Предполагалось, что эта заметка будет позитивной и оптимистичной, в тон к выходному дню, увы, подошедшему к концу. Но последняя пара часов многое поменяла.
Предполагалось, что я расскажу о своем моменте дежа вю. В прошлую пятницу я пришла на работу в вечер, и начальница отправила меня в отдел обслуживания в номерах. Мы с ними плотно сотрудничаем, всегда найдется момент, в котором нужна их помощь или совет, а молодые официанты никогда не откажутся помочь. За это я им, практиканточка, безмерно благодарна. Поэтому я с готовностью направилась в нижний отдел. Там один из главных официантов Костя, ориентация которого уже не вызывает вопросов, немедленно предложил мне стульчик и начал свою лекцию.
«Как мы все знаем, вина разделяются на несколько категорий. Самая низшая, соответственного качества, это столовые вина. Много французских столовых вин…..»
И вот тут - то и настал тот момент. Мне показалось, что я перенеслась на год назад, оказалась в небольшой светлой аудитории, тихо шелестели шторы, вокруг все знакомые лица девушек, а передо мной ложится ксерокс французского текста и по-французски раздается фраза «Самые лучшие вина – французские. Вина разделяются на несколько категорий. Первая – столовые…». Костя мало был похож на Павла Николаевича, и потому иллюзия быстро развеялась. Мне вспомнились собственные мысли в той аудитории после двух пар французского, полных обсуждений вин. Я сочла все проделанное пустой тратой времени, я же не собиралась становиться профессиональным сомелье! Зачем мне знать все эти тонкости различий вин, если я не буду работать с винами? Как же я ошибалась! Если бы я только знала, что окажусь на работе, где меня специально будут учить различать вина и уметь читать их по этикетке, что, собственно, и предвидел Павел Николаевич Барышников!
Тренинг закончился быстро. А мне очень захотелось вернуться в Пятигорск и еще раз оказаться за партой в кабинете. Чтобы сидеть среди подруг и вновь услышать воодушевленный рассказ Павла Николаевича о замечательных французских винах…
***
Это была, собственно, основная причина для заметки.
Но потом я до конца досмотрела 8 сезон CSI CRIME SCENE INVESTIGATION. Las Vegas. Еще на последних минутах серии я нашла мысль, которой хотела поделиться. Но к концу она болезненно трансформировалась.
Немного о моей любви к CSI. Есть несколько сезонов, но именно Лас Вегас полюбился мне больше всего. Я уже слабо помню, в каком году я впервые увидела его. Кажется, в 2006. Помню только, что я еще училась в школе. Мама не одобряла моего увлечения сериалом. А я не то, чтобы прямо фанатела, нет. Просто прибегала с понедельника по пятницу к восьми часам и занимала телевизор. И горе тому, кто попробует у меня его отнять. Как-то раз даже заявила маме, что хочу быть криминалистом. Мама предложила мне представить, что я занимаюсь всей той работой, что и команда CSI. Представив, с чем мне придется столкнуться и что увидеть, я все благополучно перевела в шутку. Потом я уехала учиться и забыла о CSI. Все снова началось в 2008, когда я привезла из Америки 4 полных DVD-издания в оригинале. Забавно было смотреть фильм в оригинале, когда даже в переводе на русский далеко не всегда понятны все эти термины и выражения.
И вот, теперь я снова за него взялась, не желая оставлять недосмотренным. Теперь каждое утро, если мне надо работать в вечер, во время завтрака я просматриваю по одной серии CSI Las Vegas. Порой это нелегко, поскольку на экране частенько показываются жертвы преступлений, а Доктор Роббинс нисколько меня не стесняется, проводя аутопсию. Но, похоже, что я к этому уже привыкла.
Я все так же не очень люблю Кэтрин Уиллоус. Она никогда мне не нравилась. Напыщенная рыжеволосая кукла.
Я все еще тайно улыбаюсь Нику Стоуксу. Все-таки он красавец-мужчина. А в какой он замечательной физической форме! Правда, я немало похихикала, глядя на него, отрастившего усики=)
Я все так же люблю Грега Сандерса. Правда, с тех пор, как он перестал беситься в лаборатории, врубать музыку на полную мощь, танцевать и ёрничать, перешел в криминалисты и стал серьезным парнем, я стала немного скучать за тем сумасшедшим Грегго.
Я так же осторожно присматриваюсь к Саре Сайдл. Она не очень приятна на первый взгляд, да и манеры у нее грубоваты, и ходит она как мужик. Но она очень ранимая, и это не может не расположить к ней.
Я как всегда, безмерно восхищаюсь Гилом Гриссомом. О, это мужчина – мечта! Больше слов нет.
Я нарочно не стала ничего говорить об Уоррике Брауне. Его эволюция ясно видна в процессе шоу. Как он изменился, чему научился, и к чему это все привело.

В конце серии они все сидят в кафе. Нет Сары которая уехала, не выдержав работы после того, как чуть не погибла в пустыне. Зато Уоррик теперь освобожден из-под ареста, и с него сняты все обвинения в убийстве. Все счастливы.
И именно в этот момент я поняла, что мечтала бы работать в такой команде. Они вместе не только на работе, но и в реальной жизни. Они поддерживают друг друга, заботятся, волнуются. Им хорошо вместе, легко. Они дружат просто потому, что нашли друг в друге тех людей, которые их понимают, с которыми им уютно и спокойно. Гриссом перестает быть боссом, становится папой веселого семейства, Кэтрин теряет напыщенность, Грег по-детски улыбается, а Уоррик подначивает Ника, намекая на симпатичную официантку.
Я сидела и тихо радовалась этой сцене. Но событие, произошедшее позже, все перевернуло. Гриссом мог бы и не услышать объявления по рации. Но как-то услышал. Почему-то почувствовал неладное и рванулся обратно в переулок. Как-то догадался. И успел прижать к себе раненого Уоррика как раз вовремя, чтобы тот ушел в любимых руках. А потом Гриссом долго сидел на земле, не в силах встать. Кэтрин потеряла всю спесь и прибежала, не стесняясь сдавленных рыданий. Ник забыл об официанточке и подавленно сидел на скамье. И это после того, как они с Уорриком договорились созвониться чуть позже. Брасс держал себя в руках, но было очевидно, что и ему нелегко. Грег вернулся из аэропорта, отменив свой рейс, и вернулся в лабораторию. Попросил, чтобы ему дали чем-то заняться, чтобы забыться. В лаборатории Генри и Арчи успокаивали коллегу, а Венди сидела, растерянно глядя в одну точку.
Казалось, вся лаборатория застыла, изумленная произошедшим. И в конце, все они сидели в первых рядах в церкви. И плакали. Как в настоящей семье. Как будто Уоррик действительно был им родным. Наверно, так оно и было на самом деле.
И как не мечтать о том, чтобы в жизни появились люди, которые вот так поддержат в любой ситуации, бросят все на свете, чтобы помочь? Которые будут волноваться и поймут и поверят, что бы ни было.