PDF СКАЧАТЬ КНИГУ ТАМ →
HTML ЧИТАТЬ КНИГУ ТАМ →
Автор:
архиеп. Василий (Кривошеин)
«Преподобный Симеон Новый Богослов»

ВИДЕНИЕ СВЕТА
ЧАСТЬ IV С НАМИ БОГ

<...> Это хорошо видно из рассказов пр. Симеона в его Благодарениях. «И Тебя я, таким образом, моего Бога видел, – говорит он, – не зная и не веруя до этого, что Бог, поскольку возможно быть видимым, бывает видим кому-нибудь, мне не приходила мысль, что Бог, или слава Божия, есть то, что иногда так, иногда иначе показывалось мне, но необычайность чуда поражала меня и наполняла всю мою душу и сердце, так что самое мое тело представлялось мне, причащалось этой неизреченной благодати. Но я еще не знал тогда ясно, кто Ты был, видимый (мною). Во всяком случае, я более часто видел свет, иногда внутри, когда моя душа наслаждалась тишиной и миром, иногда же он появлялся где-то далеко вне, или даже совершенно скрывался, и, скрываясь, причинял мне нестерпимую скорбь, так как я думал, что он более совсем не явится. Но когда я опять рыдал и плакал, и всякое проявлял устранение и послушание и смирение, он появлялся, как солнце, рассекая толщину облака и помалу обнаруживая себя милым и шаровидным»656.
<...> Бог, говорит он еще, дарует нашему, еще несовершенному, уму «как из какого-то отверстия высовываться и видеть Его несколько тускло, насколько возможно (видеть) круг солнца или луны»663. Однако, «от века святые, в древности и теперь духовно зрящие, видят не начертание (σχήμα), или вид (είδος), или отпечаток (έκτύπωμα), но безвидный свет, также как и они являются светом от Духа»664. Следовательно, чтобы видеть простой и безвидный свет Божий, нужно самому стать светом. Бог есть свет, и Его видение и познание есть свет, таков основной духовный опыт пр. Симеона. «Бог есть свет и как свет Его видение; поэтому в видении света первое знание, что Бог есть»665, – говорит он. Познать Его можно только через Его энергии и через видение света, которое Он посылает. «Ибо иначе, – говорит пр. Симеон, – невозможно кому-нибудь познать Бога, если не через созерцание (θεωρίας) посылаемого из Него света666… так и относительно невидимого Бога, и относительно неприступной славы Его лица, и относительно энергии и силы Всесвятого Его Духа, то есть света, никто не может сказать, если сначала не увидит очами души сам свет и точно не познает Его осияния и энергии в себе»667.
<...> «Бог есть свет и свет беспредельный и непостижимый. Свет то, что около Него… Кроме того, все, что из Него, есть свет, как от света нам подаваемое»668.
<...> О видении света, как конце восхождения к Богу, как о достигнутой цели, пр. Симеон рассказывает следующим образом: «Я получил благодатью благодать, и благодеянием благодеяние, и огнем огонь, а пламя пламенем, и к восхождению прибавились мне восхождения, а под конец восхождения – свет, и к свету более ясный свет. И посреди него снова воссияло яркое солнце, и из него появился луч, и он наполнил все, и то, что мыслилось непонятным»679.
<...> Та же тревога, однако, смущает пр. Симеона, когда блеск света уменьшается или исчезает. «Как сияющее солнце, – пишет он, – входит в облака и ни само не видно, ни вообще не сияет светом, но подает живущим на земли свой тусклый свет, так мысли мне Бога, от нас сокрытого, и большую и глубокую тьму, содержащую всех нас. Но мысли нечто еще несомненно более чудесное здесь, потому что свет Божий не сжимается, как солнечный, но сияет повсюду и освещает всех, и я посреди всего окружен тьмою и лишен света Создавшего меня. Кто меня не оплачет, и кто о мне не опечалится, и кто не восстенает о мне и не прольет слезы, что Бог есть во всех и повсюду и что Он весь есть свет, в котором нет совсем ни тени изменения, ни присутствия ночи, ни препятствия тьмы не бывает всецело, но Он распространен во всем и сияет неприступно и видим достойным, доступный и схватываемый, немного, правда, как мы сказали, сравнительно со всем лучом и с самим солнцем, когда оно явится все, но много все-таки для самих сидящих во тьме, так как они удостоились видеть маленькое озарение»684. «Плачу и умиляюсь, – говорит он еще, – когда свет сияет мне и я вижу мою бедность и сознаю, где я нахожусь… Страшно воистину, Владыка, страшно и выше слова, что виден мною свет, которым мир не обладает»685. Более конкретным образом пр. Симеон так говорит о явлении этого света: «Он светится во мне, подобно светильнику, вернее, сначала видим бывает на небесах и безмерно выше небес, весьма тускло невидимо видится. Когда же я болезненно взыщу и настойчиво попрошу, чтобы он воссиял, он или более ясно там бывает видим и отделяет меня от дольних и соединяет неизреченно с его светлостью, или внутри меня показывается весь внезапно, свет шаровидный, тихий и божественный, безвидный, неначертанный в безвидном виде (μορφή άμόρφω) и видимый»686.
<...> Пр. Симеон не перестает удивляться тайне явления в себе «Владыки всех», Который восходит в нем, как солнце: «Как звезда, Он видим мною, восходя вдалеке, и опять Он становится как большое солнце, не имея меры или веса или предела по величине, бывает малым сиянием и снова видим как пламя посреди моего сердца и моих внутренностей, часто вращающийся и опаляя все, что в моих внутренностях, и делая их светом»693. И свет начинает с ним дружественно беседовать и объяснять, кто он есть. Мы далеки от непостижимых видений его юности694. Интересен рассказ об одном видении во время ночного чтения: «Когда я сидел во свете освещающего меня светильника и просвещающего мрак и тьму ночи, мне казалось, что я во свете, внимая чтению, исследуя слова и рассматривая их сочетания. Когда я был, Владыка, занят этим, внезапно Ты явился с высоты, значительно больший солнца, и воссиял с небес вплоть до моего сердца. Все остальное я видел находящимся в глубокой тьме, а посреди светящийся столп, рассекающий весь воздух, он достиг с небес до меня жалкого. Я сразу забыл о светильничном свете, перестал помнить, что нахожусь в доме, и, казалось мне, сидел в темном воздухе. Кроме того, я всецело забыл и о самом теле»695. Пр. Симеон обращается к Богу с горячей покаянной молитвой, заканчивающейся призыванием Пресвятой Троицы: «О восторг света! О движения огня! О круговые течения пламени во мне жалком, действуемые от Тебя и от Твоей славы! А славою Твоей я знаю и провозглашаю Твой Дух Святой, соприродный и единочестный, Слове, сродный, единославный, единосущный, единый Твоему Отцу и Тебе, Христе, о Боже всяческих»696. И преподобный благодарит Бога за то, что Он открыл ему свет Своего лица: «Благодарю, что Ты Сам открылся мне, сидящему во тьме, воссиял, удостоил меня увидеть свет Твоего лица, невыносимый для всех. Я остался сидеть посреди тьмы, знаю, но посреди ее мне находящемуся и покрытому тьмой Ты явился как свет, осветил меня всего всем светом, и я стал светом в ночи, находясь среди тьмы»697.
(* Моё примечание. Речевой оборот 'всего' можно перевести как 'кругом' или можно дополнить его 'кругом', поскольку круг является выразителем полноты со значением - весь. Светом обйымаем весь вкруг, ибо сам круг. И Свет обйымает всего вкруг, ибо Он сам круг. Обйымающий обйымает обйымающего вкруг как Творец творит тварь себе подобного. Преподобный Свет светит подобного себе по подобному свойству Своему. )
<...> Пр. Симеон бесконечно настаивает на простой и сверхчувственной природе Божественного света. Так, нужно понимать, что Бог есть свет: «Свет Отец, свет Сын, свет Святой Дух. Смотри, что ты говоришь, брат, смотри, чтобы не ошибиться. Ибо три суть один свет, один, не разделенный … Бог … виден весь, как простой свет»701. И этот свет божественный абсолютно отличен от физического чувственного света: «Слыша «свет», будь внимателен, о каком свете я говорю, не подумай, что я говорю о свете солнца!»702
<...> Пр. Симеон всегда чувствует покровительство Божественного света. И напротив – когда свет исчезает, пр. Симеон в отчаянии умоляет Христа, чтобы Он бросил Свой взор на его уничижение. Тогда он обращается ко Христу так: «Ты виден издалека, как восходящая звезда, Ты расширяешься понемногу, не Сам испытывая это, но открывая ум Твоего раба, чтобы он видел. Постепенно Ты становишься видимым больше, чем солнце, потому что, когда тьма убегает и исчезает, я думаю, что Ты приходишь, везде присутствующий. Когда же Ты всего, как ранее, окружишь, Спасе, когда Ты всего меня покроешь, всего меня охватишь, я освобождаюсь от зол, искупляюсь и от тьмы, и от искушений, и от страстей и всяких мыслей, потому что наполняюсь благостью, наполняюсь веселием и преисполняюсь радостью, несказанным счастьем»719. Это ужасающее чудо, что Творец солнца становится Божественным Солнцем в нас: «Внезапная перемена, странное изменение, то, что во мне совершается, невыразимо. Ибо если это солнце, которое все видят, кто-нибудь увидел снисшедшим внутрь, в сердце, и все вселившимся и сияющим также, не был бы он мертвым от удивления и безгласным, и все не поразились бы, увидевшие его? А видящий Творца, сияющего наподобие светила, внутри себя, действующего, говорящего, как не поразится, как не ужаснется, как не возлюбит дающего жизнь?»720 Пр. Симеон говорит о видении «внутреннего солнца»: «Он восходит во мне внутри моего бедного сердца как солнце или как диск солнца, показывая себя круговидным, световидным, как пламя»721.
<...> Пр. Симеон слышит, как Христос говорит ему, что «свет, который ты тогда видел летающим в тебе и окружающим тебя, вошел весь в тебя, будучи неприступным по природе, и изменил тебя странно добрым изменением»725. Но этому свету «не свойственно пребывать (в тебе), ибо Он есть Дух Божий, сосуществующий со Мною и с Отцом, как единосущный Мне, но Он внезапно тайно отлетает, как закатившееся солнце, и скрывшийся, как в мгновение ока, бывает невидим»726. Свет отождествляется здесь со Святым Духом. В Блаженствах пр. Симеона (Десятое Нравственное Слово) , вдохновленных евангельскими Блаженствами, высоким поэтическим подражанием которым они являются, виден божественный свет, открывающий нам Христа, свет, который есть Его слава. «Блаженны, – пишет пр. Симеон, – принявшие Христа, пришедшего как свет во тьме, потому что они стали сыновьями света и дня. Блаженны облекшиеся ныне в Его свет, потому что они уже оделись в брачную одежду. Они не будут связаны руками или ногами и не будут брошены в огонь вечный…»727 «Блаженны вкушающие ежечасно неизреченный свет устами их ума, потому что они будут благообразно ходить, как во дне, и будут проводить все время в веселии. Блаженны познавшие свет Господень уже в этой жизни, как Его Самого, потому что они не постыдно предстанут пред Ним в будущем веке. Блаженны всегда живущие во свете Христовом, потому они и ныне и в веках суть и будут вечно Его братьями и сонаследниками. Блаженны зажегшие теперь свет в своих сердцах и сохранившие его неугасимым, потому что они светло встретят Жениха в исходе жизни и вместе с Ним войдут в брачный чертог, как носители факелов»728. «… Блаженны озаряемые Божественным светом и видящие свою немощь и понимающие безобразие их душевного одеяния, потому что они будут постоянно плакать и омоются потоками слез. Блаженны приблизившиеся к Божественному свету и вовнутрь его вошедшие, и все ставшие светом, сорастворившись с ним, потому что они совершенно совлекли грязную одежду и больше не будут плакать горькими слезами»729. «… Блажен видевший свет мира, принявший образ в нем, потому что он, имея в себе Христа младенца, будет считаться Его матерью, как Он, неложный, обещал: «Мать Моя, – говоря, – и братья и друзья, вот они!» Кто? «Слышащие слово Божие и творящие его». Так что не соблюдающие заповедей добровольно лишают себя такой благодати, так как это возможная вещь и была, и есть, и будет, и случалась, и случается, и случится во всех, исполняющих Его повеления»730.
<...> Наконец, после многих исканий, Христос, видя его рвение и самоотречение, «весь стал видим всему мне, весь соединился всему мне, сущий вне мира и носящий мир, и всех, кто в мире, содержащий одной рукой»759.
(* Моё примечание. В речевом обороте 'весь соединился всему' очевиден круговой образ/форм(ул)а полноты - весь. И лишь залог чистоты уподобной твари является условием соединения с Преподобным творцом. )
<...> Пр. Симеон настаивает, что те, кто любит Христа, также видят Его: «Чтобы ты знал, что и Христа видят любящие Его и хранящие Его заповеди, послушай Самого Господа, говорящего: «Имеющий Мои заповеди и соблюдающий их, этот есть любящий Меня. А любящий Меня будет возлюблен Отцом Моим, и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» ( Ин.14)783. Это любимая цитата пр. Симеона, выражающая корень его духовности. Когда Христос приходит, Он делается всем для нас и называется многими именами по Его действиям. «Как тьма не убегает, – говорит пр. Симеон, – если свет не придет, так и болезнь души не обращается в бегство, если не придет берущий на себя наши немощи и не соединится с нами. Когда же Он приходит, то, так как отгоняет всякую болезнь душевную, Он называется здоровьем, дарующий нам здоровье души; просвещая же нас, называется светом, будучи выше всякого света; и животворя нас, называется жизнью, будучи выше всякой жизни; облистая же нас всех и окружая славою Своего Божества и согревая, называется одеждою, и таким образом мы говорим, что одеваемся в Него, совершенно неосязаемого и неуловимого; если же соединяется неслиянно с нашей душой и делает ее всю как свет, говорим, что Он живет в нас и бывает неописуемо описан. О чудо! Так, следовательно, Он становится всем для нас, сущий превыше всего»784.
(* Моё примечание. Данное слово Христа - «А любящий Меня будет возлюблен Отцом Моим, и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» [Ин.14] - является круговой формулой любви по Дионисию Ареопагиту: «Любовь, как некий вечный круг, по которому посредством Добра, из Добра, в Добре и в Добро совершается неуклонное движение, в одном и том же одним и тем же образом всегда происходящее, пребывающее и возобновляющееся».)
<...> Пр. Симеон часто возвращается к тому, что Христос иногда как бы удаляется и становится неприступным, но он видит в этом удалении, к тому же временном, снисхождение Бога, Которого прославляет: «Когда я говорил это Тебе, Творцу мира, ранее являвшемуся в высоте и некогда от меня сокрывшемуся и позже окружавшему меня лучами, вижу внезапно всего Тебя во мне бывшего, в высоте ранее являемого, но снова скрывшегося облаком, как солнце совершенно без лучей»799. И как на солнце тогда легче становится смотреть нашим глазам, «так и Ты становишься доступным, скрытый внутри меня, о неприступный, моим умным очам, как знаешь, понемногу возрастая, являясь более светлым, блистая более ярко. Другой раз снова Ты являешься мне недоступным во всем. Вот почему я величаю Твою непостижимость и проповедую Твою благость, вопию Тебе: «Слава так прославившему нашу сущность»800.
<...> Как бы то ни было, пр. Симеон возвращается к образу солнца, чтобы сделать более наглядным живительное действие Троицы: «Потому что солнце, если оно лишится благолепия света, погибнет прежде само, а затем все творение, получающее от него возможность освещаться и видеть, таким же образом Бог, если Он лишится в умственном (мире) или Сына или Духа, больше не будет Отцом, от Кого всем дается и жизнь и бытие»877. Но мы поклоняемся во Святом Духе Пресвятой Троице: «Слава Тебе, Отче и Сыне и Святой Душе, Божество неописанное, неделимое по природе, мы все поклоняемся Тебе в Духе Святом, имеющие Твой Дух, как получившие Его от Тебя и видящие славу Твою, и мы не любопытствуем, но в Нем (Духе) видим Тебя, нерожденного Отца, и рожденного, от Тебя происходящего Бога Слово. Итак, мы поклоняемся неделимой, неслиянной Троице во едином Божестве и начале и силе. Аминь»878. Пр. Симеон обращается к Пресвятой Троице, как если бы Она была одним Лицом, и называет Ее «Богом всего»: «Я увидел Твое Лицо и испугался, хотя Ты и явился мне благосклонным и благодоступным, а Твоя красота изумила меня и поразила, о Троица, Боже мой! Одни черты трех в каждом и Трое одно Лицо (πρόσωπον), о Боже мой, Который называется Духом, Богом всяческих»879. Видение Троицы – это всегда видение красоты Божией. Или – о невыразимом единстве трех Ипостасей: «Един Отец, Сын также с Духом Божественным, Один Трое и Трое Один Бог необъяснимо»880. Бог выше всякого имени, Он Троичен, но Един, и Его единство невыразимо. «Если Ты и называешься многими различными именами, – говорит пр. Симеон, – но Сам Ты Един, а это Единое неведомо всей природе и невидимо и невыразимо, но, отчасти показуемое (παραδεικνύμενον), называется всеми (именами). Это Единое (τὸ ἓν) Триипостасная природа, едино Божество и единое царство, единая сила, ибо Троица есть Единое, потому что мой Бог Единая Троица, а не Три, однако Три Единое по Ипостасям, соприродным друг другу по природе, всецело сосильным, единосущным, соединенным неслиянно выше ума, но раздельным опять нераздельно, Трое во Одно и Одно во Трое»881. Пресвятой Троице подобает всякое хваление, потому что Она создала мир: «Слава, хвала, пение, благодарность приведшему все творение из небытия в бытие единым словом и собственной волей, Богу всего, поклоняемому в Троице Ипостасей и одной сущности! Ибо Бог Един, Троица Святая, сверхсущная сущность, Единая в трех Лицах и трех Ипостасях, нераздельных и неделимых, одна природа, одна слава, одна сила есть Она, одна воля также. Она одна Творец всего»882.
Хотя Бог, как было сказано, выше всякого имени, но ипостасные именования не произвольны и самый порядок Лиц в Троице не может быть изменен. «И если нужно выразиться более точно, – говорит пр. Симеон в одном из Огласительных Слов, богословски очень точном, – то что есть Один, то и Двое. Ибо Три находятся в Том же и мыслятся, как одна сущность и природа и царство. То, чем называется Один, это по природе созерцается и в остальных, кроме «Отец», то есть, и «Сын» и «Святой Дух». Иначе, кроме «рождать», – и «рождаться», и «исходить», потому что только эти (имена) следуют за Святой Троицей естественно и неоспоримо по свойству. Изменения же, или обратного перемещения, или перемены имен в них нам невозможно помыслить или высказать. Потому что посредством их три Лица стали известными, и ни Сына в этом невозможно поставить перед Отцом, ни перед Сыном Святой Дух, но сразу так (нужно) сказать: «Отец, Сын и Святой Дух». Причем никакого перерыва, даже самого малого, во времени или мгновении не должно происходить, но вместе с Отцом и Сын рожден и Дух исходен»883. Что же касается до других божественных имен, за исключением ипостасных обозначений, то они общие для трех Лиц и употребляются в единственном числе, как выражающие единство откровений Божиих (известное противопоставление латинскому Филиокве может быть усмотрено во всех этих богословских разъяснениях). «Во всех же других (случаях), – продолжает пр. Симеон, – одно имя или пример созерцается и по отдельности, и в трех. Например, «свет» если ты скажешь, – и каждое из Них «свет», и Трое один свет; «жизнь вечная» – и каждый из Них также по отдельности, Сын и Дух и Отец, есть жизнь, и Трое одна жизнь; Дух (есть) Отец и Бог, и Господь есть Дух, и Бог (есть) Дух Святой. Они Бог по одному и Три вместе Бог. Один Господь каждый и Трое Господь. Один над всеми Бог, Создатель всего, по отдельности, и Они Один Творец всех, Бог»884. Пр. Симеон говорит, что эта тайна, тайна триединства Божия, дана нам Самим Христом. «Один Бог, – пишет он, – и есть и говорится, иногда созерцаемый и веруемый как Единица (μονάς) единично и почитается нами, иногда же как Троица исповедуемый, троично воспевается в разделенных Ипостасях, как мы были посвящены в тайну Одним из Триипостасного Божества, Самим Господом нашим Иисусом Христом, предписующим нам крестить во имя Отца и Сына и Святого Духа… Этим, следовательно, благодать дает нам помышлять всяческое единство Триипостасного и единосущного Божества и Царства, и тождественное и таковое же бытие Его Ипостасей вечной славы и нераздельного единства, так, чтобы знать, что там есть весь Отец с Духом, где весь Сын и Бог именуется, и что там весь Сын посредством Духа, где весь Бог и Отец воспевается, и что весь там Дух Святой, где весь Отец соисповедуется и сославится с Сыном»885. Троица, все содержащая, достигает до каждого человека. «Святая Троица, – говорит пр. Симеон в Главизнах, – простирающаяся через всех, от первых до последних, как от головы кого-нибудь до ног, содержит всех, и прилепляет, и соединяет, и связывает с Собою, и, содержа (их), делает твердыми и неразрушимыми. В каждом из них Она одна и та же показывается и познается, и Она есть Бог, в котором последние становятся первыми и первые, как последние»886. Троица, которая вне всего, всецело обитает в человеке, и это большая тайна для пр. Симеона. «Не сомневайся, – говорит он, – Он весь с Отцом и Духом находит место в одной душе и объемлет всю душу внутри Себя. Мысли, смотри, рассматривай это! Потому что я сказал, что нестерпимый и неприступный для ангелов свет находится внутри души, обитает опять- таки в душе и совсем ее не опаляет. Познал ли ты глубину тайны? Малый среди видимых (вещей), человек, тень и пыль, имеет всего Бога внутри, в персте которого висит все творение и всякий имеет и бытие и жизнь и движение»887. Душа с умом и разумом (λόγον) есть образ Троицы: «Действительно, – говорит он, – душа каждого человека есть разумный образ Слова… Бог Слово от Бога, совечен Отцу и Духу. Таким же образом и моя душа есть по Его образу, ибо, имея ум и слово, обладает ими по сущности неделимыми и неслиянными, единосущными также, и три объединены, но и разделены»888. В этом изображении Троицы Слово (Логос) находится в центре. Но далее – Дух в начале: «Без Духа не будет ни Отца, ни Его Сына, но Отец есть Дух и Его Сын … и Бог опять Дух, ибо Они составляют Единое по природе и по сущности, как ум, душа и слово… Как ум из моей души, вернее же в моей душе, так от Отца Дух, или, вернее, Он в Отце остается и происходит невыразимо»889. Цель этих образов – показать исхождение Святого Духа от Отца без разделения, объяснить подобное рождение Слова от Отца, также без разделения: «Как мой ум всегда рождает слово и произносит, и высылает, и делает всем известным, но не отделяется от него и содержит его внутри, так мысли Отца, что Он родил Слово, что рождает постоянно, но не отделяется совсем от Сына Его Отец, но бывает видим в Сыне и Сын в Нем пребывает. Это точное изображение, хотя оно и темновато, указало мое слово»890. Но пр. Симеон хорошо понимает недостаточность подобных образов и прибавляет, что только путем внутреннего очищения души можно прийти к познанию Троицы: «Этот (образ) ты никогда не увидишь и никогда не поймешь, если сначала не очистишь, если сначала не отмоешь грязь с твоего образа, если не выведешь его, зарытый в страстях … и не убелишь, как снег»891. Но и очищения недостаточно, нужно еще откровение Духа! «Когда же ты это сделаешь и хорошо себя очистишь, и станешь совершенным образом, ты не увидишь первообраза (Πρωτότυπον) и не поймешь, если он не откроется тебе Духом Святым»892. Тем не менее, исповедь, покаяние, умиление и слезы омывают душу от грехов и «она становится домом Божественной Троицы и Ее жилищем, чисто видящая Творца своего и Бога и беседующая с Ним ежедневно, она исходит из тела и из мира и этого воздуха и, восходя на небеса небес, облегчаемая добродетельми и крыльями любви Божией, успокаивается со всеми праведниками от своих трудов и бывает в бесконечном и Божественном свете, где совместно ликуют чины апостолов Христовых, мучеников, преподобных и всех горних сил»893. Более того, весь человек, тело и душа, соединяется с Богом и становится образом Пресвятой Троицы. «Тело, душа и Бог, эти три: Бог … смешивается с умной душой … чтобы и дух спасти и плоть обессмертить. Это Он обещает, говоря: «Я вселюсь в них и буду ходить» (2Кор.6:16) … Как в Отце и Сыне и Святом Духе один Бог неслиянно и нераздельно (бывает) поклоняем, так, в свою очередь, в Боге и душе и теле нераздельно и неслиянно человек становится Богом по благодати, причем ни тело не изменяется в душу, ни душа не перелагается в Божество, ни Бог не смешивается с душой, ни душа не перезастывает в плоть, но Бог остается, каким Он есть, Богом, и душа, какой она по природе, и тело, каким оно было создано, перстью… Отец, Сын и Святой Дух, один Бог, Которого мы чтим. Бог, душа и тело, человек, созданный по образу Божию и Богом быть удостоившийся»894. Таким образом, человек тоже становится тройной ипостасью, как утверждает пр. Симеон: «О чудо! Человек соединяется с Богом духовно и телесно, так как не разделяется душа от ума, ни от души тело, но единением существенно становится триипостасным (τρισυπόστατος) по благодати и человек, одним Богом по положению (θέσει) из тела и души и Божественного Духа, которому он приобщился»895. У пр. Симеона нет полного изложения церковного учения о Пресвятой Троице, которое он всецело разделял, но скорее некоторые аспекты его, которые преподобный считал наиболее важными для духовной жизни, или те, что вытекали из его видений. Он настаивает, во-первых, на непостижимости и недоступности Пресвятой Троицы, на апофатическом подходе к тайне. Далее, с силою, которая заставляет предполагать, что очень многие возражали ему, преподобный утверждает единство Троичного Бога, не отрицая, однако, никоим образом действительности божественных Ипостасей. Он утверждает также, следуя линии пр. Иоанна Дамаскина и св. Фотия, реальность ипостасных имен, Отца, Сына и Святого Духа, и особенно их не переносимый и не сообщаемый характер, свойственный каждому Лицу, что отличает ипостасные имена от общих имен, обозначающих единые откровения Божества. В мистическом плане он иногда обращается к Пресвятой Троице как к одному Лицу, и Божественная сущность даже говорит с ним в первом лице. Напротив, три Ипостаси, Отец, Сын и Святой Дух, тоже говорят с ним каждая отдельно. Для большей наглядности в передаче своих верований и тройческих видений пр. Симеон пользуется рядом образов, более или менее удачных и оригинальных, как, например, лицо и глаза, или аналогия с душевными способностями, умом, разумом, духом, но отвергает другие, чисто физические, как, например, три солнца, и признает, что все они недостаточны и что только благодатью, даруемой тем, кто очистился, можно их понять. Лишь очень редко у пр. Симеона можно встретить описания видений Троицы как чего-то отличного от видений света, за исключением случая Трех Лиц, беседующих с ним каждое в отдельности. В противоположность этому, он часто говорит о вселении Пресвятой Троицы в человека и о Ее соединении не только с душой, но и со всем человеком, когда человек тоже становится тройческим образом, триипостасным – телом, душой и Богом, как третьей составной частью этого соединения по благодати.
источник
/b