Это цитата сообщения Seniorin Оригинальное сообщение
Художник и поэт Бурлюк Давид Давидович (1882 - 1967гг)
Бурлюк Давид Давидович - поэт, художник, один из основоположников русского футуризма, теоретик и пропагандист нового искусства.
Давид Бурлюк родился в 1882 на хуторе Семиротовщина Харьковской губернии, в семье управляющего помещичьим имением. Его братья - Владимир и Николай и сестра Людмила позднее также приняли участие в футуристическом движении. В 1894-98 Давид учится в Сумской, Тамбовской и Тверской гимназиях. Во время учебы в Тамбовской гимназии знакомится с художником Константиновым и вскоре решает стать профессиональным художником....
... Познакомившись в 1911 г. с В.Маяковским и Б.Лифшицем, Давид Бурлюк создает новое литературное объединение - "Гилея". В 1912 году совместно с Маяковским, Крученых и Хлебниковым выпускает программный манифест футуризма "Пощечина общественному вкусу"...
... В период гражданской войны оказывается в Башкирии, а затем в Сибири и на дальнем Востоке, где продолжает пропаганду футуризма. В 1920 году эмигрирует Японию. Спустя два года перебирается США, где вместе с женой организовывает издательство, под маркой которого выпускал прозу, стихи, публицистику и мемуары. В 1920-х работает в газете "Русский голос", входит в литературную группу "Серп и молот". В 1930 году издает теоретический труд "Энтелехизм", в том же году начинает выпускать журнал "Color and Rhyme". Ежегодно участвует в выставках, занимается фотоискусством. В 1950-х в Хэмптон-Бейс (Лонг-Айленд) открыл собственную галерею. Умер в 1967 году в Лонг-Айленде (США).
Первое стихотворение Давида Бурлюка.
Ты богиня средь храма прекрасная,
Пред Тобою склоняются ниц.
Я же нищий – толпа безучастная не заметит
Меня с колесниц.
Ты – богиня, и в пурпур, и в золото
Облачен твой таинственный стан,
Из гранита изваянный молотом,
Там, где синий курит фимиам.
Я же нищий – у входа отрепьями,
Чуть прикрыв обнаженную грудь,
Овеваемый мрачными ветрами,
Я пойду в свой неведомый путь.
1897 г.
Horse Drawn Sleigh
Утро
Я видел девы пленные уста
К ним розовым она свою свирель прижала
И где-то арок стройного моста
От тучи к туче тень бежала
Под мыльной пеной нежилась спина
А по воде дрожали звуки вёсел
И кто-то вниз из горнего горна
Каких-то смол пахучих капли бросил.
Geri Pine, 1949
Harvesting. 1915 ЧС, Киев
Landscape. 1912 Coll. of Thyssen- Bornemisza, Madrid
Наездница
На фоне пьяных коней закатных
Сереброзбруйные гонцы
А вечер линий ароматных
Разивший длинные концы
Четвероногое созданье
Лизало белые черты
Ты как покинутое зданье
Укрыто в чёрные листы
Пылают светозарно маки
Над блеском распростёртых глаз
Чьи упоительные знаки
Как поколебленный алмаз.
На гривах чёрных улыбки розы
Раскрыли нежно свои листы
И зацалованные слёзы
Средь изумлённой высоты.
1908 г.
In the Paddy Fields. 1921
Landscape with a flower bed Sun
Forest Pathway, ЧC
In the Church. 1922 Private collection, USA
Boat at a shore Sun
Vladimir Mayakovsky, 1925 ЧС
Мы футуристы,
Мы должны помещаться в роскошном палаццо
Апельсиновых рощ голубых Гесперид
Самоцветным стихом наготой упиваться
А не гулом труда не полетом акрид.
А ходить мы должны облаченными в злато
Самоцветы камней наложивши персты
Вдохновенно изысканно и немного крылато
Соглядатаи горных глубин высоты
Вдохновенные мысли напевы и струны
Нам несут сокровенно упорный прилив
Нам созвездья сияют светила и луны
Каждый час упоеньем своих молчалив
А питаться должны мы девическим мясом
Этих лёгких созданий рассветных лучей
Ведь для нас создана невесомая расса
И для нас со земли увлекли палачей.
Ароматов царицы цветочные соки
Нам снесли изощренно кондитер-секрет
Нам склоняются копья колосьев высоких
И паучья наука воздушных тенет
И для нас эта тайная пьяная лета
Вин тончайших пред ними помои нектар
Нам объятий улыбок бессменное лето
И для нас поцелуи – влюбленности дар.
Marusia in the Library. Collection of artist's family, USA
Flowers by the Sea,
Paar in einer Hafenbar
Ленинград осенью
У севера сырого чана,
Над замерзающей Невой,
Где сшиты саваны тумана
Адмиралтейскою иглой,
Где провалились мостовые
На дно петровских древних блат,
Где не спасли городовые
Разврат Романовских палат,
И где теперь холодный месяц
Над Мойкой в осень ночи скис,
Есениным трагическим повесясь,
Отекшей головою вниз,
Встает иною, бодрой тенью
Рабочий Красный Ленинград,
Стуча по мраморных ступеням
Дворцов низринутых громад.
В честь Винсента ван Гога. 1945
Hudson River. 1924 Collection of A. M. Beckerman, USA
Poet and Muse. Collection of A. M. Beckerman, USA
Walkowitz at Home. ЧС,
На фарме («Врывается ветер снаружи, с поляны…»)
Врывается ветер снаружи, с поляны,
Где листья отмыты упавшим дождем,
Где очи дрожат голубея Светланы
И ветви поют: «подождем»…
В румянце, в объятьях ажурные тучки;
Запахано поле, весна без конца.
Жизнь ласка одна, без придир закорючки
Как день, что не знает подвох — подлеца.
Пенсильвани