Горькое послесловие.... о празднике Великой Победы. Прабабушка не выдержила и ушла курить на балкон, а мы с Игорьком сидели до последнего. Ему понравился Парад, мне не очень....
В поэзию парень был с детства влюблён,
В словах слыша тайные ноты.
Мечтал стать поэтом, как Лермонтов, он,
А стал рядовым разведроты.
Стихи он писал в свой заветный блокнот
С обложкой, испачканной глиной,
Но их никогда и никто не прочтёт:
Сгорели они под Берлином.
О, сколько непрожитых судеб лежит
В могилах на кладбищах братских!
И стал бы, как Лермонтов, он знаменит,
Когда б не погиб в девятнадцать...
"Президент РФ крепко спал, прижавшись своим маленьким тельцем к пышным формам своей супруги.
Премьер-министр не спал, а думал. В том числе про то, что ход с сидящим во время парада главнокомандующим крайне удался. Капля за каплей — и о его возвращения на пост президента страны будут кричать даже немые.
Олигархи на своих виллах пили сделанную по спецзаказам водку, но уже начинали переходить на виски или отправляться в свои альковы трахать очередных нимфеток, которых щедро поставляли им элитные агентства.
Вечеринка "Спасибо деду за Победу" в ночном клубе "Голден Доллс" как раз достигла апогея — девочки начали снимать свои "фронтовые" юбки и гимнастерки, под которыми было черное французское белье.
Гастарбайтеры подмели Красную площадь, замусоренную после салюта, и разошлись по своим общагам, вагончиками и бытовкам. Что там русские празднуют, они понимали не вполне, да это им и не было особо интересно.
Спустилась ночь.
И никто не видел, как по опустевшей Красной площади вдруг зашагали — молча, без музыки, без оркестра из полутора тысячи музыкантов, без голоса диктора из динамиков — солдаты.
Их, солдат, было очень много — пограничники и красноармейцы из котлов 41-го, злые мужики с автоматами в фуфайках и ватных штанах из развалин Сталинграда, упрямые и заматеревшие бойцы с Курской дуги, франтоватые и с огоньком в глазах победители из 44-го и 45-го. Их было действительно много — все семь миллионов солдат, павших за свою Советскую Родину — и они шли мимо Мавзолея, почему-то вдруг не отгороженного от площади фанерной загородкой. И все они смотрели на Мавзолей.
...А на Мавзолее стоял человек в фуражке и шинели без знаков различия и отдавал им честь. И они вот так и смотрели друг на друга — миллионы павших солдат Красной Армии и их Верховный Главнокомандующий.
Этого парада не показали бы по телевизору, даже если бы его и могли снять на телекамеры.
Но его никто не видел. Кроме кремлевских соколов, которых выпускают по ночам, чтобы они охотились на воронье и гадящих голубей. А также на крыс, которых в последнее время развелось так много в Кремле."
