресса. Ген шизофрении может не проявиться в течение жизни, у пяти процентов он становится болезнью, избранных делает гениями.
Психически больные:
1. Литераторы: Эдгар По, Бодлер, Верлен, Флобер, Достоевский, Гоголь, Хедерлин, Стринберг.
2. Философы: Сократ, Декарт, Платон, Кант, Шопенгауэр, Спенсер, Ницше.
3. Учёные: Паскаль, Ньютон, Фарадей, Эйнштейн, Дарвин, Циолковский.
4. Композиторы: Глюк, Гендель, Моцарт, Шуман, Бетховен, Доницетти, Перголези.
5. Политики: Наполеон, Гитлер, Сталин, Муссолини.
Информация к размышлению:
1. Психически больными были 9 процентов современных лидеров, деятелей науки и искусства.
2. 2 процента из них покончили жизнь самоубийством, 3 процента делали попытки.
3. 25 процентов выдающихся поэтов имели психические отклонения.
Нормальными были:
Спиноза, Бэкон, Галилей, Данте, Вольтер, Колумб, Макиавелли, Микеланджело, Леонардо да Винчи, Шекспир, Шиллер, Моцарт, Пушкин, Кант, Гёте.
«Долгое время, к примеру, не утихали споры вокруг имени Джонатана Свифта, автора бессмертного Гулливера. И, в конце концов, медики поставили ему диагноз: Безумен! »
«В подтверждение этой теории обычно приводились три доказательства. Во-первых, назначение незадолго до смерти писателя официального попечительского надзора за его делами ввиду умственной недееспособности».
Во-вторых, прогрессирующая потеря памяти, неспособность узнавать даже близких друзей и знакомых. И, наконец, хлопоты по созданию первой в Ирландии психиатрической больницы, которой он завещал все свое немалое состояние и в которую, если верить злым языкам его современников, надеялся сам войти первым пациентом.
Немецкий композитор Шуман страдать приступами помешательства начал в 24 года, а в 46 лет вовсе лишился рассудка. Его преследовали говорящие столы, он видел звуки, которые складывались в аккорды и музыкальные фразы.
Шведский естествоиспытатель Линней к 60 годам впал в паралитическое и бессмысленное состояние.
Английский писатель Гаррингтон воображал, что мысли вылетают у него изо рта в виде пчел и птиц, и хватался за веник, чтобы разогнать их.
Итальянскому философу Кардано мерещилось, что за ним шпионят все правительства, а мясо, которое ему подавали, специально пропитывали воском и серой.
Моцарт страдал манией преследования, считая к тому же, что итальянцы хотят его отравить.
Фридрих Вильгельм Ницше перенес несколько апоплексических ударов; страдал психическим расстройством последние 20 лет своей жизни. Под конец жизни философ мог составлять лишь простейшие фразы, к примеру: «Я мертвый, потому что я глупый» или же «Я глупый, потому что я мертвый». В медицинской карте Ницше отмечены следующие факты — пил из сапога свою мочу, принимал больничного сторожа за Бисмарка, пытался забаррикадировать дверь осколками разбитого стакана, спал на полу у лестницы, прыгал по-козлиному.
Эрнест Миллер Хемингуэй в 1960 году вернулся с Кубы в США. Его мучили частые депрессии, чувство страха и неуверенности, он практически не мог писать, а потому добровольно согласился провести лечение в психиатрической клинике.
По выходе из клиники Хемингуэй по-прежнему не мог писать и потому предпринял первую попытку самоубийства, однако близкие родственники смогли ему помешать. Через несколько дней после повторного курса лечения он выстрелил себе в голову из любимой двустволки, зарядив предварительно оба ствола.
Ван Гог сутками рисовал, ведрами пил абсент, отрезал себе левое ухо (отрезанный фрагмент он упаковал в конверт и отправил своей возлюбленной в качестве сувенира на память) и написал автопортрет в таком виде, а в возрасте 37 лет покончил жизнь самоубийством. После его смерти, кстати, врачами было обнародовано свыше 150 медицинских диагнозов, которые при жизни были поставлены великому живописцу.
Среди прочих тяжелых болезней эскулапы нашли у Ван Гога эпилепсию, опухоль мозга, маниакально-депрессивный психоз, шизофрению, магниевую недостаточность и даже отравление наперстянкой, которой в то время лечили психические заболевания…
Ван Гог был помещен в больницу для душевнобольных в Арле, затем в Сен-Реми. Свою болезнь художник осознавал. До самой смерти он продолжал работать, несмотря на полное отсутствие интереса к его произведениям, вел нищенский образ жизни, голодал, по некоторым свидетельствам во время работы он иногда ел свои краски. Именно в период «помрачения» созданы картины «Ночное кафе», «Красные виноградники в Арле», «Дорога с кипарисами и звездами». 27 июля 1890 года Ван Гог смертельно ранил себя выстрелом из пистолета.
Сергей Александрович Есенин страдал маниакально-депрессивным психозом. Несколько случаев есенинского помрачения не без смака описал в своих воспоминаниях Анатолий Мариенгоф. Вот один из них: "У меня в комнате, на стене, украинский ковер с большими красными и желтыми цветами. Есенин остановил на них взгляд. Зловеще ползли секунды и еще зловещее расползались есенинские зрачки, пожирая радужную оболочку. Узенькие кольца белков налились кровью. А черные дыры зрачков — страшным, голым безумием. Есенин привстал с кресла, скомкал салфетку и, подавая ее мне, прохрипел мне на ухо:
— Вытри им носы!
— Сережа, это ковер… ковер… а это цветы…
Черные дыры сверкнули ненавистью.
— А!… Трусишь!…
Он схватил пустую бутылку и заскрипел челюстями:
— Размозжу… в кровь… носы… в кровь… размозжу…
Я взял салфетку и стал водить ею по ковру — вытирая красные и желтые рожи, сморкая бредовые носы. Есенин хрипел. У меня холодело сердце" (»РОМАН БЕЗ ВРАНЬЯ»).
Ги де Мопассан всю жизнь страдал ипохондрией: он очень боялся сойти с ума. С 1884 года у него начались частые нервные припадки и галлюцинации. В состоянии крайнего нервного возбуждения он дважды пытался покончить с собой (один раз при помощи револьвера, другой при помощи ножа для бумаг, оба раза неудачно). В 1891 году он был помещен в клинику доктора Бланша в Пасси — там он и прожил, в полусознательном состоянии до самой смерти.
Жан-Жак Руссо в результате конфликта с церковью и правительством, изначально свойственная Руссо подозрительность приобрела крайне болезненные формы. Ему везде мерещились заговоры, он вел жизнь скитальца и нигде не задерживался надолго, полагая, что все его друзья и знакомые злоумышляют против него либо в чем-то его подозревают.
Джон Форбс Нэш — американский математик, лауреат нобелевской премии. Широкой публике известен по фильму Рона Ховарда «Игры разума». Первые симптомы заболевания появились в 1958 году. В 1959 году Нэш был уволен с работы и помещен в психиатрическую клинику для принудительного лечения. В 1961 году прошел курс инсулиновой терапии, снова бежал в Европу, оставив жену и ребенка. По возвращении в США стал регулярно принимать антипсихотичесике средства. Его состояние улучшилось и коллеги устроили его в Принстонский университет. В 1994 году 66-летний Нэш (совместно с Райнхардом Зелтеном и Джоном Харсани) получил Нобелевскую премию по экономике «за анализ равновесия в теории некорпоративных игр». В 2001 году снова женился на Алисии Лард. Страдал манией преследования, навязчивыми идеями, бредом, трудностями самоидентификации, разговаривал с несуществующими собеседниками.
Эдгар Аллан По уже с конца 1830-х годов страдал частыми депрессиями. Кроме того он злоупотреблял алкоголем и на фоне этого часто впадал в состояние буйного помешательства. К алкоголю добавился опий. Существенно ухудшила состояние тяжелая болезнь его юной супруги. После ее смерти Эдгар еще несколько раз влюблялся и предпринял две попытки жениться. Первая провалилась из-за отказа избранницы, напуганной очередным его «срывом», вторая из-за неявки жениха — перед свадьбой он напился и впал в невменяемое состояние. Писателя поместили в клинику, где он и скончался через пять дней, страдая от жутких галлюцинаций. Один из главных кошмаров ПО — смерть в одиночестве, сбылся: много с кого брал он обещание «быть с ним в последний час», однако в три часа ночи 7 октября 1849 года он был один. Перед смертью По отчаянно призывал к себе Джереми Рейнолдса, исследователя Северного полюса.
Те или иные проявления шизофрении сопровождали Николая Васильевича Гоголя на протяжении всей его жизни, однако, в последний год болезнь заметно прогрессировала. 26 января 1852 года от брюшного тифа умерла сестра его близкого друга (Екатерина Михайловна Хомякова), и эта смерть вызвала у писателя сильнейший приступ ипохондрии. Гоголь погрузился в непрестанные молитвы, практически отказался от пищи, жаловался на слабость и недомогание. В ночь с 11 на 12 февраля писатель сжег все свои рукописи, утром объяснив этот свой поступок происками лукавого. 21 февраля писатель скончался.
Гайдн не работал без своего кольца с алмазом: он поминутно его рассматривал.
Вагнер во время сочинения очередного музыкального произведения раскладывал на стульях и другой мебели яркие куски шелка, имел обыкновение брать их в руки и теребить.
Для успешной работы над романом Золя привязывал себя к стулу.
Мюссе слагал свои стихи при свечах, в полном одиночестве, за столом, где стояло два прибора для его милой воображаемой женщины, которая должна была вот-вот прийти и разделить с ним ужин.
Шарлотта Бронте постоянно отрывалась от писания очередного романа и отправлялась чистить картофель.
Дюма-сын для пробуждения вдохновения любил раз пять основательно поесть.
Я люблю вас, дорогая мадемуазель, — говорил Анри Матисс своей будущей жене. — Но вы должны знать, что я еще больше буду любить живопись. Художник страдал от депрессии, бессонницы, иногда рыдал во сне и просыпался со звериным воплем. Однажды без всякой причины у него вдруг появился страх ослепнуть. И он даже научился играть на скрипке, чтобы зарабатывать себе на жизнь уличным музыкантом, когда потеряет зрение. Врачи напрасно убеждали его, что ему нечего бояться, у него нет никаких глазных болезней. Но Матисс им не верил. Перед тем как приступить к рисованию, он испытывал острое желание кого-нибудь придушить! А сам процесс творчества связывал с вырезанием у больного опухоли ножом и без наркоза.
Флобер во время работы стонал вместе с изображаемыми им героями. Плакал и смеялся, а то принимался большими шагами быстро ходить по кабинету и громко скандировать слова.
О Монтескье рассказывали, что на полу у стола, где он занимался, можно было заметить углубления от постоянного подёргивания их ног.
Английский писатель Гоутон, занимаясь литературной работой, одновременно орудовал ножом или ножницами. За время писательских бдений он обстругал не один письменный стол, изрезал несколько кресел, а однажды исполосовал подвернувшееся под руку любимое платье жены.
Великим мыслителям наравне с помешанными свойственны постоянное переполнение мозга кровью (гиперемия), сильный жар в голове и охлаждение конечностей, склонность к острым болезням мозга и слабая чувствительность к холоду.
Например, Бальзак писал свои романы, стоя босыми ногами на студеном каменном полу. Руссо заставлял свой мозг работать интенсивнее, стоя на солнцепеке с непокрытой головой.
Шиллер, работая над своими произведениями, всегда держал ноги в холодной воде. Эдгар По мог сидеть часами за письменным столом и молча смотреть на лежащий перед ним лист чистой бумаги.
Примерно также поступал Метерлинк. Каждое утро он отсиживал за письменным столом три часа, даже если ни одна мысль не приходила в голову.
Жорж Санд ежедневно писала до 11 часов, и если заканчивала роман в 10.30, то тут же начинала новый, над которым работала полчаса.
Французский баснописец Лафонтен, когда находило вдохновение, часами метался по улицам, не замечая прохожих, с удивлением наблюдавших, как он жестикулирует, топает ногами, во весь голос выкрикивая рождающиеся строки.
«Знакомые с удивлением наблюдали, как Бернард Шоу, уже в преклонном возрасте, надевал резиновые ботинки, застегивал на все пуговицы подбитый байкой плащ и, обращаясь к домочадцам, говорил: Иду писать пьесу! И отправлялся на рынок, где было очень оживленно. Часто его видели в пригородных поездах с блокнотом в руках, быстро набрасывающим строку за строкой».
Шуберт, проживший всего 31 год, любимые свои произведения, прежде чем обнародовать, обязательно должен был сыграть… на гребенке.
Дюма (отец) писал только на особых квадратных листах. Если такой бумаги не оказывалось или она кончалась, он прекращал работу.
Анатоль Франс, наоборот, никогда не запасал бумагу и писал на чем попало: на старых письмах, конвертах, пригласительных билетах, даже визитных карточках.
Рассеянность и забывчивость некоторых гениев поразительны.
Конечно, объясняются они особой сосредоточенностью на творчестве, когда все постороннее словно перестает существовать.
Дидро забывал дни, месяцы, годы и имена близких людей.
Гоголь и Гете не замечали смертельной опасности во время своей работы.
Однажды Ампер, уходя из своей квартиры, написал мелом у себя на дверях: Ампер будет дома только вечером. Но вернулся домой еще днем. Прочитал надпись на своих дверях и ушел обратно, так как забыл, что он сам и есть Ампер. Он же постоянно сморкался в тряпку, которой стирал мел во время лекций, и, намазанный мелом, возбуждал веселость студентов».
Великий Ньютон как-то принимал гостей и, желая их угостить, отправился в свой кабинет за вином. Гости ждут, а хозяин не возвращается. Оказалось, войдя в рабочую комнату, Ньютон так глубоко задумался над своим очередным трудом, что совершенно позабыл о друзьях.
Известен также случай, когда Ньютон, задумав сварить яйцо, взял часы, заметил время и через пару минут обнаружил, что в руке держит яйцо, а варит часы.
«Когда Ньютон писал свои Принципы, то, поглощенный своими мыслями, забывал одеваться и есть. Однажды он пообедал, но не заметил этого. И когда пошел по ошибке обедать в другой раз, то очень удивился, что кто-то съел его кушанья. В другой раз рассеянность обошлась ученому очень дорого. Как-то, уходя из дома, он забыл погасить свечу на столе, и все его рукописи — плоды многолетних упорных трудов — сгорели в пожаре. От этого рассудок великого физика помутился на несколько месяцев».
Другой знаменитый физик Эйнштейн, встретив своего друга и, поглощенный мыслями, сказал: «Приходите ко мне вечером. У меня будет и профессор Стимсон». Его друг, озадаченный, возразил: «Но ведь я и есть Стимсон!» Эйнштейн на это ответил: «Это не имеет значения, все равно приходите!»
Отец русской авиации Жуковский однажды, проговорив целый вечер с друзьями в собственной гостиной, вдруг поднялся, ища свою шляпу, и начал торопливо прощаться, бормоча: «Однако я засиделся у вас, пора домой!»
Величайшие идеи мыслителей рождаются внезапно и развиваются настолько же бессознательно, как и необдуманные поступки помешанного. По мнению психиатров, не подлежит сомнению, что между помешанным во время припадка и гениальным человеком, обдумывающим и создающим свое произведение, существует полнейшее сходство.
Вот, например, как описывает состояние Тассо врач: «Пульс слабый и неровный, кожа бледная, холодная, голова горячая, воспаленная, глаза блестящие, налитые кровью, беспокойные, бегающие по сторонам. По окончании периода творчества часто сам автор не понимает того, что он минуту тому назад излагал».
Разница между гениальными людьми и обыкновенными состоит в утонченной и почти болезненной впечатлительности первых.
Ампер до такой степени живо чувствовал красоты природы, что едва не умер от счастья, очутившись однажды на берегу Женевского озера.
Шатобриан не мог равнодушно слышать похвал кому бы то ни было, даже своему сапожнику.
Шопенгауэр приходил в ярость и отказывался платить в гостиницах по счетам, если его фамилия была написана через два п.
Исследователи творчества гениев утверждают, что они, как правило, были плохими учениками и студентами.
Так, Либих лишь по протекции Гумбольдта попал в профессора.
Также и Гоголь получил кафедру. Ко всему прочему Гоголь был аттестован в школе как тупица и шалопай.
Пушкин очень слабо успевал в Лицее и плакал на уроках арифметики.
Лев Толстой на экзаменах в университете нахватал единиц,
Чехов два раза в гимназии оставался на второй год…
«Только великие люди обладают великими недостатками», — говорил знаменитый Ларошфуко. Жорж Санд добавляла: «Вот где сидят у меня эти великие люди. Хорошо читать их жизнеописания, приятно посмотреть на них, отлитых из бронзы или высеченных из мрамора, но плохо иметь с ними дело. Они злы, взбалмошны, деспотичны, желчны, подозрительны».
Шопенгауэр писал: «Гении не только невыносимы в жизни, но безнравственны и жестоки, им трудно иметь друзей. На высотах мысли царит одиночество. При этом сам Шопенгауэр однажды избил одну старуху и должен был по суду платить ей всю жизнь пенсию».
О гениальных людях, точно так же, как и о сумасшедших, можно сказать, что они всю жизнь остаются одинокими, холодными, равнодушными к обязанностям семьянина.
Гейне писал о себе: «Мое умственное возбуждение есть скорее результат болезни, чем гениальности. Чтобы хоть немного утешить страдания, я сочинял стихи. В эти ужасные ночи, обезумев от боли, бедная голова моя мечется из стороны в сторону и заставляет звенеть с жестокой веселостью бубенчики изношенного дурацкого колпака». А заключал он размышления о гениальности и сумасшествии словами: «Творчество — это болезнь души, подобно тому, как жемчужина есть болезнь моллюска».