«Чудо в Москве»

Так озаглавлена статья известного бразильского журналиста и доброго христианина Густаво Корсана.
Произошло это в Москве,- пишет Густаво Корсан,- и показалось мне настоль значительным, что я не мог устоять против искушения перевести этот рассказ для моих читателей.
Один из театров в Москве оповестил о постановке нового кощунственного фарса "Христос в куртке". На премьеру созвали комсомольцев, учащихся, и зал был переполнен.
Главную роль поручили Александру Ростовцеву - актеру первой величины, да еще и близкому к кругам, которые соприкасались с Хрущевым. К тому же, Ростовцев слыл правоверным марксистом (т.е.
сознательным безбожником).
В глубине сцены был воздвигнут "церковный престол" с крестом из пивных и водочных бутылок, перед которым валялись бутылки, пепельницы и битые стаканы. Вокруг престола шатались
толстопузые "священники": "молебствие" должно было идти под пьяные выкрики и сопровождаться не вполне целомудренными телодвижениями. Вокруг "престола" были расставлены трактирные
столы, за которыми старые толстые монахи играли в карты, глотали водку стаканами и отпускали непристойные шутки. В начале второго акта на сцену вышел Ростовцев, изображавший Христа. Одет
он был в хитон и плащ, а в руке нес большой том Нового Завета, откуда ему предстояло прочесть два первых стиха из Заповедей блаженства, чтобы затем швырнуть книгу на пол, сбросить с себя хитон и заорать:
"Дайте мне куртку и шапку".
Но тут произошло что-то непредвиденное. Александр Ростовцев прочел с достоинством и без ужимок первые стихи:
"Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся". Дальше не входило в его "роль". Но он стал читать дальше: "Блаженны кроткие, ибо они наследуют
землю". И дальше - до конца.
Давно был упущен момент, когда ему полагалось бросить на пол хитон и книгу и потребовать куртку и шляпу. Давно уже суфлер делал ему отчаянные знаки из своей будки. Давно уже зрительный зал замер, чувствуя, что тут что-то не так.
Но Ростовцев продолжает читать. Вот он прочел все заповеди блаженства. Вот он прочел о прелюбодеянии, о клятве, о непротивлении злому... Остановился он только тогда, когда дочитал последний - сорок восьмой стих пятой главы Евангелия от Матфея. А затем Ростовцев широко перекрестился и произнес громко и отчетливо:
"Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем!" И удалился со сцены - с Новым Заветом в руках, в хитоне и плаще Христа.
Густаво Корсан делает вывод, что при всей олигархии бесов и несмотря на полвека преследования, власть не смогла истребить в народе любовь к Иисусу - и такую любовь, которая не останавливается ни перед исповедничеством, ни даже перед мученичеством. http://www.pravmir.ru/solnce-igraet-ili-komsomolskaya-zaut…/