[300x200]
Я помню первый вечер, когда увидела «Silver Whisper». Это был далекий 2009 год. Теперь все кажется настолько далеким, что даже не верится, что все оно действительно было. И если бы не фотографии и время от времени раздающиеся телефонные звонки, то и не поверила бы, что все это было со мною.
Я тогда только что влюбилась в Петербург. Точнее, все еще влюблялась. Много чего хорошего тогда было. Все было впервые и вновь. Так мило и доверчиво…
Но сейчас речь не об этом. Я тогда сидела в машине, мы ехали по Васильевскому острову. Мне сказали: «Хочешь сюрприз?». Поворот – и я увидела такое знакомое название. Это тогда оно для меня не было столь дорого, как сейчас, и все же. «Красин», знаменитый ледокол скромно занял место у причала. Красивый черно-красный борт, конечно, не шел ни в какое сравнение со следующим зрелищем. Это был огромный лайнер, пришвартовавшийся на противоположной стороне Невы. «Серебряный шепот» выглядел поистине впечатляюще. Красивый и белоснежный, роскошный многоэтажный океанический корабль поразил своей внушительностью. Мне внезапно захотелось подняться по трапу и заглянуть внутрь гордого гиганта. По сравнению с ним четырехпалубный речник «Леонид Красин» был слабым парусником – детсадовцем.
Через пару лет я вновь услышала об океанических лайнерах. Раечка, соседка из комнаты напротив, рассказывала, как она съездила в Петербург на собеседование для работы в океанике. (Океаника – сфера работы на круизных лайнерах океанического типа). Уже набив руку на работе в речниках, я заинтересовалась. Проскальзывала мысль тоже пойти в океанику после окончания учебы. Но мысль была такая слабенькая, нерешительная, несмелая. Слабо представлялась долгая жизнь на корабле. Шесть месяцев на речном пароходе вымотали и изнурили, а что сделает год в океане? А потому мысль проскользнула и осталась только мыслью.
Вновь об океанике напомнила Мася. К моменту нашей встречи она уже подала документы на работу на лайнере и ждала вызова на собеседование. Тогда та мысль появилась второй раз. И уже более серьезно. Однако удачно осуществившиеся планы касательно Северной столицы заставили сделать свой выбор. И, конечно, Альбион взял свое.
Кроме того, на меня сильно повлияла трагедия с Булгарией. Это было тяжело. На всех речников это событие произвело сильное впечатление. Все понимали, что на их месте вполне могли быть мы. Или же, если мы и были достаточно сообразительны, чтобы не открывать иллюминаторы в озере, могли оказаться на месте «Александра Суворова», еще одной черной страницы речного флота.
И вот, в это-то время начала 2012 года и выясняется, что Мася подавала документы именно На Коста Конкордию, но ее судьбу тоже решил Петербург. Он просто не отпустил ее в океанику, дав работу и любовь. Тем самым она была оставлена на земле.
А Раю уже в марте 2011 взяли администратором той самой Косты. Конечно, когда обрушилась та новость о пробоине и затоплении лайнера, я кинулась выяснять, как дела у Раи. Не сказать, что мы были хорошими друзьями. Общались по- добро-соседски, иногда тусили вместе. И все же… О том, что у Раи все хорошо, я узнала от ее лучшей подруги Юлианны. Это потом уже появились сообщения по телевидению и персональное интервью Раисы Первому каналу. И потом она написала: «Никогда не забуду эту страшную ночь. Ничто не предвещало беды, обычный тихий рабочий вечер. В такие моменты ясно понимаешь, что нет ничего важнее жизни…».
Косту уже назвали вторым Титаником. И действительно, прошло уже сто лет с момента затопления лайнера, который, как и Коста, считался надежным и непотопляемым. Говорят, что в момент крушения в одном из ресторанов звучала песня Селин Дион.
А теперь Коста станет недвижимым куском человеческого труда. Там, где были каюты, теперь спят рыбы, а там, где у бассейнов нежились пассажиры, солнце выжигает синие буквы…
Коста Конкордия больше не ходит…