Анатолий Юркин Стругацкие как угроза

газета "Пророчества и сенсации"
Рубрика: передовица
Дата: 2 апреля 2005г.
Номер газеты: 724 (14)

Кого травят консервами из Левиафана?

"У Карфагена не было собственного национального искусства, но щедро оплачиваемые ремесленники торгового города создавали новые формы, руководствуясь опытом западного мира и восточными традициями".
Гарри Бронзик
Лезвие зеркала


Мы вступили во вторую половину первого десятилетия XXI века, но до сих пор под жесточайшим табу находятся простые и очевидные факты. Например, под негласным запретом находится любая информация о том, что в психиатрических лечебницах бывшего СССР находились больные, чью психику повредили книги и журнальные публикации Стругацких. В частных беседах с представителями операторского движения специалисты по работе мозга неоднократно заявляли, что "Стругацкие – "темные авторы" и для подростка и юноши "погружение в литературный мир Стругацких чревато последующим обращением в сатанинские культы" и т.д.

Стругацкие – Черные Колдуны? Да, но не подобный тезис должен стать поводом для серьезного разговора. Вне зависимости от того, удастся ли документально подтвердить психиатрическую угрозу Стругацких в современной России или нет, следует сформулировать однозначный запрет на приобщение детей к творчеству Стругацких. Прежде всего, в книжных магазинах тома со сборниками повестей Стругацких должны находиться в помещениях, не имеющих общего входа с разделом "Литература для детей". Ибо новые книжные и электронные издания Стругацких – это смертельно опасные консервы, набитые гниющей плотью заживо смердевшего Левиафана.

В непосредственную обязанность продавцов книжных магазинах следует вменить контроль над тем, чтобы книги Стругацких не попадали в детские руки. Кто ответить за намеки на принадлежность "Парня из преисподней" и "Малыша" к категории детского чтения? Художников-иллюстраторов и издателей мы призываем продолжить традицию, когда книги Стругацких и далее выпускались бы в темных обложках и с чудовищами на обложках. Что, надеемся, на первом этапе теоретически может отпугнуть ребенка-покупателя красочно изданной макулатуры, предупредить об угрозах за обложкой. Мы знаем, что у наших публикаций ("Смердящий Левиафан" и др.) и нашей (вместе с Плехановым и др.) жизненной позиции объявились враги. Не для всех людей пишем и не для всех русскоязычных читателей. Но для тех, кому сегодня не больше 15-20 лет. Для думающих и действующих представителей поколения, которое внесет свой вклад в историю в период с 2018 и по 2040 годы. Поэтому вне зависимости от нами ранее написанного, вне зависимости от другими людьми (родителями) ранее прочитанного, завтра каждый здравомыслящий человек для себя, перед своей совестью будет вынужден признать очевидную истину: несовместимы Стругацкие и читающий ребенок! Помните, кто не с нами, тот будет назван "растлителем грядущих поколений"! Тех самых поколений, которым решать вопрос о выживании человечества.

Фактор времени сказался в том, что сегодня мы можем ставить вопрос и непредвзято обсуждать намерения плагиаторов Стругацких , баловавшихся беллетристикой на мощнейших издательских станках социалистической державы. В СССР наиболее здравомыслящей частью читателей настоящей фантастической литературы (И.Ефремов и т.д.) очередная книга Стругацких воспринималась дурно пахнущим рецептом, аптекарями из еврейского гетто выписанным для спасения "остального человечества". В капиталистический период развития современной России произведения Стругацких оказались востребованными негражданским обществом, которым управляют офицеры спецслужб, через море крови безвинных жертв видоизменившиеся в универсально коррумпированных менеджеров корпоративного государства. Вместе с тем нельзя не отметить того, что именно в современной русской литературе (А.Проханов, Э.Лимонов и др.) спецслужбы оказались дискредитированы, что полностью изменило контекст, в котором продолжают выходить (для кого?) новые тома Собраний Сочинений Стругацких, утяжеленные замысловатыми предисловиями прикормленных интеллектуалов и натужно восторженными издательскими послесловиями.

Творчество Стругацких - это беллетристически невнятные произведения про бюрократическое увядание спецслужб, не способных продлить срок существования тоталитарного государства и абсолютно не нужных в гражданском обществе с элементами самоуправления. Разница трактовок программных текстов Стругацких заключается в том, что во времена СССР в качестве закладки использовались "розовые" очки футурологических оптимистов, а на современном этапе цвет очков поменялся на "черный", гносеологически пессимистический. Издательский маневр в сторону социального пессимизма выявил безобразную безвкусицу старорежимных авторов. Мы сохраняем приверженность этому безобразию потому, что на нем воспитаны, открыто заявляют безнадежно испорченные читатели. Переход на пессимистическую трактовку вызвал легенду о диссидентстве Стругацких. У Стругацких массовая псевдолитературная продукция всегда развлекательного характера была построена на отсутствии в тексте хотя бы эзопова намека на образ гражданина, то есть, персонажа, способного вести общественную жизнь без вмешательства закрытых корпоративных структур. Из беллетристических паров с чудовищным запахом гниения и разложения выкристаллизовалась идеология тайных обществ, в бюрократических игрищах которых авторы обозначили закономерный путь развития человечества, которое глазами обывателя почему-то увидело в закрытых структурах разведывательного толка носителей сакрального знания. Поэтому с какого-то момента пропаганда Стругацких становится ритуальным актом, призванным ускорить эру Нового Средневековья. Сегодня оставаться или быть поклонником Стругацких, значит состоять в тоталитарной секте, активно приближающей Новое Средневековье.

Плохие беллетристы Стругацкие обслуживали советского обывателя, категорически отказывавшегося верить в героизм как фундаментальную основу бытия и от современных ему угроз и вызовов убегавшего в идеологические штампы, разукрашенные плагиаторским пересказом англоязычных шедевров. Ни один образ, ни один сюжет и ни одна тема из творчества Стругацких не уберегли космическую державу СССР от распада. Любопытное наблюдение практиков: при всяких попытках классифицировать элементы плагиаторской деятельности Стругацких отовсюду наползает чудовищная пустота. Трудно составить внятный и интересный словарь афоризмов, выражений или терминов, характерных для повестей Стругацких без неминуемого падения в пошлость энтропии. Легко и надолго запоминающаяся яркая сатирическая образность Стругацких вызвана их природной ненавистью к мировоззренческим основам славянского восприятия мироздания. Бесполезность текстовых безделушек Стругацких еще более очевидна в свете вызовов и угроз для российской государственности в эпоху глобализации и глокализации. Бесполезность – это ошибка зрения.

Стругацкие – прямая угроза интеллекту и цивилизации. Не авторы, а переводчики чужих текстов. Толмачи, циничная позиция которых отнимает у человечества самые общие надежды на какое-либо будущее. В их книгах смакование духовной деградации личности накладывается на бессильные попытки противостоять социальным и идеологическим механизмам общества чужеродного для авторов. В гораздо большей степени, чем работы Алистера Кроули или Ла Вея книги Стругацких увеличивают трагическую разобщенность людей. Стругацкие не просто вели свою хитрую и опасную игру. Они ее выиграли. В том числе благодаря их усилиям в 1990-х годах русскоязычные люди оказались в положении военной стороны, проигравшей свою Сталинградскую битву. Возьмем к примеру склонность Стругацких к многозначным фамилиям. У Стругацких выбор для литературного персонажа и галактического бюрократа с именем Максим фамилии Каммерер был основан на приверженности авторов некрофильскому учению механо-ламаркиста венского профессора Пауля Каммерера (смотрите главу "Кадриль хромосом" в злой книге "Шаг змеи" Юрия Воробьевского, стр. 262 и последующие). Вдруг проявившаяся способность критиков и читателей государства Израиля увидеть у Стругацких приверженность еврейской теме – это начало нешуточного разговора на профессиональном языке.

Стругацкие не те авторы, образную систему которых следовало бы увязывать с поиском механизмов выживания постсоветского этноса на пространствах растерзанной Евразии. Омерзительные персонажи, гнусные темы и тошнотворный контекст умирания составляют особую анти-эстетику беллетристики в стиле Стругацких. Поэтому и годы спустя расхваливаемые златолюбивой командой последователей Стругацкие останутся авторами, которые всегда дадут повод для брезгливости. Самому неподготовленному читателю не надо прилагать каких-либо особых усилий для объяснения своего негативного восприятия системы персонажей братьев Стругацких. В целом творчество Стругацких – это пасквиль на человечество и цивилизацию, выполненный в стилистике ночных кошмаров зоофила Михаила Шемякина. Их нельзя не презирать за полное отсутствие художественного взгляда на действительность. Их текстовая анти-художественная среда выстроены на схемах, всегда со школярским педантизмом приводимых в строгое соответствие с очередными веяниями официоза и откликами на него издательской моды. Стругацкие больше всего похожи на прокурора, знающего о невиновности обвиняемых, но, в приступе болотного гниения, придумывающем все новые доводы в подтверждение собственной ложной позиции. Можно доказать, что Стругацкие были коммунистами или, наоборот, антикоммунистами, но нелицеприятная правда заключается в том, что в их творчестве напрочь отсутствует сетевое начало. Ситуация выглядит еще более безнадежной, если вспомнить, что сонм нынешних редакторов и легион критиков выступают ревнителями за чистоту никому не нужной "линии Стругацких". Корпус компиляторских подделок не станет стимулом для развития русской литературы и, тем более, отправной точкой для становления новой литературы, литературы новой цивилизации.

Почему в СМИ и в Рунете нежелательно критически относиться к творчеству Стругацких? Потому, что недовольство обязательно проявят миллионы читателей вещиц Стругацких, десятилетиями выпускавшихся огромными тиражами. Но смотрят ли эти оболваненные читатели на повестушки Стругацких глазами литературных критиков? Нет. Может быть, поклонники Стругацких способны взглянуть на тексты идеологических лжекумиров через очки-рентген знатоков мировой НФ-литературы? Как выяснилось, нет. Какие задачи поставлены перед литературной критикой? Такие-то и такие. Почему они не были реализованы в отношении плагиаторских вирусов Стругацких? Потому что всегда самые омерзительные образы, самые безнравственные сюжеты и самые аморальные темы конъюнктурщиков Стругацких соответствовали некоей генеральной линии разрушения изнутри сперва советского общества, а ныне – российских каст. Безусловно, разрушать изнутри возможно лишь при тотальном обмане. Стругацкие – идеологи обмана, певцы беспричинного насилия и пропагандисты этики спецслужб. Впору перенести удар с графоманов и плагиаторов на бездумную толпу их восторженных почитателей, один вид которой у любого интеллектуала вызывает желание высказаться в стилистике социальной критики современной морали.

На наш взгляд, под удар критики должна быть поставлена методология творчества Стругацких, которые написали много, но не выработали у своих приверженцев способности самостоятельного и независимого суждения. Одно из обвинений ученикам и последователям Стругацким заключается в том, что тиражирование литературных ценностей Стругацких несет обществу букет пагубных последствий, ограничивает интеллектуальную свободу и противоречит основам философии человека-оператора.

Суть проблемы в том, что конца и края не видно бесконечным переизданиям не просто морально устаревшим повестям Стругацких, но агрессивным текстам, содержащим весь набор человеконенавистнических угроз в адрес современного человечества, искусственного интеллекта и человека-оператора. Дело вовсе не в том, что Стругацкие не написали двух добрых слов про человека-оператора. Это мы им простили еще в цикле лекций, прочитанных в 1986 году под бдительным оком лектора-методиста Раисы Павловны Онищенко.

Упущено время детального критического разбора конъюнктурных пакостей Стругацких. Критическое слово профессионалу нужно сказать так, чтобы у простого читателя не возникало желание вернуться в литературный ад Стругацких. Без использования критического инструментария в стане идеологических рабов, обескровленных печатным словом братьев Стругацких, мы рискуем получить весьма эффективный генератор, выдающий на гора электрический ток тотальной ненависти и беспричинного неприятия к операторскому движению. Отсюда вытекает один из основополагающих тезисов критики творчества Стругацких. Так как данные авторы не предложили читателям высокохудожественной и оригинальной литературы, то главная опасность их опусов таится в социальной начинке образов, сюжетов и тем.

Операции спецслужб не более чем физические отправления государства, смакование которых автоматически и неоспоримо переводит любого автора в разряд беллетристов-физиологов (Ю. Семенов и др.). Но мотивация семьянина, выбор гражданина, воля оператора и ошибка личности составляют метафизическую плоть литературы, посвященной Цивилизации. В трещине между государством и цивилизацией Стругацкие окончательно потеряли главного героя ("Волны гасят ветер", 1989). Где испаряется личность, там очумевшего обывателя приходилось развлекать слоновьими порциями мистики. Культ иррационального в его светских формах вызвал неумолимое обеднение художественного мира Стругацких. В результате из разбухшего чрева смердящего Левиафана беллетристические лилипуты до сих пор по слогам извлекают апокалиптическую ложь (анти-истину): все операции всех спецслужб всегда иррационально красивы и притягательны.

Сегодня литературоведческие споры должны уступить место защите детского сознания и бескомпромиссной борьбе за духовное здоровье ребенка, читательским потребностям которому по определению противопоказаны Стругацкие с их монструозными персонажами и постмодернистской игрой в официозную идеологию.

Хотя, с другой стороны, если вслед за США нынешняя Россия движется в сторону официального признания сатанизма и обозначения "темного начала" прообразом новой государственной идеологии, то бороться против литературной мертвечины и некрофилии дело пустое и несвоевременное.

Не ждите бури в стакане воды.

На первый взгляд может показаться, что просто бесполезны технология власти и методология познания, заявленные беллетристами Стругацкими. Томик Стругацких - эдакий безвредный музейный экспонат, который не кусается и не бросается под ноги посетителей, а самодостаточным артефактом лежит в пыльных коридорах, ведущих в атриум "Космонавтика" и зал "Американизированные стиляги 1960-х". Никем не востребованы и никому не выгодны межзвездные коммунистические страсти-мордасти (оказывается, замешанные на "черной воле" победившей Германии) в эпоху свертывания всех космических программ и позорного затопления станции "Мир". У человека-оператора изначальная никчемность Стругацких должна вызывать брезгливость и ужас. Право на снисходительную улыбку дано участнику фэндома, получившему сигнал от издателей: мол, Переслегин, еще не выговорился, ждите продолжения.

Массовые тиражи Стругацких, популярность Стругацких, бездумность их читателей, аморальность персонажей, заговорщическая этика тайных структур и беспомощность литературоведения в попытках оценить Стругацких всегда были для независимых и волевых интеллектуалов отчетливым знаком нашей опасной близости к Новому средневековью. Сегодня нам некуда отступать. Пришло время рассказать о Стругацких в разоблачительной стилистике, сходной с открытием анти-чекистской Америки Сергеем Кургиняном в статье "После Беслана" (2004). Ибо Стругацкие – надводная часть ледяного заговора спецслужб против советской цивилизации.

Чем быстрее сегодня растет пропускная способность корпоративных каналов обмена информацией, тем настойчивее будут якобы спонтанные инициативы переслегиных по пересмотру имеющегося ветхого идеологического багажа. Новое средневековье – это механизмы выживания спецслужб и традиционных церквей, вынужденных вступить в заговор перед вызовами со стороны транснациональных корпораций, нарастивших информационную броню. Поэтому российским спецслужбам так важен несетевой и не компьютеризированный мир Стругацких при выборе инструментария влияния на молодежь и пост-советскую интеллигенцию. В том смысле, что без Нового средневековья существование любого социума будет основано на категорическом отвержении институтов спецслужб и традиционных церквей в свете идей самоуправления воспринимаемых не иначе как корпоративный и доходчивый образ смерти и энтропии.

Интеллект Переслегина фиксирует момент, когда на смену новым технологиям, инновационному пути развития общества приходит эпоха вымороченных трактовок и постмодернистского пережевывания "вкусных блюд" вчерашнего дня. Ибо в современном Петербурге "ученик Стругацких" – это заявка пустоты на начальный социальный статус. Здесь и сейчас надо четко и ясно заявить: недостаток новых идей в российском обществе – это прямое следствие торжества безнравственной литературы Стругацких. Болотная тина в стакане воды – художественные "черные дыры" Стругацких, до сих пор удерживающих на своей холодной орбите миллионы остывающих сердец. Хотя Стругацкие с их, написанными литературными рабами, "попытками к бегству" - это цветочки. Остается с нетерпением ждать, когда авторы "школы Переслегина" напишут академическое предисловие к "Бандитскому Петербургу" с обоснованием тайных связей Антибиотика (тайного представителя рода Романовых) с мистическими лидерами ХХ века и намеками на генеральское звание заслуженного чекиста Антибиотика.

Подземелье бриллиантовых ведьм.Гарри Бронзик про Переслегина


"Бедные злые люди... - сказал Толя".
Аркадий и Борис Стругацкие, "Бедные злые люди"


В статье "Стругацкие как угроза" (2005) было заявлено о вреде, наносимом чтением бездарной НФ-литературы, которая никогда не была "научной", а являла собой плагиаторский слепок англоязычных НФ-романов. Косвенное подтверждение находим у Переслегина в "Бриллиантовых дорогах" (Предисловие к первому тому Собрания ("Страна багровых туч", "Путь на Амальтею", "Стажеры" - sf.coast.ru/abs/rec/peresl01.htm) и ко всему циклу "История Будущего") в многозначительной фразе "период 78-85 гг. ознаменован повышенной статистикой разводов и самоубийств в семьях прогрессоров". Не жалея могучих персонажей, разве будут Стругацкие думать о духовном здоровье читателей? Получается, угроза. Используя лексику Переслегина из его непревзойденных и тем вдвойне опасных "Бриллиантовых дорог", переиздания никому не нужных повестей Стругацких сопровождались "эпидемическим характером распространения шизофрении".

Мы оппонируем Сергею Переслегину потому, что пришло время для новой формулы: отныне никакие интеллектуальные достижения не могут быть оправданы ложью. Приди человек-оператор и выкорчуй с корнем смертоносные информационные сорняки вроде тезиса: "Ласковая коммунистическая Земля несла каинову печать собственной кровавой истории"! Влияние Переслегина на читающую публику (иначе не назвать тех, у кого есть свободное время для времяпровождения в компании морально устаревших Стругацких) России сравнимо с деформацией постсоветского массового бессознательного начала, осуществленной охотником за "Связьинвестом" Джорджом Соросом? А могло ли быть иначе, если фашистский коммунизм Стругацких эволюционизировал в "открытый мир" конца XX столетия" (конец цитаты Переслегина)? Шершень – фашист по образу жизни, что забывается в связи с тезисом "прежде всего, мы — люди, а уже потом — капиталисты, коммунисты, фашисты" ("Бриллиантовые дороги").

Понимали ли Стругацкие коммунизм Ивана Ефремова? Не факт. Смотрите чудовищное место из "Бриллиантовых дорог": "Все чаще вооруженное насилие перехлестывало зыбкие границы, устанавливая в городах коммунистического мира кровавый хаос". И как это мило звучит в трактовке мира, придуманного апологетами спецслужб и тайных обществ: "Несмотря на Закон и вполне сформировавшуюся традицию «открытого общества», все материалы по «Зеркалу» были засекречены". По поводу создания Комиссии по Контролю — КомКона-2 Переслегин роняет важную шекспировскую реплику: "демоны обрели Имена". Да, да, да.

Чем замечательны "Бриллиантовые дороги"? Тем, что Переслегин из повестей Стругацких сделал "Дюну". Художественная система Стругацких – это мир, чьим структурообразующим элементом выступает "утрата строгих цивилизационных ориентиров". Механика обмана такова, что ленинградские евреи Стругацкие всегда нашли бы общий язык с венгерским евреем Соросом. Например, в использовании идеи "открытого общества" как инструментария для "пятой колонны". За Стругацких и лучше них Переслегин исповедался перед миллионами обманутых простаков: "Рассуждая о реалиях XX столетия, нужно всегда помнить, что многие привычные нам понятия имели в те годы совершенно другой смысл. И в наибольшей степени это относится к словам "коммунист", "коммунистический". Отныне и навсегда интеллектуал Переслегин "характеризует менталитет человечества" по Стругацким. Какие сложности не замутили бы читательский взор, мы знаем, что трактаты Переслегина - это "образец псевдоисторической подделки". Синдром Переслегина едва ли не способен вызвать более худшие последствия, нежели "синдром Радуги", когда "еще восемнадцать человек с «Радуги» по разным причинам покончили с собой уже после событий", когда на планете нуль-физиков вышел из-под контроля очередной физический эксперимент. Негуманоидной цивилизации Голованов повезло значительно больше, чем российским читателям. Если против Голованов устроили всего лишь операцию «Мертвый мир» (вот они ключевые слова эстетики Стругацких!), то русскому читателю выпало несчастье наяву познакомиться с литературными кошмарами в мастерском исполнении Переслегина.

Странно, что Переслегин отказывается увидеть логику угроз своего современника и петербуржца, но смакует чужой бред: "Ситуация резко изменилась на рубеже веков, когда Л.Кохида из Барселоны опубликовал короткую, всего на пять страниц работу, содержащую основы «обобщенной логики» [53]. Буквально через неделю молодой свердловский математик К.Тенин подробно рассмотрел «имеющий прикладное значение частный случай обобщенной логики, который мы назовем Д-логикой». Не коньюктурщики Стругацкие, но сам Переслегин принадлежит к "поколению победителей", которых с детства учили тому, что неразрешимых задач не бывает".

Можно переосмыслить творчество Стругацких чрез призму альтернативной истории. А нужно ли? Аркадий и Борис Стругацкие - бедные злые авторы? Да. Переслегин - умный и щедрый на выдумки автор предисловий? И что? Меняется ли "Зло" на "добро", если список продолжится следующим образом: "Аркадий, Борис и Сергей Стругацкие "? Поэтому сегодня хотелось бы поговорить об особой роли физика, социолога, историка, критика, публициста и автора предисловий Сергея Переслегина (1960), как исследователя, переводящего творчество заурядных плагиаторов Стругацких в нишу оккультных авторов. Зачем он это делает с таким блеском и азартом?

Юмор в том, что одним-единственным способом можно прочитать версию еврейской женщины Лады Львовны Бромберг, согласно которой "характер исторического развития Земли между XX и XXII столетиями был уникальным, и что сейчас эта уникальность по каким-то причинам потеряна. По каким-то внутренним причинам". Прогрессорство порождено фашизмом, но утратило расистскую составляющую. Как только прогрессоры как прямые наследники оккультного фашизма отказались от насилия в отношении других наций и рас, сразу упал индекс. Прогрессорство - это разновидность наших спецслужб в эпоху, когда Сталин и Гитлер заставили миллиарды людей смотреть на звезды. Иного не дано. И вам по-прежнему "бессознательно" нравятся повести Стругацких ?

В списке событий "Завершение Второй Мировой Войны и оформление Европейского Союза (Берлинский договор 20 января 1943 г.) и Атлантического пакта (Лондонский договор 1 сентября 1943 г.)", которые "определили характер международных отношений на несколько десятилетий" не наступила международная катастрофа 1948 года. В скобках заметим, что переслегинское противопоставление Европейского Союза и Атлантического пакта отвечает чаяниям Карл Хаусхофера (1869-1946).

Читали Стругацкие труды одного из родоначальников геополитики, или нет, не суть важно, главное, что пропагандист советско-российских авторов Стругацких рядится в театральный костюм оккультного геополитика XXI и грядущих веков. По поводу краха СССР выдвигались разные версии. От непомерной тяжести ВПК, космических программ и до негативного воздействия стран третьего мира, каждый год требовавших все большего финансирования. Эту последнюю мысль отчетливо выражает Переслегин: "Прогрессоры, действующие на отсталых планетах, самим фактом своего существования способствуют "выравниванию разницы обобщенных потенциалов между цивилизациями", что проявляется, как ускорение прогресса "там" и замедление его "здесь". (Красивая модель, вполне пригодная для фантастической повести: бедные прогрессоры выступают в ней в роли квантов-переносчиков некоего "социального взаимодействия". Данная цитата заиграет совсем иными гранями, если увидеть в люденах и прочей небескорыстной свите Стругацких силу, способную оказать негативное воздействие на Россию и цивилизацию. Эту мысль я сперва выдвинул из общего хода интеллектуальных построений, а потому увидел следующий тезис Переслегина: "Регрессорская деятельность действительно ведется, но не Странниками, а люденами - однако, с той же "благородной" целью".

В каждой фразе Переслегина наблюдается больше мыслей, чем в целом романе анализируемых им графоманов. Трижды прав Переслегин, когда полагает, что атомно-жидкостные ракеты исчерпали технические возможности где-то после 1956 года. Другой пример, Переслегин пишет об "исчерпанной науке Истории", которая "человечеству, которое дотянулось до Звезд, она перестала быть интересной". Парадокс в том, что человечеству, не освоившему соседнюю планету, интересны альтернативные варианты исторических событий, а не ее честные и объективные учебники по истории. Чем дальше человек продолжит свой путь по сионисткой тропе Стругацких , тем в большей степени оболваненный читатель разойдется с реальностью и с навыками разрешения самых элементарных конфликтов.

Можно понять позицию Константина Максимова, который каждой строчкой своей ответной статьи "Блеск и нищета бриллиантовых дорог", выразил нежелание обсуждать "знаменитый съезд НСДАП 1977 года", столь важный в общей эстетике постмодернистского видения извращенного мира "Бриллиантовых дорог". Забавно, что поклонники и последователи Стругацких запутались в постмодернистского трактовках воображаемого, но теряются перед оценкой реального факта и реальной личности. Например, личности Лени Рифеншталь, не приемлемой для Кургиняна, на которого любят ссылаться люди из окружения Бориса Стругацкого . Например, книги Карделя о еврейских корнях нацизма и идеологии Гитлера.

Переслегин интереснее Стругацких !!! Надо признать, что операторы высоко оценивают тот поворот мысли, когда комментатор заявил: "Я никогда не утверждал, что мир "Полдня" был построен из-за того, что фашистская Германия победила во Второй Мировой Войне. Я написал лишь, что эти события принадлежат одной исторической калибровке, иначе говоря, что они совместны". (Сергей Переслегин, 37 лет, социолог и бизнесмен). И вплоть до изумительно тонких наблюдений в стиле Филипа Дика: "Заметим также, что разгром Советского Союза должен был сопровождаться резкой договорной демилитаризацией страны и, следовательно, поворотом от агрессивного сталинского социализма к некоему почти раннехристианскому религиозному коммунизму, переходом от географический экспансии к экспансии культурной". Операторы считают, что "Бриллиантовые дороги" интереснее "Полдня". Всячески рекомендуем к ознакомлению издательское эссе "5. "Бриллиантовые дороги": мир Стругацких и исход Второй Мировой Войны".

Дорогого стоит признание Сергея Переслегина о том, что осенью 1993 года во Владимире в ходе Вторых Стругацковских чтений "После одного из официальных заседаний в кулуарах возник разговор об отдельных нестыковках в тексте "Трудно быть богом". Странно, а читателям вещь просто нравится и только, мы, последовательные опровергатели Стругацких постоянно говорим о нестыковках и просчетах бездарных плагиаторов.

Вот либеральный Петербург в 2005 году с ума сходит по поводу следствия и судебного процесса об убийстве таджикской девочки. Но сказано Переслегиным про сюжетную несуразицу повести "Трудно быть богом": ""Синдромом Сикорски" не объяснишь хладнокровное убийство девочки-аборигенки". Позвольте. А вдруг скинжеды, убивающие таджикских девочек, торговавших родительскими наркотиками, руководствуются непонятным для нас "Синдромом Сикорски"?

Умный человек Сергей Переслегин сказал "а", но надо озвучить и "Б". Три "Б" (а три "ббб" зрительно читаются как 666). И все последующие сотни букв каббалистической грамоты Аркадия и Бориса Стругацких . А именно, Германия победила СССР, но коммунизм реализовался космическим проектом потому, что не было построено государство Израиль! Межзвездный коммунизм Стругацких - это энергия еврейского народа, который не был погублен в 1943-45гг. (война-то оказалось быстрой!), а равномерно распределился по руководящим постам страны-победителя и страны-жертвы. Вот то звено, которого нам, людям-операторам, не достает в экзотической версии Сергея Переслегина. Чьи тексты после публикации в формате предисловия, получили статус "официальной трактовки" предыстории и идеологии повестей "Страна багровых туч", "Путь на Амальтею", "Стажеры" и др. гадостей "всей этой зловещей механики" (конец цитаты из А. и Б. Стругацких ). Титаническими стараниями самых различных переслегиных повышается "индекс развития" вороватых Стругацких. Но зачем это делать, в стране, где отныне печатают переводы таких первоисточников литературного воровства каким всегда были романы Филипа К. Дика и Роберта Хайнлайна?

Интеллект Переслегина на нашей стороне. В целом его странные выпады против мертвого официоза и беспомощности литературоведов, нанятых издательским кагалом Бориса Стругацких для написания предисловий к безнадежно устаревшим (каковыми они были на момент первого издания!) коммунистическим повестям, свидетельствуют о такой простой вещи: Стругацкие всегда завидовали Филипу К. Дику и всегда хотели написать плагиаторскую копию "Человека в Высоком замке", но не могли этого сделать. А наш современник Переслегин смог! Но самые смелые мысли Переслегина укладываются в банальное определение "Филип К. Дик для Стругацких". Увы, получается табличка с траурной каймой: "Переслегин - несостоявшийся русский Филип К. Дик"! Тему можно начать и завершить сравнением портретов персонажей, сходных по возрасту и художественным функциям. Это старик-кукла у Филипа К. Дика. И пьющий зомби старший Шухарт у Стругацких. Не смущает сходство?

Российский мыслитель Переслегин мог бы стать незаурядным автором, а явился чужому читателю в облике 110-летнего Рикардо Гастингса. Кто не реализует своего писательского призвания, тот в плохой книге плагиаторов пресмыкается неузнаным чужим персонажем. А прогрессорство в литературе не более чем идеологическая отрыжка на социалистическую политику вхождения и присутствия СССР в колониальных странах, эксплуатируемых развитыми странами капитализма.

Единственное место, в котором мы никогда не согласимся с Переслегиным, спрятано им в забавной игре в будущее, когда "Безсознательное неприятие прогрессоров и прогрессорства (Р-fobia) стало распространяться в обществе уже в конце шестидесятых годов". Нет, прогрессор, ваших авторов на дух не переносили нормальные читатели 1960-х годов (Б.Усанин), 1970-х годов (Б.Юркин) и интеллектуалы начала нового века. И вовсе не "безсознательное неприятие", если против мракобесов Стругацких статья пишется за статьей. Да, Стругацкие - чернокнижники, а Переслегин - интеллектуал, играющий в черный бисер. Так пусть ему судьей будет рогатый директор бисерной фабрики.

Никому не должно быть стыдно за прежнее некритическое отношение к творчеству Стругацких. Это сродни изменению культуры телевизионного зрителя, который поначалу стремился обзавестись материальным свидетельством технического прогресса ("Мы купили цветной телевизор". "Наконец-то!" 1970-е годы), а затем увидел в "голубом экране" растлевающую идеологию ("И мы нашил в себе силы отказаться от телевизора". 2005 год). Смена контекста, не более того.

Творчество писателя "Братья Стругацкие" - это "дудочка крысолова. Потому что мы послушно прошли за нею через рай коммунизма, по чистилищу его, и забрели потом в ад, да и остались там, в аду все пути открыты. Дальше - уже сами. Но лично я хочу продолжения. Я не приучен ходить сам". (А.Карапетян). остается уточнить такую малость как - почитатели Стругацких, вы забрели или Крысоловы Вас сюда завели? И потом, какого Вы, наши оппоненты, биологического вида, если на Вас действует дудочка крысолова? Сытного Вам ужина в аду, а мы, люди-операторы, продолжим поиски своего пульта управления без подсказок Стругацких!

Вывод: так заразительно писавший о Р-fobia, Сергей Переслегин ведет себя настолько безнравственно, что впору ввести понятие "П-фобии". То есть, феномена читательского страха перед начетничеством переслегиных, которые любую неудачу и ошибку Стругацких способны показать достижением оккультно-мистической традиции. Аморальный автор предисловия - покоренный читатель.


http://polygamist.narod.ru/0700/0024.htm