скачать книгу в pdf там →: Николай Михайлов «История славянской мифологии в XX веке»
или скачать книгу тут →
Фрагмент словенской мифопоэтической традиции
Формулирование и реконструкция так называемого «основного мифа» является одним из самых значительных достижений в сравнительном изучении славянской мифологии за последние 30 лет. Выявление главного сюжета славянской мифологии — мифа о по единке бога­ громовника с хтоническим (змееподобным) противником, похищающим скот или жену громовержца, — происходило постепенно, основные выводы были сформулированы в 1974 году в известной книге В. В. Иванова и В. Н. Топорова [Иванов, Топоров 1974], которой предшествовали многочисленные статьи на эту же тему в основном на основе восточнославянских (белорусских, русских) и балтийских материалов. В сжатой форме итоги работы ре зюмированы в статье этих же авторов «Славянская мифология» в энциклопедии «Мифы народов мира» [Иванов, Топоров 1992] 1. После введения термина «основной миф» многие слависты пред приняли попытку анализа отдельных его фрагментов. Южнославянский2 и в особенности словенский материал при влекался к реконструкции славянской мифопоэтической традиции, на наш взгляд, еще в недостаточной степени. Представляется интересным обратить внимание на некоторые словенские фольклорные источники, представляющие, как кажется, прямые аналогии с условно реконструированной схемой «основного мифа». Речь
————————————
* На эту же тему ср.: N. Mikhailov. Kr(e)snik, eine Figure der Slowenischen Version des urslawischen Hauptmythos // Књижевна историja. Београд, 1997, XXIX/ 101, с. 23–37.
В этой работе приводится и конспективное изложение «основного» или «грозового» мифа: «Бог грозы Перун, обитающий на небе, на вершине горы, преследует своего змеевидного врага, живущего внизу на земле. Причина их распри — похищение Велесом скота, людей, в некоторых вариантах — жены громовержца. Преследуемый Велес прячется последовательно под деревом, камнем, обращается в человека, коня, корову. Во время поединка с Велесом Перун расщепляет дерево, раскалывает камень, мечет стрелы. Победа завер шается дождем, приносящим плодородие».
Хорошо известны часто цитирующиеся работы Й. Иванова, П. Петровича и, особенно, М. Филиповича по выявлению реликтов славянской мифо логии и язычества в южнославянских традициях. Одна из последних статей на эту тему уже целиком основывается на выводах В. В. Иванова и В. Н. Топорова и оперирует термином «грозовой миф», см.: [Katii 1988: 5775].
————————————
идет о мифологическом персонаже по имени Krsnik (Kresnik, позже — также Krstnik), известном в Словении и (весьма эпизодически) в Хорватии (Истрия и северная Далмация). В 1930 году Якоб Келе мина включил в свой сборник словенских преданий и легенд [Ke lemina 1930] (достаточно часто критиковавшийся, но по сей день остающийся, пожалуй, наиболее полной и систематизированной записью словенского мифологического материала) большое число сообщений о Креснике и попытался их классифицировать. Согласно Келемине, существует три Кресника, хотя, очевидно, пра вильнее было бы говорить о трех ипостасях одного Кресника. Во первых, он — положительный «солнечный герой» (solnčni junak), во­ вторых, он — мифический «князь всех словенцев», в­ третьих, существуют и отрицательные «злые» Кресники (Vidovini, krivi Kresniki), сражающиеся против «добрых» Кресников (об этом писал еще Вальвазор) [Kelemina 1930: 8–9]. Некоторые мотивы, встречающиеся в преданиях о Креснике, кажутся нам достойными внимания. Проведем их анализ, пользуясь в основном сборником Келемины, который, напомним, воспроизводит различные фольклорно­ этнографические сообщения, публиковавшиеся в словенскоязычных журналах в конце XIX в. («Novice», «Kres», «Zora», «Glasnik»), учитывает известную книгу Й. Пайека о духовной жизни штирийских словенцев [Pajek 1884: 77–82] и другие работы по народной культуре, т. е. является, на наш взгляд, достаточно репрезентативным (см. Viri in opazke в кон це сборника [Kelemina 1930: 377–404]3).
«Солнечный герой» по Келемине — первая ипостась Кресника. Келемина утверждает (и это представляется нам вполне обосно ванным), что Kresnik не является самостоятельным именем, а пред ставляет собой апеллятив — эпитетное имя — некоего иного мифологического персонажа или божества. По мнению словенского ученого, настоящее имя Кресника могло бы быть Сварожич или Божич [Kelemina 1930: 8–9], что кажется уже более проблематичным. Тем не менее утверждение об эпитетности имени, несомнен
————————————
Многие из воспроизводимых Келеминой свидетельств записаны и опубликованы Д. Трстеняком. Известно достаточно отрицательное отношение к этому собирателю материала народной традиции со стороны словенских фольклористов (И. Графенауэр. М. Матичетов), считавших его сочинителем псевдомифологических сообщений. Учитывая это мнение, мы все же сомневаемся, что все сообщения Трстеняка (их десятки, если не сотни) являются вымышленными, и позволяем себе использовать и его материалы, тем более что они часто находят себе подтверждение и в других источниках.
————————————
но, правдоподобно; к нему мы еще вернемся. Нельзя обойти вниманием и этимологию этого имени, связанного, по всей видимости, с корнем, обозначающим, с одной стороны, «огонь», с другой — связанным с мотивом движения жеста «битья», «удара», «сотрясения»4. Забегая вперед, можно сразу отметить, что эти понятия являются типичными характеристиками индоевропейского бога громовника. Напротив, предложенная Креком и повторенная Келеминой соблазнительная параллель Chorsъ — krěsъ была уже много раз отвергнута (Безлай и др.) [Krek 1887: 393–394; Kelemina 1930: 8; Bezlaj 1950–1951: 342–353, 346].
Проанализируем некоторые фрагменты преданий о Креснике (сначала в его первой, наиболее архаической ипостаси, затем в последующих — более поздних). Кресник является, несомненно, положительным персонажем, ведущим борьбу с отрицательным хтоническим противником, совершившим некое преступление (обычно — похищение скота или невесты - жены - сестры Кресника). В поединке побеждает Кресник, б ь ю щ и й — поражающий своего соперника. Победа героя сопровождается определенными атмосферными явлениями. В соответствующих сюжетах выделены мотивы (пере)движения и движения-жеста, ср. отдельные примеры:

Kelemina 1, I: Kresnik je zlatolasi in zlatoroki sin nebeškega vladarja. ...Ко je bil Kresnik še mlad, je pasel redo na planini. Baš je bil malo zadremal, kar pride iz daljnih krajev njegov smrtni sovražnik, kačji kralj Babilon. Pokral mu je vse krave in jih odgnal daleč nekam v hribe in tam kaj skril v veliki gorski votlini. Kresnik... po dolgem času dospe pred tisto votlino in udari s silno boklao ob skalnata vrata. Mahoma privre na tiso
————————————
Ср. русск. кресать ‘высекать огонь’, кресиво ‘огниво’, см.: [Фасмер 1973: 2: 372–373]. Не исключается даже связь с слав. kreme, см.: [Skok 1972: 2: 190–191]. Более осторожен Ф. Безлай, приводящий в словарной статье kres также kresnik ‘ime demona’, сопровождаемое, однако, не предлагающим никакой интерпретации «etimologija ni jasna». Для kresati ‘excudere ignem’ Безлай отрицает какую бы то ни было связь с лит. krsnis ‘печь’; интересны кроме того другие словенские значения kresati ‘tepsti, zadevati z nogami’, т. е. прямо связанные с мотивом битья, ударяния, см.: [Bezlaj 1982: II: 90–91]. Подробный анализ слав. krsъ/krьsъ дан В. H. Топоровым в словаре «Прусский язык» под kresze: [Топоров IV: 177–179]. По мнению ученого, рассматриваемый корень связан не только с понятием ритуального огня, поворота (солнцеворота), воскресения (vъskrsiti), но и с лит. krsnis. На уровне ритуала интересно отметить, что прусский языческий праздник kresze, по всей вероятности, соответствует словенскому kres, kresovanje. Ранее Й. Покорны приводил индоевропейский корень *krek ‘schlagen’ с большим количеством славянских примеров со значением ‘(mit em Feuerstahl) Feuer schlagen’, см.: [Pokorny 1989: I: 618–619].
————————————
če hudin duhov iz pečine; a čim se pokažejo ti duhovi na svetlem, se začne bliskati in grmeti... Kresnik... je potolkel vse od prvega do zadnjega in takoj se je zvedrilo. Ko se je nato prikazal še kralj Babilon, je pobil tudi njego. Votlini je našel svojo čredo in jo odgnal domov.
Схема: Кресник сражается с хтоническим змеиным царём Бабилоном, похитившим стадо Кресника и скрывшим его в пещере. Креник находит пещеру, ударяет в дверь, «побивает» злых духов и самого змеиного царя и освобождает своё стадо. Во время битвы гремит гром и сверкает молния. После битвы небо опять проясняется.
Kalemina 1, III: To nadlego je Kresnik pobil in postreljal... Tako je osvobldil Kresnik lastno iz ujetništva, v katerem jo je dolgo časa držal pozojen velikan. ... Rešena sestra Deva postane nato Kresnikova življenjska družica.
Схема: Кресник ведёт бой с драконообразным великаном. Кресник освобождает (ударяя и стреляя — сверкая молниями?) Свою сестру по имени Дева, впоследствии становящуюся его женой.
Kalemina 1, IV: [= Pajek 1884: 177]: Kresnikov gpad stoji daleč v Jutrovi deželi, na Zlati gori. ... Kresnik ima zakletega Vidovino; imenuje se tudi krivi Kresnik... je pa zlohoten duh, ki skuša pravega ugonobiti. Nekoč se je napotil krast zlata jabolka... Ko je bil vrh gore, je padel čez strmino in se ubil.
Kalemina 1, VII: Nekega dni je hotel Kačji ukrasti Kresniku kozla, ki imel zlato brado. Kresnik... takoj zapreže svoje bistre štiri zelenke in zdirja za roparjem. ...Z ostro sekiro mu razkolje glavo, kozla in tisto leto rastla je sama zlata pšenica.
Схема: Кресник сражается со змеиным царём, похитившим у него козла с бородой. Кресник раскалывает острым топором голову противника, запрягает козла в лолесницу и возвращается обратно. На обратном пути идёт дождь, после которого весь год растёт золотая пшеница.

Kelemina 1, IX: Kresnik... se je nekoč spremenil v seka (ogrskega bika z dolgimi rogovi) in je v tej podobi premagal nekega sovražnika v zraku. ...Potuje tako brzo, da ga je mogoče videti le en hip. Pravijo, da potujoč no si glavo v roki, iz vratu pa mu švigajo plameni, da se vse sveti, koder hodi.
————————————
В этом фрагменте особенно интересны две детали: золотая борода козла Кресника (ср. золотой ус Перуна из Владимирова пантеона в «Повести временных лет»), а также сопровождаемый дождем «выезд» Кресника на запряженной козлом колеснице — очевидно, по небу, — в точности соответствующий традиционному движению индоевропейского бога­ громовника.
————————————
С х е м а: Кресник в воздушной битве побеждает некоего врага. Кресник необыкновенно быстро п е р е д в и г а е т с я, свою голову держит в руке, а из шеи при д в и ж е н и и вырывается пламя.
Kelemina 2, I: Če sta se dva Krstnika vojskovala, je zmagalec vselej pridobil svoji deželi strečo in blagostanje.
С х е м а: Бой между двумя Кресниками. Победитель приносит счастье и благосостояние своей земле.
Kelemina 2, II: Če se v čazu žetve na večer v oblakin bliska, pa nič ne grmi, ampak samo blisk šviga iz oblaka v oblak, tedaj se krsniki med sebok za snopje poskušajo. Vsak Kresnik gma svoj kraj.
Kelemina 2, III: Kadar se v daljavi bliska, pa se nič groma ne čuje, pravijo ljudje, da se Krsunik med seboj za dežele bojujejo. ...Tisti ki je v boju druge premagal ima v svoji deželi najboljšo letino. ...je očitno, da je Krstnik premagal sovražnike z mečem...
С х е м а: Битва Кресников во время жатвы в воздухе за сжатые снопы или за земли сопровождается сверканием молний и громом. Победитель получает лучшую часть урожая. У каждой земли есть собственный Кресник (ср.2,I).
Kelemina 2, IV: Slovenci blizu Gorice imajo vero, da se na večer pred Šentjanžem bojujejo coprnice s Krstniki...
С х е м а: Бой может идти между Кресниками и coprnice (женскими хтоническими существами — волшебницами, чародейками [из нем. Zauberin]).
Kelemina 4, I: Kresnik je črne šole dijak. ...Ko se je dijak izučil, hodi po mlakah iskat lintvore. Ako je dijak na kraju muže opravil svoje coprniške molitve, se pozoj in slednjič v podobi konja. Dijak mu natakne uzdo in gazajaše. Nato se dvigneta oba naravnost kvišku, z njima pa tudi sivi oblaki in burja. Koder jaše, pada toča in razsaja vihar, ki lomi stare hraste po sredi... Ljudje pravijo, da pri vsaki nevihti dijak pozoka jaše.
С х е м а: Поединок Кресника со змеем, принимающим разные обличья, сопровождается бурей, градом, грозой и т.п. Кресник побеждает противника и с к а ч е т н а н е м (очевидно, по небу).
————————————
Ср. с полабским Поренутом, держащим в руках одну из своих пяти голов: Quo succiso, Porenutii templum appetitur. Hec statua, quatuor facies representans, quintam pectori insertam habebat, cuius frontem leua, mentum dextera tangebat (Saxo Grammaticus. Gesta Danorum, XIV, 577, цит. по: [Meyer 1931]).
————————————
Kelemina 18: ...[Trdoglav] ugrabi Devo in jo povede v svoja bivališča pod vodo. On je torej Kresnikov sovražnik in mu nasprotuje v njegovem delu, ki hoče človeku dobro. Njegovo drugo ime je Krutoglav ali Potoglav.
С х е м а: Конфронтация между положительным Кресником и отрицательным хтоническим обитающим в воде Трдоглавом — Крутоглавом — Потоглавом, похитившим Деву.

————————————
Далее в разделе 245 Келемина собрал фольклорные свидетельства о легендарном князе из Вурберка (Vurberk — Wurmberg [?]7) по имени Кресник. Несмотря на то, что сам Келемина пытается в своих классификационных заметках отделить первого «чисто мифологического» Кресника от второго «легендарно-исторического», трудно отрицать, что речь идет о двух стадиях развития одного и того же протоперсонажа, приобретшего в более поздней «олитературенной» традиции некоторые дополнительные атрибуты. Однако основные мотивы, участником которых является Кресник князь, те же, что и во фрагментах, где основным актантом является «более архаичный» Кресник. Мало того, в одном из свидетельств (245, I) имеется интересное указание на божественное происхождение «вторичного» Кресника: «Tudi naš deček je postal Kresnik, dočim nam pravo ime tega junaka ni znano. О njegovem rodu pa vam moram povedati, da je izhajal od samega nebťkega vladarja» (ср. также 1, I ). Ср. следующие фрагменты:
Kelemina 245, II (a): Kresnik je imel dosti krav... Mleko njegovih krav je tako dišalo, da se je bila kača večkrat skrila v hlev in izsesala kravam mleko. Nekoč je knez zaspal, kar pride velikan iz Velenja (nenda Vouvel?) In mu pokrade čredo. Odvede jo daleč v pohorske hribe in jo zapre v globoko votino. ...Hitro je pes [Kresnika] izvohal kravice. Kakor ptič zleti Kresnik čez planine. V globoki tišini pohorskih gozdov je bila votlina, iz katere se je čulo mukanje. Kresnik potra na vrata. Tolovaj, napol pozoj, napol človek, mu noče dati krav. Kresnik ga ubije streli.
С х е м а: См. схему к 1, I — «Похищение стада». В этом случае Креснику противостоит целый ряд хтонических противников: змея, великан из Веленья (Воувел), tolovaj (полузмей — получеловек).
————————————
Ср. сообщение Трстеняка («Novice», 1864: 112), процитированное Пайе ком [Pajek 1884: 77]: «Nad levim bregom Drave, tri ure od Maribora, je grad Wurmberg. V starej visokej nemini pomenja Wurm to kar drak». Таким образом, «змеиная тема» присутствует в данном случае.
Ср. хтонический корень *vel (*Veles и др.).
————————————
Kelemina 245, II (b): Velikan Vouvel ima globoko v votlini... skritega dosti blaga, ki ga je ukradel Kresniku. Kresnik pride pred votlino in z debelim železnim kladivom udari na vrata. Bela žena se oglasi od znotraj: „Bodi si, kdor si, ne bodeš mogel odpreti! Pa če vouvelico najdeš in rečeš: Hajd krava nazaj h Kresniku, zemlji je treba deſja! tedaj se bodo vrata hitro odprla”. Is kal je dolgo trave vouvelice, pa je ni našel. Tedaj zagleda črno meglo, v kate ri je Vouvel jahal domov. Vname se boj. Kresnik ubije velikana in reši blago.
С х е м а : Поединок Кресника с его хтоническим противником (великаном Воувелом). Кресник, вооруженный железным молотом, побеждает великана.
Kelemina 245, III: V času, kо je bil Kresnik daleč nekje v tujih deželah, je prišla odnekod strašna kača.... V gradu je živela zaprta lepa kraljična Vesina (sestra Kresnikova?). Šest mesecev je pred grajskim zidovjem prežal zmaj na Vesino. Na Jurjevo je pa prišel lepi grof Kresnik s svetlim mečem in stopil na kačo. Та pa je imela peroti in je zletela v zrak. Pa tudi Kresnik je znal bajati — zrastla so mu krila in v zraku. sta se Kresnik in Ses hudo vojskovala.... Junak... zamahne z zadnjim udarcem po njej. Kača telebne ob tla. Ko je Kresnik premagal Sesa, padala je sama zlata pšenička na zemljo. Kresnik si je Vesino vzel za ženo in je sreno živel z njo.
С х е м а : Кресник сражается в воздухе со змееподобным соперником (kačа, Ses, zmaj), держащим в заточении будущую жену Крес ника. Кресник побеждает противника (по окончании поединка на землю сыплется золотая пшеница) и женится на освобожденной невесте.
Kelemina 245, V: Nekoč je Babilonska kačja kraljica poslala krivega Kresnika. Bil je vraji arovnik (Vidovina!).... arovnik zleti po zraku do Vurberka, Kresnikovega gradu.... Iz Drave se kadi rna megla, iz megle pa gleda rni bik: v to podobo se je izprevrgel Vidovina. A tudi Kresnik se spremeni v bika in poleti v zrak sovraniku nasproti. Z monim elom bui v rnega bika, ki premagan telebni v vodo. Zaelo je deiti. Kmetice so drale skoz okno roke in na polje je kapala sama zlata penica.
С х е м а: Бой, спровоцированный царицей змей, происходит в воз духе между добрым и злым Кресниками (Vidovina), оба превращаются в черных быков. Побеждает добрый Кресник, начинает идти дождь, на поля сыплется золотая пшеница.
Kelemina 245, VI: Kača kraljica, ki je gojila srd na Kresnika, je zvedela. Da ga doma. Hitro zleti v vurberški grad in mu vzame lepo ženo Alenčico. Knez se vrne domov i zve žalostno novico, kaj se je zgodilo. Nemudoma se poda na pot, da reši ženo. ...doživel[je] na tem potu najrazličnejše dogodke in se imel boriti z mnogimi velikani i nestvori, preden je dospel do Kače kraljice. Vname se huda bitka. Kresnik je pokončal vse sovražnike in njihovo vojsko. Toda Kača kraljica se je skrila v globoko gorsko votlino. Semkaj je spravila tudi Alenčico in jo priklenila ob rešino... Kresniku se je posrečilo, da je vrdl v tisto duplo, zaklal kačjo pošast in rešil svojo Alenčico.
С х е м а: Царица змей похищает жену Кресника и прячет её в пещере. Кресник побеждает всех противников, убивает змею и освобождает жену.
Kelemina 245, X: Zgodilo se je da sta se nekoč naš in tuji Kresnik poskusila za ž. Vzela sta snop žita in se počela zanj trgati; našemu je pa bila letina bolj slaba.
С х е м а: Идёт бой за жито между двумя Кресниками. У крестьян проигравшего Кресника будет худший урожай.
На основании этих фрагментов представляется возможным реконструировать и более общую схему «Кресникова мифа», а за тем сопоставить ее со схемой славянского «основного» мифа. До проведения этого сопоставления необходимо оговорить два важных момента, а именно, что, в о п е р в ы х (как уже было сказано), «первичный» Кресник (божество, мифический герой) и «вторичный» Кресник (князь из Вурберка) типологически идентичны и восходят к одному и тому же протопереонажу, и что, в о в т о р ы х, злой Кресник­ Видовина является вторичной фигурой, обычно за меняющей змеевидного хтонического противника «первичного» доброго Кресника10. Кресник (Krsnik — Kresnik — Krstnik)— положительный антихтонический персонаж (его возможная хронологическая эволюция в на
————————————
Этот фрагмент из 245, X — очевидно, интерполяция и вряд ли имеет какое-то отношение к Креснику князю. Вероятно, включен Келеминой в этот раздел по ошибке (ср. большое количество собранных вместе источников для № 245: [Kelemina 1930: 402]). Это связано скорее всего с влиянием христианской традиции, a priori наделявшей персонажей народной (языческой) мифологии отрицательными чертами. Появление и сосуществование двух противоположных по знаку Кресников в словенской традиции хронологически должно совпадать с переходным периодом от язычества к христианству, иллюстрируя словенский вариант двоеверия.
————————————
родной мифопоэтической традиции: божество — добрый демон — положительный герой). Он или сам является божеством (что достаточно легко предположить). или это — персонаж божественного происхождения (sin nebškega vladarja). Кресник обитает или часто находится в верхней части мифопоэтического универсума: он пасет свои стада на горе (nа planini), его замок стоит на Золотой горе или на холме (nа Zlati gori, nа hribu), он охотится на горе (lovil je ро planini), может передвигаться «поверху» — по воздуху, сражается в воздухе или на горе (v zraku, v oblakih, kvišku, vrh gore, zleti ez plani ne), как «ученик черной школы» (rne ole dijak) посещает Вавилонскую башню (babilonski stolp). Кресник двигается с большой, иногда сверхъестественной скоростью (zdirja za roparjem; potuje tako brzo, da ga je mogoče videti le en hip; se dvigneta kvišku; jaše; pozoja jae, kakor pti zleti Kresnik čez planine; kо blisk zdrvi; poleti, v zrak sovražniku nasproti, hi tro zleti, je dospel). Передвижение Кресника по воздуху означает его способность летать, ср. выше. Часто он перемещается на золотой колеснице (nа zlatih kolih), в которую впряжены козел с золотой бородой, конь (несколько коней). Кресник борется с одним или не сколькими противниками, которые обычно змееподобны (kača или kače, kaja kraljica, kačji kralj Babilon, kačec, pozoj, pozojen velikan, tolovaj, lintvor / lintver, drak , zmaj, Ses) или, по крайней мере, всегда хтоничны (hudi duhovi, Vidovina, krivi Kresnik, Vampir, Trdoglav — Krutoglav — Poto glav, coprnice, velikani, velikап Vouvel, [vražji] čarovnik, črni bik, psoglavci, vedavci, vedaveze или просто обобщенно — sovražniki). Xтонический противник похищает у Кресника жену (невесту, подругу, сестру по имени Alenčica, Deva, Vesina, Zora) или скот: стадо (čreda) или от дельных домашних животных (kozel [z zlato brado], krava). Против ник Кресника прячет похищенное в хтоническом локусе (в пещере: gorska [globoka] votlina, votlina v globoki tišini pohorskih gozdov, pečina, duplo; под водой или рядом с ней: pod vodo, ob morju). Из-за этого начинается бой (bitka, boj) между Кресником и его антагонистом. Другой причиной конфликта может быть борьба за лучший урожай и процветание своей земли (snopje, žito, najboljša letina, sreča in blagostanje). Участники поединка часто превращаются в животных (svi nja, svinja s konjskimi kорiti, konj, krava, bik, sek [ogrski bik z dolgimi rogo vi]) или принимают какой-то иной облик (Ni bilo podobe, v katero se Kresnik ne bi mogel pretvoriti; kadar se je boril s sovranimi duhovi za žetev, je imel kamenito obleko). Поединок обычно происходит в воздухе и сопровождается различными атмосферными явлениями (burja, nevihta, dež, [črnа] megla, blisk, grom [или, наоборот, подчеркивается отсутствие грома], toča, vihar, oblaki; se začne bliskati in grmeti, med potom je začelo grmeti) или вызывает их. Кресник бьет, колотит, ударяет противника или хтонический локус сакральным оружием (udari s silno boklačo ob skalnata vrata, potrka na vrata, železnim kladivom udari na vrata, potolkel je vse, pobil, pobil in postreljal, z ostro sekiro mu razkolje glavo, premagal je z mečem, ubije s streli, s svetlim meет, stopi nа kačo, z močnim čelоm buši v črnega bika, zaklal je kao pošast) и почти всегда нейтрализует или даже убивает соперника. Окончательный результат поединка — освобождение жены или скота. После битвы выпадают различные осадки, тем или иным образом влияющие на плодородие: идет дождь (namakal zemljo hladen dežek in tisto leto rastla je samo zlata pšenica; padala je sama zlata pšenička, na zemljo; začelo je dežiti... na polje je kapala sama zlata pšenica), или погода сразу проясняется (takoj se je zvedrilo). Легко заметить, что схема «Кресникова мифа» во многом совпадает с реконструированной схемой славянского «основного мифа». Необходимо еще раз подчеркнуть, что реконструкция, прове денная В. В. Ивановым и В. Н. Топоровым, основывалась преимущественно на восточнославянском материале с привлечением других индоевропейских мифопоэтических традиций, прежде всего — балтийской. Поэтому такое близкое соответствие словенских (т. е. южнославянских) данных гипотетической схеме представляется исключительно важным. Процитированные выше фрагменты преданий о Креснике позволяют утверждать, что этот персонаж как по функциям, так и по мотивам, действующим лицом которых он является, соответствует славянскому богугромовнику. Более чем очевидны его принадлежность к небесным сферам, определенная связь с погодой и ат мосферными явлениями (гром, молния, буря), а также с плодородием. Кресник сам подобен молнии (ko blisk zdrvi), strele Кресника могут обозначать как «стрелы», так и «молнии», его подвиги со провождаются изменениями погоды. Атрибуты Кресника — его связь с золотом, огнем, дубом (koder jaše, pada toča in razsaja vihar, ki lomi stare hraste po sredi), а позднее и с Юрьевым днем (Na Jurjevo pa je priel lepi grof Kresnik s svetlim meem in stopil na kačo), его оружие (молот, острый топор, стреламолния)11 идентичны атрибутам славянского громовника.
————————————
О тождестве стрела — молния (strela — blisk) в словенской традиции см.: [Pajek 1884: 7–8]. Об этом же в разных славянских традициях см.: [Толстой 1995а: 1: 561–563].
————————————
Как и бог-громовник, Кресник участвует в поединке с хтоническим змееподобным противником и побеждает его. Кресник бьет, ударяет, колотит, раскалывает, убивает (ср. связь бога грозы и грома с этими действиям). Способность Кресника быстро передвигаться по небу тоже является одной из характерных черт высшего божества. Почти во всех сообщениях (в том числе и в более поздних) подчеркивается первенство и главенствующая роль Кресника. Он — или сын небесного владыки, или всемогущий герой, или князь всех словенцев, или покровитель и защитник определенной области. Все это указывает на его изначально ведущее положение в словенской модели мира. Некоторые элементы из «корпуса текстов о Креснике» отсылают к ритуальным функциям этого персонажа. Фраза из Kelemina 245, II (Pa če vouvelico najdeš in rеčeš: Hajd krava nazaj h Kresniku, zemlji je treba dežja!), несомненно, является частью ритуала вызывания дождя, происходящего при участии Кресника и содержащего обраще ние к нему. В свете всех этих наблюдений и обобщающих заключений утверждение Келемины (а вслед за ним и Н. Курета [Kuret 1989: 385]) о том, что Кресник является солнечным героем, представля ется несколько сомнительным. Еще менее вероятно не подкрепленное доказательствами недавнее предположение Д. Овсеца о том, что Кресник — лунарный демон [Ovsec 1991: 470]. Подробно проанализировала образ Кресника в хорватской (истрийской) традиции М. Бошкович-Стулли, собравшая и прокомментировавшая ряд фольклорных свидетельств об этом персонаже. В их подлинности не возникает сомнений, и они во многом подтверждают сделанные нами выводы, хотя и относятся к более поздней стадии эволюции фигуры Кресника (Кресникдемон, Кресникоборотень)12. Для определенной хронологической стадии (не самой ранней, соответствующей сообщениям о двух Кресниках, сражающихся за урожай и т. п.), скорее, был прав еще раньше Э. Шнеевайс, по мнению которого Кресник мог быть «ein wohlwollender Lokalgeist» [Schneeweis 1935: 22].
————————————
12 [Boškovič-Stulli 1959: № 155–172: 147–153, комментарий — 224–238]. Ср. особенно: № 159 Borba Kršnjaka i štrigona; № 160 Borba Krsnika sa štrigama; № 161 Krsnik zaštitnik; № 167 Bijeli i crni pas (Povidivaju stari ljudi da krsnik kada se tuče štrigunom se prevrže u bilega breka, a štrigun u črnog). М. Бошкович-Стулли критикует сборник Келемины, хотя собранные ею самой материалы не про тиворечат большинству преданий о Креснике у Келемины. К сожалению, нам была недоступна другая работа М. БошковичСтулли: [Boškovič-Stulli 1960].
————————————
Развивая это осторожное утверждение Шнеевайса, можно было бы сказать, что этот Lokalgeist является позднейшей ипостасью славян ского бога-громовника в его словенском варианте. Приняв это предположение, можно с достаточной легкостью интерпретировать большинство мотивов, связанных с Кресником. Само имя этого персонажа может быть объяснено как эпитетное обозначение бога­ громовника, а именно: [бог], «высекающий (“выбивающий”) огонь» или [бог], «бьющий огнем» (т. е. молнией). Такое определение в точности соответствует атрибутам громовника. Таким образом, имя Krsnik / Kresnik могло быть табуирующим эпитетом самого Перуна, чье имя словенцам, кстати говоря, возможно, было известно13. Это предположение кажется весьма вероятным, особенно если учитывать усилившуюся в последнее время тенденцию объяснять многие славянские теонимы как эпитетные имена (в основном это касается традиции балтийских славян, но применимо и к другим славяноязычным ареалам)14. В таком случае изначально ошибочное и несколько наивное высказывание Курета о том, что Кресник — это Свентовит, оказывается, парадоксальным образом, не так далеко от истины15, если предположить, что Свентовит представляет собой полабский вариант (один из вариантов) общеславянского бога­ громовника. Параллели Кресник — Перун и Кресник — Свентовит кажутся куда более вероятными, чем предложенные Келеминой Кресник — Сварожич, Кресник — Божич (последний, по всей видимости, даже «моложе», чем Кресник)16.
————————————
13 Ср. [Matičetov 1985: 23]: «Sledov t. i. “višjega verstva” na Slovenskem namreč ne poznamo; izjema je samo Perun, ki se nam je obdržal v ustnem izročilu od Porabja nekako do Ptujske gore kot sinonim za grom in tresk: Perun bije, Perun je fčesna ipd.» Ср. также [Kelemina 1930: 202. I] (несколько ненадежное сообщение Трстеняка): «Perun, vladar groma in bliska. je bil najviji bog Slovanov. Poznali so ga tudi Slovenci in častili na vrhovih, ki se zovejo še danes po njem. Sveta sta mu bila perunika in netresk... V roki vihti zlato sekiro, z njo seka po zlotvornih kačah in zmajih». Об этом ср.: [Kretzenbacher 1941: 36–42] (Sturmgottheiten).
14 Ср.: [Иванов, Топоров 1992; Иванов, Топоров 1991: 491; Трубачев 1994; Mikhailov 1994: 41–51].
15 [Kuret 1989: 385] приводит не совсем ясную цитату из FR. Pohorski («Novice», 1858, № 47, s. 374): «Sončno božanstvo, staroslovanski Svetovit “zla tolasi in zlatoroki sin nebeskega vladarja”, je bil pri Slovencih Kresnik».
16 Таким образом, символичной становится фраза из [Kelemina 1930: 245, I]: «pravo ime tego junaka ni znano», т. е. речь идет о персонаже со многими вторичными именами и не расшифрованным первым именем. Сам Келемина считает, что Кресник имел в народной традиции много имен: Obiljnjak, Kombal, Brgant, Vesnik.
————————————
Косвенно Кресник связан с Перуном и в сборнике Келемины, хотя Перун там — скорее всего плод мифотворчества. Всему раз делу № 202 Келемина дает заглавие Perun, nazvan Trot. Сообщение 202, II начинается следующим образом: Kresnik je imel brata Trota. Таким образом, по логике сборника, Кресник — брат (братблизнец?) Перуна или даже сам Перун, ибо далее в 202, II Кресник и Трот больше не дифференцируются. Помимо этого, описание Перуна в 202, I почти буквально соответствует реконструированному образу «первичного» Кресника. Всю эволюцию Кресника можно было бы изобразить как цепь поэтапных трансформаций: 1. Общеславянский бог громовник; 2. Кресник, словенский вариант громовника; 3. Кресник, некое положительное божество; 4а. Кресник, демон; 4б. Кресник, князь; 4в. Кресник, поздний суррогат громовника (св. Георгий или дру гой христианский святой); 5. Janez Krstnik (Иоанн Креститель). При этом последовательность 1 — 2 — 3 — 4 — 5 диахронична, а ряд 4а — 46 — 4в — описывает синхронное расщепление образа17. Если Кресник первоначально действительно являлся словенской ипостасью славянского громовержца (или по крайней мере был неким языческим божеством), то тогда становится понятно и особое значение праздника и обряда kres, kresovanje для словенцев, а также и то, что в позднейшей традиции Кресник часто смешивается с Иоанном Крестителем (Janez Krstnik), христианским святым, который благодаря схожести имен перенял функции положительного языческого божества и, весьма возможно, позаимствовал и его праздник18.
————————————
17 Для стадии 4 в особенно интересен № 21 в сборнике Келемины, озаглавленный Jurij s pušо: «Jurij s pušo Krsrtika v peto strelja, ker ga na nobenem drugem delu trupla ne more raniti... Jurij s pušo jetra reže, plete mreže, v blato vrže... Okrog Karlovca pripovedujejo, da se zbero na Jurjevo vsi volki (vunci!) na eno mesto in čakajo sv. Jurija, ki nam pokaže tukaj v nenavadni časti volčjega pastirja (volčko). Prijaše na ognjenem kozlu (jarcu) in odkaže vsakemu, kje mu bo lov loviti in kaj delati...»
18 Интересно проследить дальнейшую эволюцию Кресника на основе более позднего и достаточно косвенного фольклорного и этнографического материала. В качестве фольклорных свидетельств такого рода можно процитировать некоторые песни из сборника Штрекеля [Strekelj 1895: I], например, № 92, s. 150–151. Ribniška Alenčica с треугольником: Alenčica — Turek (который хочет похитить девушку) — Grof (который ее спасает). Ср. также № 80, s. 136: Strelec in zakleti gospodični, где Strelec (ср. выше strela—blisk) стреляет и тем самым вызывает изменение погоды: Pervič ustreli padla je gosta megla, / Potlej je al drobni dež. — С другой стороны, интересны этнографические описания ритуала kresovanje, связанного с огнем и различными атмосферными и природными явлениями, см.: [Kuret 1989: I: 387] (kresišče je na vzvišenem mestu), s. 390 (kraljič mlad одной народной песни как поздняя ипостась Крес ника), s. 397 (kresnice и ladarice, которых можно было бы с достаточным осно ванием считать жрицами Кресника, и их koledovanje — молитва Креснику [?]), s. 424—425, 437 (связь между погодой во время праздника и последующим урожаем: Pri iskrah so stari moƅje ugibali, kakšna bo letina; kakšno je vreme kresnic, takšno bo tudi žanjic) и др. Подобные сообщения см.: [Gavazzi 1939: 87ff. 97; Merku 1976: № 60, 52; № 436, 322].
————————————
Структурное соответствие «Кресникова мифа» схеме славян ского «основного мифа» важно по двум причинам. Вопервых, до сих пор мало привлекавшийся к подобного рода исследованиям словенский материал играет роль индикатора, подтверждая пра вильность и точность реконструкции. Вовторых, в очередной раз опровергается хрестоматийное, но вряд ли справедливое утверж дение о скудости или полном отсутствии мифологических данных в южнославянской мифопоэтической традиции.