PDF СКАЧАТЬ КНИГУ ТАМ →
HTML ЧИТАТЬ КНИГУ ТАМ →
Автор:
архиеп. Василий (Кривошеин)
«Преподобный Симеон Новый Богослов»

БОЖЕСТВЕННЫЙ ЭРОС
ЛЮБОВЬ
ЧАСТЬ V НА ПУТИ К ОБОЖЕНИЮ

<...> Эта тема еще отчетливее раскрыта в следующем отрывке, где при помощи образов солнца, луны и ее сияния пр. Симеон показывает действие любви и бесстрастия. «Вообрази, итак, вместе со мною, – говорит он, – небо, каковым оно бывает в ясную и безоблачную ночь, и посмотри со мною на диск луны, весь наполненный ясным и чистейшим светом, а вокруг нее часто бываемый круг около нее. И, рассмотрев это хорошо, перейди умом к тому, о чем я намерен говорить снова. Каждый святой, когда еще находится в теле, похож на небо, а сердце его похоже на диск луны. А святая любовь является всесоделывающим и всемогущим светом, много и несравненно более светлым солнечного этого света. Каковая (любовь), касаясь их (святых) сердец и ежедневно возрастая, совершенно их наполняет, так как она никогда не прекращается, как свет луны, но всегда вся полна света, сохраняемая ревностию и добрыми делами святых. А святое бесстрастие – как круговидный венец и как скиния, носящая их посредине и лелеющая их, отовсюду покрывает, и охраняет, и соблюдает неуязвленными от всякой дурной мысли, не говоря уже от греха, и делает неповрежденными и свободными от всех врагов, и не только это, но и неприступными для противников соделывает»1064.
<...> Так, в Огласительном Слове, озаглавленном «О любви» (Περί αγάπης), пр. Симеон, восхищенный созерцанием ее красот, в восторженном гимне обращается к божественной любви и стремится выразить в образах человеческой любви свое духовное желание и свои чувства, подчеркивая, однако, противоположный характер той и другой любви. «О любовь всевожделенная, – говорит он, – блажен, кто обнял тебя, потому что он уже не пожелает страстно обнять земную красоту. Блажен, кто сплелся с тобою в божественном эросе (έξ έρωτος θείου), ибо он отречется от всего мира и нисколько не осквернится, приближаясь ко всякому человеку. Блажен поцеловавший твои красоты и насладившийся ими от безграничного вожделения, потому что он душевно освятится от пречисто капающей от тебя воды и крови. Блажен обнявший тебя с вожделением, потому что он изменится духовно добрым изменением и душевно возрадуется, так как ты радость несказанная. Блажен стяжавший тебя, потому что он сочтет за ничто сокровища мира, так как ты богатство истинно неистощимое. Блажен же и трижды блажен тот, кого ты приняла, ибо он будет в видимом бесславии более славным, чем все прославленные, и более почитаемым, чем все почитаемые, и более уважаемым. Достоин похвалы следующий за тобою, более достоин похвалы нашедший тебя, еще блаженнее возлюбленный тобою, принятый тобою, вселившийся в тебя, наученный тобою, напитавшийся тобою, пищею, Христом бессмертным, Христом Богом нашим»1086. В этом отрывке отличие божественного эроса от святой любви неясно, но можно сказать, что вообще он описывается у пр. Симеона как пламенное духовное желание, противополагаемое земной любви, как земная красота противополагается красоте небесной. В Гимнах пр. Симеон выражает эту противоположность так: «Недоуменна красота Твоя, несравненен вид, прекрасность несказанна, выше слова слава, нрав благой и кроткий, Владыка Христе, превосходит мысли всех земнородных и поэтому вожделение (πόθος) и любовь к Тебе побеждает всякую любовь и вожделение смертных (людей). Насколько Ты возвышаешься над видимыми, Спасе, настолько вожделение Тебя больше и покрывает всякую человеческую любовь, и отвращает от эроса плотских наслаждений, и быстро отталкивает все желания. Потому что действительно страстное желание есть тьма и глубокая ночь, действие постыдных грехов, а эрос к Тебе и любовь, Спаситель, есть свет»1087. Здесь, как и в следующих строчках, пр. Симеон одновременно пользуется обоими словами: αγάπη (любовь) и έρως (эрос), и как будто не видит разницы между ними. Но ясно, что он говорит о пламенной любви к Богу. Так он продолжает: «Поэтому, восходя в боголюбивых душах, (любовь) сразу производит день бесстрастия, Боже мой, отгоняя тьму страстей и наслаждений. О чудо, о необычайное дело Высочайшего Бога и сила тайн, скрытно совершаемых!»1088
<...> В другом месте пр. Симеон говорит об искании Бога, Которого он любит: «Я искал Его, Кого вожделел, Кого (пламенно) возлюбил (ήράσθην), прекрасной красотой Кого я был ранен, я воспламенялся, я горел весь, сожигался»1091. Это огонь божественной любви: «Ты освещаешь меня сиянием бессмертия, и я поражаюсь и горю внутренне, желая поклониться Тебе Самому»1092. Пр. Симеон ранен красотою Бога: «Ибо, видя Тебя, я ранен внутри сердца, и видеть Тебя я не имею силы, и не видеть не переношу. Неприступна Твоя красота, неподражаем вид, несравнима Твоя слава, и кто когда-нибудь видел Тебя или смог видеть Тебя всего, Тебя, моего Бога?»1093
<...> О том же, но в более сильных выражениях, пр. Симеон говорит в другом Гимне, прибавляя, что его лицо сияет тогда, как лицо его Возлюбленного: «Он находится внутри меня, блистая, как молния, внутри моего жалкого сердца, отовсюду облистая меня бессмертным сиянием, озаряя все мои члены лучами, весь сплетаемый со мною, лобызает меня всего и всего отдает Себя мне, недостойному, и я наполняюсь Его любовью (αγάπης) и красотою и насыщаюсь наслаждением (ηδονής) и божественною сладостью. Причащаюсь света, приобщаюсь и славы, и мое лицо сияет, как моего Вожделенного, и все мои члены становятся светоносными»1097
<...> Говоря в Главизнах об умилении, пр. Симеон пишет, что одно из его действий – воспламенять сердце любовью и желанием Бога. «Плач, – говорит он, – двояк по действиям и, как вода, посредством слез тушит всякое пламя страстей и очищает душу от происходящего от них осквернения; но, как огонь, присутствием Святого Духа оживотворяет, и воспламеняет, и возжигает, и согревает сердце, и воспламеняет его к любви (έρωτα) и к вожделению Бога»1102.
<...> Потому что «любовь есть Божественный Дух, вседеятельный, просвещающий свет, но он не от мира, и совсем не что-то от мира, и не творение, ибо он не создан и вне всех созданий, несозданный посреди созданий»1151. Пр. Симеон добавляет: «Послушай, если хочешь, о действиях (ενεργείας) любви, и ты узнаешь, что любовь больше всего»1152. Пр. Симеон говорит, следуя за 13-ой главой Послания к Коринфянам, о величии любви: «Тот, следовательно, кто лишен любви и всего вышесказанного, скажи мне, где он явится, что будет делать, как посмеет … назвать себя верным?»1153 Рассказав в приведенных выражениях о несозданной любви, находящейся посреди созданий, пр. Симеон говорит о своем мистическом опыте любви как откровения света: «Я сижу в келии ночью или днем, и со мною невидимо и неведомо сопребывает любовь. Будучи вне всех созданий, видимых и невидимых, она опять со всеми, как создательница всего. Она есть огонь и сияние, она становится облаком (νεφέλη) света, делается солнцем. Как огонь, она согревает душу и разжигает мое сердце, и воздвигает к вожделению и любви к Создателю. Как светоносное сияние, она вся летает вокруг меня, довольно разжженного и воспламенившегося душой, оставляя для моей души светлые лучи и делая блестящим мой ум, показывает его способным для высоты созерцания, делая его видящим. Это то, что я раньше назвал цветком страха»1154. После этого пр. Симеон рассказывает, что видение внезапно исчезло, любовь улетела, и он тщетно ее искал, не будучи в состоянии найти несозданный луч. Потом луч возвращается и снова исчезает, и это повторяется несколько раз1155. Наконец, любовь «внезапно вся вновь во мне познавательно нашлась, в моем сердце, посредине, как светило, действительно, как диск солнца, стала видимой»1156. «Явившись же таким образом и познавательно показавшись, – продолжает пр. Симеон, – она обнажила мой ум и одела меня хитоном умного чувства (αΐσθήσεως νοερας), отделила меня от видимых и сочетала с невидимыми, и даровала мне видеть Несозданного и радоваться … что я соединился с Несозданным, с Нетленным, с Безначальным, невидимым для всех. Вот что есть любовь!»1157 Пр. Симеон всех поэтому убеждает приобретать любовь: «Будем бежать, верные, с силою, поспешим, вялые, с усилием! Медлительные, восстанем, чтобы овладеть любовью, вернее, чтобы стать причастниками ее и таким образом перейти от здешних и вместе с нею предстать Создателю и Владыке, став вместе с нею вне видимых (вещей)»1158. Без любви нет спасения, она – царица добродетелей, «Первая из добродетелей, – царица и госпожа, действительно, есть любовь. Она глава всех, одежда и слава»1159… «Добродетели без любви – увядшие (цветы), и бесполезны. И не одет Божественной славой тот, кто не имеет любви; и даже если он имеет все добродетели, он стоит обнаженный и, не вынося своей наготы, предпочел бы скорее скрываться»1160. Любовь – Божественный Дух: «Создатель пришел на землю, воспринял душу и плоть, и дал Духа Божественного, Который есть любовь»1161. Во всех этих отрывках любовь созерцается как несозданное явление Бога в человеке, или, чаще, как Божественная сила, соединяющая нас с Несозданным, она отождествляется даже со Святым Духом, реже со Христом. Во всяком случае, встреча созданного с Несозданным происходит через любовь и в любви. Это великое чудо, наполняющее пр. Симеона удивлением. Кроме того, пр. Симеон ставит в Гимнах вопрос о богопознании. Он говорит, что не знает Бога таким, каков Он есть в Себе, но что Бог открывается Своею любовью: «То, что Ты существуешь, мы знаем, и Твой свет видим, какой же Ты и каковой, никто не знает. Однако, мы имеем надежду, и веру держим, и любовь знаем, которую Ты нам даровал, безграничную, несказанную, невместимую, сущую светом, светом неприступным, светом действующим (ενεργούν) все"1162. Здесь любовь, отождествляемая со светом, изображается как божественная «энергия», что подтверждается нижеследующим: «Она называется Твоею рукой»1163. В другом же месте пр. Симеон говорит, что любовь есть сущность Божия, но разъясняет, в каком смысле слово «сущность» может быть применено к Богу, Который превосходит всякую сущность. «Любовь, – говорит он, – не имя, но божественная сущность, причастная и непричастная, во всяком случае, божественная. То, что причастно, постижимо, но то, что больше его, еще нет. Вот почему я сказал тебе, что вожделение постижимо и что оно воипостазировано (ένυπόσπατον), как приобщаемое и схватываемое… Ибо то, что лишено сущности (άνούοιον), ничто, и говорится и есть … но то, что неописуемо, как ты назовешь ипостасью?»1164 Хотя богословская терминология этого отрывка не очень ясна, и даже несколько сбивчива, можно все же понять, что пр. Симеон, утверждая действительный Божественный характер любви как явления Божия, не отождествляет, однако, ее с Богом, таким, как Он есть в Себе. К тому же, он и сам подчеркивает, что наши слова неточны и недостаточны, когда мы говорим о Боге. Особенно важно здесь то, что пр. Симеон говорит, что сущность Божия одновременно сообщаема и недостижима, так как Бог выше всякой сущности. К тому, что было сказано в этой главе о любви как божественной силе, соединяющей созданное с Несозданным, как о действии Святого Духа и явлении Христа, как о свете, наполняющем нас радостью, как, наконец, о царице добродетелей, следует прибавить то, что пр. Симеон говорит о человеческих и практических выражениях любви. Как мы уже видели, это сила, соединяющая людей и делающая из них одну душу и одно тело1165, она порождает отеческую любовь духовных отцов к их духовным чадам, вплоть до готовности пожертвовать своим собственным спасением ради спасения детей. Об этом мы подробно говорили в главе о духовном руководстве. Однако для пр. Симеона это только последствия первоначального факта божественной любви, которая есть дверь для явления Христа во плоти и видения света, нас обожающего. Можно, следовательно, кратко выразить учение пр. Симеона о любви его же собственными словами: «О обоготворяющая (θεοποιός) любовь, которая есть Бог»1166.