[показать]
В §4.3. «Актуализация обонятельного восприятия» выявляется роль доминант [r/m] в языковом выражении ольфакторной (от лат. olfactivus 'запах') сферы сенсориума. В монгольских языках она вербализуется с помощью ограниченного числа лексем с корневым согласным [r]: бур. сорьё-'бить в нос (о запахе)', шороб 'резкий, едкий (о запахе)'; п.- мо. kirbasun 'опаленная шерсть' [Kow. 2553 ], мо. хярвас 'запах горелой шерсти, ткани; гарь; чад'. Лексемой ср.-мо. ja'ar, jar 'мускус' [MA 192 , 204], п.-мо. larji, мо. ларз, бур. ларза, ойр. ларза, калм. зар 'кабарговая струя, мускус' обозначается продукт, вырабатываемый семенными железами самца кабарги и обладающий резким специфическим запахом. Ср. также Птюрк. * c?r 'запор (эвфем.); гнилой, сгнивший; гнить; грязь; труха, гниль', Пкор. * ciri - 'плохо пахнуть' [EDAL 434 ], эвенк. чири-, нан. чирифтала- 'вонять, скверно, неприятно пахнуть' [ССТМЯ, 1977 , с. 399].
В других языках алтайской семьи зафиксированы лексемы, в которых доминанта [r], напротив, служит для манифестации душистого аромата: нан. сур, сур-р 'душисто, ароматно, пахуче', ма. сур сэмэ 'ароматно' [ССТМЯ, 1977 , с. 129 ], каз. диал. зар 'благовоние; приятный запах цветов' [Кайдаров, 1986, с. 220]. Эти примеры свидетельствуют о том, что согласный [r] служит для вербализации крайней степени полярных ощущений: очень неприятный - очень приятный. В монгольских языках лексем с подобным значением не обнаружено.


Несколько иначе происходит вербализация ольфакторной информации с помощью согласного [m]. В прилагательных ср.-мо. humkei [LH], humeke? [MA 191 ], пкл.-мо. omekei, omokei [Tum. 510 ], п.-мо. umukei, umuki [Kow. 537], мо. ?мх, ?мхий, ?мхий, бур. ?мхи, ?мхэй, калм. ?мк?, ойр. ?мке, дунс. фумуђi 'гнилой; вонючий, зловонный' корень *umk, на наш взгляд, вербализует плотное сжатие губ и задержку дыхания во избежание попадания в легкие неприятного запаха.Результаты показывают, что согласный [r], как и в предыдущих разделах данной главы, непосредственно передает внутренний дискомфорт, вызываемый резким, неприятным запахом. В случае же с согласным [m] мы наблюдаем развитие значений на основе озвучивания первоначально беззвучных подражательных жестов рта и носа. Следует отметить, что монгольские языки, как и алтайские языки в целом, не обладают большим разнообразием средств объективации вкусовой и ольфакторной информации по сравнению с языковыми средствами других видов восприятия.
В §4.4. «Языковая интерпретация осязательного восприятия» лексический материал распределяется в зависимости от того, действия каких рецепторов (экстеро- или интероцепторов) послужили основой для номинации. Если ранее мы в основном рассматривали аспекты актуализации действия экстероцепторов (слух, зрение, вкус, обоняние), то в данном параграфе также представлены лексемы, связанные с действием интероцепторов. Классическая физиология органов чувств выделяет три вида кожной чувствительности: 1 ) механической; 2 ) термальной; 3) болевой.
В 4.4.1. «Механорецепция» определяется роль доминант [r/m] в восприятии ощущений прикосновения и давления. В актуализации признаков 'шершавый, шероховатый; твердый, заскорузлый', передаваемых корневым согласным [r], задействованы как тактильные, так и аудиальные структуры воспринимающего тела. Проведение подушечками пальцев рук по шершавой поверхности вызывает внутреннее дрожание (иногда раздражение), сопоставимое с акустико-артикуляционными признаками согласного [r] . Указанные признаки в большинстве случаев реализуются в корнях с аффрикатами [j/c] в ауслауте, также отсылающими к звучанию шуршащих, шелестящих, высохших предметов. Например, п.-мо. erjiger, ercigir, мо. эржгэр, эрчгэр, бур. эржэгэр 'зернистый; шершавый'; ср.- мо. sere'u:n, siru'u:n, siru:n [MA 323 ], пкл.-мо. sirigu:n [Tum. 565 ], п.-мо. sirugun[Kow. 1527], п.- мо. шир??н, бур. шэр??н, дунс. шiэрун 'шероховатый; жесткий'.
Признаки 'хрупкий, шуршащий' проявляются в п.- мо. dorsu,мо. д?рc 'шелуха, скорлупа'; п.-мо. sarisun, мо. сарьс(ан), бур. hарьhан 'перепонка; мембрана; пергамент'; ср.-мо. korisu[SH], п.-мо. korusu [Kow. 2641],мо. х?рс, бур. х?рьhэн, калм. к?рсн, ойр. к?рсен, орд. korosu(koros), даг. kurbus [EDAL 827 ] 'кожица, тонкий покров', имеющей параллели в других языках алтайской группы: Птунг. *xura-kta 'кора; оболочка, кожица'; Птюрк. *kirtil 'поверхность; кора, верхний слой' [EDAL 827 ]. В ср.-мо. ormege[IM], ormege[SH], п.-мо. ermuge, ormuge'шерстяная ткань; грубое сукно' [Kow. 262 , 589],мо. ?рм?г, калм. ?рмг, ойр. ?рмег, орд. ormogo, мнгр. merge[EDAL 1059] 'рогожа, дерюга', бур. бох. ?рмэгэ 'половик' возможно выделение корня *orm 'нечто грубошерстное'. М. Рясянен считает ?рм?к тюркским словом, образованным от корня *(h)or-'плести, ткать', а мо. ormuge - тюркским заимствованием [Ras. 375а].
Благодаря акустико- артикуляционным признакам согласного [m] стала возможной реализация в корнях с данной доминантой противоположных значений 'пышный, пушистый; пухлый, мягкий', которые реализуются в п.-мо. bamba?ar [Less. 81], bembeger,bumba?ar, мо. бамбагар, бэмбэгэр, бумбагар, бур. бамбагар, калм. бамбр, ойр. бамбаhар и др. Среди наиболее характерных «воплотителей» признаков следует отметить п.-мо. sambai, мо. самбай 'усы, борода', бур. hамбай,сел. самнай 'челка'; п.-мо. bambиrsi [Kow. 1081], мо. бамбарш, бамбарууш 'медвежонок'; п.-мо. ?amba, мо. гамба [цэцэг] 'мимоза'. Таким образом, доминанты [r/m] участвуют в манифестации тактильных перцепций: «шершавое - пушистое» , «твердое - мягкое», лежащих в основе концептуальных систем и позволяющих воспринимать важнейшие параметры окружающего мира.
В 4.4.2. «Терморецепция» зафиксированы корни с доминантой [r], способные передавать ощущение холода и жара в монгольских языках. Работа холодовых рецепторов, явственно ощущаемая при дуновении на ладони, отражается в следующих формах: п.-мо. berbeyi- [Kow. 1127], мо. бэрвий-'коченеть, деревенеть от холода'; п.-мо. carbalja-, мо. царвалза- 'трястись от холода'; п.-мо. cerceyi- [Kow. 2128 ], мо. цэрций-'промокать насквозь'; п.-мо. jarayi-, мо. зарай- 'чувствовать себя нездоровым; мороз по коже дерет'; п.-мо. sirbegede- 'получить так называемую гусиную кожу' [Kow. 1531]; бур. сэрье- 'обдавать холодом, дуть'.
Работа тепловых рецепторов, воспринимающих высокую температуру, отражена в п.- мо. orbis- [Kow. 587 ],мо. ?рв?с хий-'вспыхивать'; пкл.-мо. duru-[Tum. 375 ], п.-мо. durba- ,мо. дурва-'пылать (об огне)'; бур. д?рэ-, д?ргэ-, мог. durga-, duru- [EDAL 485] 'гореть, сгорать', калм. д?р- 'чувствовать холод, тепло' и др. На алтайском уровне приводится монгольско- тунгусская изоглосса: Птунг. * dur - 'гореть, пылать; разводить огонь' [EDAL 485].
Следует подчеркнуть, что лексемы, связанные с огнем, являются наиболее сложными в плане выявления ведущего модуса перцепции, поскольку глазами можно воспринимать блики, вспышки огня, ушами - слышать его треск, кожей - ощущать его жар, что свидетельствует о тесной взаимосвязи ощущений разных рецепторов в процессе восприятия любого предмета или явления. Это подтверждает так называемый закон множественности номинации, согласно которому в основе названия одного и того же объекта могут лежать разные признаки, один и тот же признак, в свою очередь, может быть положен в основу названия разных денотатов. Таким образом, доминанта [r] служит языковой актуализации работы холодовых рецепторов, осуществляющих тактильное восприятие воздуха, ветра, воды, и тепловых рецепторов, связанных с воприятием жара, огня. Случаев участия доминанты [m] в репрезентации термальной чувствительности в монгольских языках не зафиксировано.
В 4.4.3. «Болевая чувствительность» основное внимание уделяется лексемам, в которых доминанта [r/m] передает работу ноцицепторов. Если предыдущие два вида чувствительности связаны с поверхностью кожи, находящейся на «периферии» осязательной модальности человеческого тела, то болевая чувствительность связана как с поверхностными, так и с глубинными структурами осязания.
Связанное с истинным повреждением ткани ощущение пронзительной, резкой боли, отдающейся внутри звуком яр, заложено в ср.-мо. yara [IM], yara [MA 387 ], пкл.-мо. yar-a [Tum. 629 ], п.- мо. yara[Kow. 2300], мо. яр, бур. яра, дунс. jара 'рана; язва, болячка', дунс. iрун 'гнойный абсцесс', бур. ярья-'ныть, ломить (о костях)'. Ощущение жгучей, саднящей боли проявляется в п.-мо. qorsu-, мо. хорс-, калм. хорс-, ойр. хорса-'чувствовать жгучую боль; саднить'; бур. хордо- 'болеть от ожога; жечь'; п.-мо. ere-, мо. эр-'воспаляться (о женской груди)'; п.-мо. erkere- [Kow. 272], мо. эрхрэ-'саднить; испытывать щиплющую боль'; п.-мо. sirq-a, sirqan'рана (от пореза, пули); язва, уязвление' [Kow. 1528],мо. шарх, бур. шарха, калм. шарх, ойр. шарха, орд. sarxa 'рана, язва, ссадина'; ср.-мо. sirqa-[SH], п.- мо. sirbegede-'чувствовать нестерпимую боль в теле', sirkira-, sirkire- 'чувствовать ломоту (в костях и членах)' [Kow. 1530 , 1534 ], бур. шарда- 'жечь', даг. serkire-, мнгр. sgire- [EDAL 1517 ] 'ощущать острую боль'. Для выражения ноющей боли в монгольских языках используются п.-мо. mermerki-'хворать, чувствовать боль в животе' [Kow. 2019], мо. мэр мэр хий-, калм. мер- мер 'резать, колоть (о боли в животе)'; п.-мо. nori 'укоренелая болезнь', nori- 'не переставать хворать' [Kow. 704].
Несколько приглушенные болевые ощущения в могут также выражаться с помощью доминанты [m] в п.-мо. cimkii-, мо. чимхий-'болеть, стрелять (при ощущении боли)'; п.-мо. jim, мо. жим жим 'боль, вызванная щипками', жим жим ?вд- 'пульсировать'; п.- мо. simsire- [Kow. 1506], мо. шимшрэ-, бур. шэмшэр-, калм. шимшр-, ойр. шимшире- 'ныть, ломить'.
В 4.4.4. «Эмоции и чувства» аргументируются случаи языковой актуализации чувств и эмоций, поскольку результаты исследования демонстрируют способность дрожащего сонанта [r] активно участвовать в данном процессе. Значения большинства рассматриваемых здесь лексем выражаются средствами доминанты [r], характеристики которой сопоставимы с полярными чувствами и эмоциями и передают крайнюю степень их проявления.
Корень jir в ср.-мо. ?irqa- [HY 37 , SH, HYt], пкл.-мо. jar?а- [Tum. 430 ], п.-мо. jir?a- 'веселиться; благоденствовать' [Kow. 2366 ],мо. жарга-, бур. жарга-, калм. ?ирh-, ойр. ?ирhе-, орд. ?irGa-, даг. ?arga-, ?irga-, ж.-уйг. ?arg?-, мнгр. ?irGa- [EDAL 1555] 'быть счастливым, блаженствовать' служит для экспликации ощущения внутреннего возбуждения, радости: ср. п.- мо. darbi- [Kow. 1680], мо. дарви-'приходить в состояние радостного возбуждения при виде шумной толпы'; бур. дэрбэлзэ-'быть в приподнятом настроении', дэрбэ- 'восторгаться'. Так же, как и страх, состояние счастья в первую очередь обусловлено телесными ощущениями: переизбыток эмоций сопровождается учащением сердцебиения и дыхания, общего ритма работы организма (д-р-р, ж-р-р). Если, по нашему предположению, счастье воспринимается в осязательной модальности, то Л. С. Левитская видит в глаголе жарга-результат зрительного восприятия, возводя его к имитативной основе *йар ~ жар 'сверкнуть, блеснуть' [ЭСТЯ, 1989 , с.146].
Противоположное состояние в монгольских языках выражается с помощью словосочетания п.-мо. oru ebed- 'душевно скорбеть, быть сердобольным, искренне сожалеть' [Kow. 581 ], мо. ?р ?вд-, бур. ?рэбдэ-'душа болит; щемит под ложечкой', где компонент пкл.-мо. oru [Tum. 125 , 512], п.-мо. oru 'внутренность чего-л.'[Kow. 581 ], орд. oro, or, мог. oura'сердце, душа' [EDAL 1064], по всей видимости, индицирует притупленное ощущение щемления под ложечкой, сопряженное с чувством тревоги, жалости. Впоследствии это ощущение было перенесено на анатомический орган, в котором наиболее велика жизненная активность.
Значения 'страх, испуг; стыд' в монгольских языках представлены в лексемах п.- мо. sirbegede- 'не знать куда деваться от стыда' [Kow. 1531 ]; мо. сэрд хий-, эрхий-'замереть о сердце'; п.-мо. suruy-e 'страх, ужас' [Kow. 1435 ]; п.-мо. burki- 'испугаться' [Kow. 1262 ]; п.-мо. kiru- [Less. 473 ],мо. хяр- 'замирать (от сильного страха)'; бур. хир?? 'застенчивый'; п.-мо. kirtki- [Kow. 2553],мо. хиртхий-'быть пораженным ужасом'.
Корневой согласный [m] зафиксирован лишь в обозначениях гордости, высокомерия и обиды, при этом здесь мы уже имеем дело не с внутренними ощущениями, а со зрительным восприятием лица, точнее, губ человека: пкл.-мо. omu? [Tum. 495 ], п.- мо. omu?[Kow. 412], мо. омог, бур. омог, калм. омг, ойр. омог 'гордость, высокомерие'; п.-мо. tuma, мо. тум 'чванство, надменность' ; бур. гом, калм. hом 'жалоба, обида'. Здесь использование согласного [m] сопряжено с непроизвольным движением мышц рта, сопровождающим ощущения и эмоции. Данные примеры демонстрируют возникновение психо- эмоциональных ассоциаций с акустическими характеристиками доминант.
В 4.4.5. «Кинестетическая чувствительность» исследуется лексическая экспликация таких витальных и органических ощущений, как бодрость, напряжение, ожидание, сексуальное напряжение, сила и физическое отвращение, которые возникают благодаря работе интероцепторов, в том числе проприорецепторов, находящихся в мышцах, сухожилиях и соединительных тканях, покрывающих внутренние органы. Корень *ser передает пробуждение, оживление: ср.-мо. seri- [HY 35 , SH], sere- [HY 33 , SH, LH], sere-, seri- [MA 320 ], sir- [IM], пкл.-мо. sere-, seri-[Tum. 550 ], п.-мо. sere- [Kow. 1370], мо. сэр-, бур. hэри-, калм. сер-, орд. sere-, мог. sera-, даг. sere- , дунс. sieri-, бао. sere-, ж.-уйг. ser-, мнгр. sari- [EDAL 1219] 'воспрянуть; просыпаться'. Пмонг. * seri - 'просыпаться; замечать' сопоставляется с Птюрк. *sEr- (~-e-) 'чувствовать, воспринимать' [EDAL 1219].
В монгольских языках можно выделить ряд образных лексем, которые можно охарактеризовать как обозначения напряжения. Несомненную ценность для этимологизирования представляет глагол п.-мо. kurbeyi- 'напрягаться (о жилах)', зафиксированный О. М. Ковалевским [Kow. 2646] и не упоминающийся в современных монголоязычных словарях. Согласный [r] в образном корне *kurbуказывает на достаточно высокую степень напряжения сухожилий, которое, судя по субстантивам, передается с помощью корней *qurb и *sirm/sirb: п.-мо. qurbasu, мо. хурвас 'жила, сухожилие'; ср.- мо. sirmusu[SH], sirbusun[HY 48], sirbusun[LH, IM], sirbusun[MA 130 ], пкл.-мо. sirbusun [Tum. 565 ], п.-мо. sirbusu(n), sirmusu(n) [Less. 716 ], мо. ш?рм?с(?н), бур. ш?рмэhэн, ш?рбэhэн, калм. ш?р?сэн, ойр. ш?рвесен, орд. sorwos, sorwosu; даг. sirbes, sirbus, мнгр. sbu??, sulu??, surbus? [EDAL 1383-1284 ]'жила; сухожилие; нервы'. Напряжение различных групп мышц тела соотносится с напряжением мышц артикуляционного аппарата.
Благодаря проприорецепторам человек может чувствовать не только положение тела, движения, но и силу. Данный аспект вербализации ощущений отразился в следующих лексемах: п.-мо. ir, мо. ир 'сила, мощь, энергия; воля, желание, охота, стремление'; п.-мо. urm-a[Kow. 468 ], мо. урам, бур. урма(н), калм. урмд, ойр. урма, орд. urma, дунс. uruma [EDAL 621 ] 'настроение; ободрение; охота, желание'; п.-мо. dorbi [Less. 262], мо. дорви 'мощь, сила; способность' , бур. дорьбо 'физическое состояние'; п.-мо. bir-a[Kow. 1152 ], мо. бяр, бур. бира, калм. бар 'сила, мощь'; п.-мо. sur[Kow. 1434]; мо. с?р, бур. h?р, калм. с?р, ойр. с?р 'величие; сила, мощь'; калм. с?р? 'воодушевление, подбадривание'. Для Пмонг. *urma помимо Птунг. *uru 'радоваться' авторы Алтайского словаря приводят Птюрк. *ira 'характер; настроение, проявление чувств' и Пяп. *uria-'веселый, радостный', справедливо отмечая, что это «один из многочисленных общих алтайских терминов для выражения эмоций» [EDAL 621-622 ].
В ср.-мо. erke [MA 164 ], пкл.- мо. erke [Tum. 392 ], п.-мо. erke'власть, могущество, сила; способность; воля' [Kow. 263], мо. эрх, бур. эрхэ, калм. эрк, ойр. эрке 'право, полномочие, власть' первоначальным, на наш взгляд, было значение 'внутренняя сила, энергия', что подтверждает п.-мо. yabuquerke ugei 'не иметь силы, быть не в состоянии ходить' [Kow. 264 ]; пкл.-мо. erketen [Tum. 392 ], п.-мо. erketen [Kow. 265-266 ], мо. эрхтэн, бур. эрхэтэн, калм. эрктн, ойр. эркетен 'органы тела'. В твердорядном «отражении» cр.-мо. arqa[SH 9 ], ar?a[MA 105 ], п.-мо. ar?-a[Т 314 ], п.-мо. ar?-a[Kow. 158], мо. арга, бур. арга, калм. арh, ойр. арhа,орд. arGa, даг. arga, arehe, дунс. raG, ж.-уйг. arag, мнгр. arGa[EDAL 313] 'способ, метод', по всей видимости, также исходной следует признать сему 'сила, способность совершить что- л.'. Ср. п.-мо. arqa?, мо. архаг 'большой, сильный, могучий'.
На основе значения 'сильное желание, стремление' возникли следующие формы: ср.-мо. jori-[МА 208 ], пкл.-мо. jori-[Tum. 435 ], п.-мо. jori- [Kow. 2402 ], мо. зори-, бур. зори-'стремиться; направляться, устремляться'; п.-мо. ermelje- [Less. 281], мо. эрмэлз-'стремиться; сильно желать, мечтать', бур. эрмэлзэ-'настойчиво стремиться'; ср.-мо. duran [LH], dura(n) [SH, MA 145 ], пкл.-мо. dura(n) [Tum. 372-373 ], п.-мо. dura(n) [Kow. 1879 ], мо. дур, бур. дуран, калм. дурн, ойр. дуран, орд. dura, мог. dоrоn, даг. duar, дунс. duran, ж.-уйг. dura, мнгр. duran[EDAL 483] 'желание, стремление; любовь'.
Сексуальное напряжение передается с помощью следующих лексем: пкл.-мо. urin [Tum. 607 ], п.-мо. urin [Kow. 439 ], мо. урин 'пылкая страсть'; п.-мо. mira?a, miriy-a 'страсть, вожделение'; пкл.- мо. qurica-[Tum. 537 ], п.-мо. qurica-'чувствовать вожделение' [Kow. 956-957 ], мо. хурьца-'чувствовать половое влечение', бур. хуриса-, калм. хурц- 'вожделеть'. Физическое отвращение, сопровождаемое содроганием, выражается с помощью корней *ir/jir/jar, которые также формируют поле термальной рецепции: п.-мо. jarayi-, мо. зарай-'мороз по коже дерет', калм. ирвэтр- 'знобить'. В связи с этим в русском языке выглядит неслучайной близость корней мур-ашки, мёрз-нуть и мерз- ость. Бур. жэрхэ-'чувствовать отвращение, брезговать'; мо. зарс хий-'мгновенно чувствовать неприязненность'; п.-мо. irbeyi-, irbegene-, мо. ирвий-, ирвэгнэ-'ощущать прикосновение к телу насекомых, меха, волос' имеют тюркские параллели: йер-~йери-~йарсы- 'чувствовать брезгливость'. В т.-ма. языках: эвенк. ?арунин-, ульч. н'ирбасу-,нан. ирбаси- 'брезговать' [ССТМЯ, 1975 , с. 253 , 639].
Артикуляционный признак губно-губного [m], при произнесении которого происходит смычка, сжимание губ, обусловил функционирование звукосимволического корня *cim, условно воспроизводящего звук щипания пальцами: п.-мо. cimki- 'щипать; срывать ногтями' [Kow. 2172 ], cimci- [Less. 185], мо. чимхэ-, бур. шэмхэ-, калм. чимк-,орд. cimke-, даг. cuek, бao. co?G?-, ж.-уйг. cimke, мнгр. ci?gi-, cimo- [EDAL 430] 'пощипывать; защемлять'. Корень *cim восстанавливается в других языках алтайской общности: Птюрк. cim-'щипать, брать щипком', Птунг. c[i]m-'хватать когтями; ковырять в зубах; брать щипком', Пяп. tum- 'срывать, хватать пальцами', Пкор. *cum 'кулак; горсть' [EDAL 430].
На истоки развития значения ср.-мо. kimusun[HY 46 , SH], kimul[SH], qimusun[LH, IM], qimusun [МА 298 ], пкл.-мо. kimusu [Tum. 449 ], п.-мо. kimusu(п) 'когти (у птиц и хищных зверей); ногти'[Kow. 2538], мо. хумс, бур. хюмhа (н), калм. хумсн, ойр. хумсан, орд. xumusu, мог. qimsun, qemsun,даг. kimci, kimeci, дунс. G?musun, Gimusun, бао. Gomso?, ж.-уйг. х?m?s?n, мнгр. cimu?e, cimus? [EDAL 819 ] 'ноготь; коготь' проливает свет субстантивная форма п.- мо. kimsa, мо. хямсаа 'пинцет, ухват, щипцы', в которой корень *kims вполне сопоставим с *cimk. Ср. каз. кымты- 'защемить' [Кайдаров, 1986 , с. 255]. В таком случае слово kimusun можно интерпретировать как 'нечто, с помощью чего можно защипнуть, выдернуть что-л.'.
Воплощение в корне *nim образа 'нечто тонкое', несомненно, продиктовано артикуляторными особенностями согласного [m]: сжимая губы, человек символически передает тонкость описываемого объекта: ср.-мо. ningen [HY 53 ], nimgen[IM], nimgen[MA 257 ], пкл.-мо. nimgen [Tum. 484 ], п.- мо. nimgen[Kow. 663], мо. нимгэн, бур. нимгэн, калм. нимгн, ойр. нимген, орд. nemgen, nimgen, nemgun, даг. ningen, дунс. ninkien, ninkian, бао. ni?ga?, ж.-уйг. nemgen, ne?gen, мнгр. ne?gen[EDAL 989] 'тонкий (о плоских предметах)'. Прилагательное образует изоглоссу с Птунг. * nem(i)-'тонкий' [EDAL 989].
В ряде лексем согласный [m] благодаря смыканию губ передает процессуальное значение стягивания, затягивания чего-л.: п.-мо. omuyi-, мо. омой-'стягиваться, собираться в складки (напр. о коже от ожога)'; п.-мо. qamki-, мо. хамхи-, ойр. хамха- 'смыкать, закрывать'. Процесс стягивания ярко отражен в субстантивах: п.-мо. qombu?-а, qumba?-a, мо. хомбого, хумбага 'мешок с отверстием, стягиваемым ремнем'; п.-мо. sumal [Kow. 1541 ], п.-мо. sumal, мо. сумал 'небольшая войлочная сумка (для зерна)'. Идея собирания чего-л. воедино, в центр, на наш взгляд, заложена в пкл.-мо. qamu-[Tum. 519], п.-мо. qamи- ,tama-[Kow. 807 , 1643 ], мо. хам-, там-,бур. хама-, калм. хам-, ойр. хама-'захватывать все; сгребать'; п.-мо. comu- [Kow. 1403], мо. цом-, бур. сомо-'стоговать сено; складывать в кучу'. Рассмотренные в данном разделе лексемы вытекают из изобразительного потенциала [m] как губно-губного звука, передающего значения 'сжимать', 'щипать', 'стягивать', 'собирать воедино' и др.
Ср. рус. ш-р-р, ше р ш-авый, ше р ох-оватый; англ. r ough, r ugged; нем. r auh, фр. g r enu, r ugueux 'шершавый' и др.
Следует отметить, что признак 'гладкий' реализуется в монгольских языках с помощью переднеязычного, щелевого, бокового [l].
Ср. англ. topr im 'принимать строгий, официальный вид; напускать на себя важность', to pr im (up) one's lips (mouth) 'поджимать губы'.
Болг. зор 'власть, сила', сербохорв. зо?р 'ярость, вспыльчивость' восходят через тур. zоr к перс. zor 'сила', авест. zavar- 'мощь, сила' [Фасмер, 1971 , с. 81].
В заключении обобщаются результаты исследования и формулируются характерные особенности актуализации чувственного восприятия средствами корневых согласных [r/m] в монгольских языках.
Описание типологических и специфических признаков пласта лексики с корневыми согласными [r/m] позволило выявить семиотические, психологические, психофизиологические и лингвистические основания звукосимволической сущности языка, поскольку исследование возможностей фоносемантики предполагает рассмотрение не только языковой системы, но и языковой личности - личности, осуществляющей номинацию. Особую ценность представляет выявление особенностей мыслительной деятельности в процессе номинации, поскольку, как известно, сущность языковых единиц понимается отчетливее, когда прослеживаются механизмы их создания.
Если учесть, что понятие наделено образностью, то выражение понятия означает облечение его в словесную форму с учетом того, что в доминанте закодированы сведения о конкретных свойствах обозначаемой вещи, явления. Доминанта формирует целый класс сходных предметов, объединенных тем или иным генеральным признаком. В связи с этим в качестве этимонов необходимо рассматривать не конкретные предметы или действия, а образы, иначе образные отклики, возникающие в сознании носителей языка при предъявлении той или иной звуковой оболочки.
Так, если яркое образное прилагательное балсагар 'полный, толстый' имеет коррелят в субстантивной сфере балсан 'мышцы, мускулы', а прилагательное балтагар 'толстый и неуклюжий' - коррелят балта 'молот, кувалда', то не обязательно существительные следует считать основами для развития образных значений. К сожалению, зачастую исследователей не интересует происхождение «готовых» слов со значениями 'мышцы', 'топор' и др. У носителей языка при предъявлении форм балсагар [х?н], балхагар [гар] в первую очередь явственно возникает в сознании образ полного человека, пухлых рук. При этом люди часто пытаются помочь себе руками передать оттенки того или иного образа (например, морхогор, мархагар, парнагар, пирнагар - о носе) или приводят в качестве примера конкретного человека, «сверх меры» наделенного данным признаком. Поэтому и балсагар 'полный, толстый', и балсан 'мышцы, мускулы' следует считать производными от омертвелого дескриптивного корня *bals со значением 'нечто пухлое, толстое', при этом субстантив следует признать хронологически более поздним образованием, номинально «вырвавшимся» за пределы образной лексики, но сохранившим с ней тесную морфологическую и семантическую связь.
В изысканиях ученых по звукосимволизму на материале разноструктурных языков сформулировано около двухсот фоносемантических закономерностей, или универсалий, которые делятся на абсолютные и относительные. Наше исследование подтвердило такие абсолютные универсалии, как: звукоизобразительные (ЗИ) слова образуют систему; между ЗИ-словом и его денотатом существуют закономерные соответствия; умножение состава корня ЗИ- слова есть одно из средств интенсификации его значения; минимум один фонемотип в ЗИ-слове имеет природу, идентичную природу денотата; элемент строения денотата может отражаться в ЗИ-слове более чем одним способом; стержневым компонентом ЗИ-слова класса фреквентативов служит [r]; частота появления лабиальных в обозначениях округлого значительно превышает вероятное ожидание. К материалу изобразительной системы в монгольских языках применимы следующие относительные универсалии: обозначения «большого», «открытого», «широкого» содержат открытый широкий гласный; обозначения «малого» содержат закрытый узкий гласный или палатальный согласный; обозначение «темного» содержит низкий (по тону) гласный.
Таким образом, изобразительная лексика монгольских языков поддается классификации и может быть выделена в изобразительную систему языка, которой присущи такие признаки системы, как концепт (звукоизобразительность как системообразующее свойство), субстрат (доминанта как носитель звукоизобразительности) и структура (трихотомия, включающая генетический, диахронический и синхронический аспекты).
Результаты данного исследования свидетельствуют о том, что совокупность первичных основ в монгольских языках делится на группы в зависимости от способа поступления перцептивной информации, каждая из которых примыкает к определенному звуковому материалу и из него образована. Широкий спектр образных корней служит для передачи тончайших нюансов качеств, формирует богатый словарь для обозначения предметов и явлений, порой отличающихся друг от друга едва заметными, незначительными признаками.
Дрожащий сонант [r] передает дрожание, трепетание, обусловленные самим качественным своеобразием звука и в большинстве случаев ведущие к внутреннему дискомфорту. Способность доминанты [r] передавать восприятие холода и жары, зловония и аромата, состояние счастья и тревоги обусловлена тем, что они представляют собой крайнюю степень проявления противоположных начал. Так, глагол п.-мо. orgi-, мо. орги-, бур. урья- имеет общее значение 'обдавать', сочетающееся с лексемами, связанными с разными видами рецепторов: холодовыми (мо. нуруу х?йт орги-'обдавать холодом в спину', бур. hэрюу урья-'веять прохладой'); тепловыми (мо. чих халуу оргиулж байна 'уши пылают', бур. халуу урья- 'обдавать жаром') и обонятельными (мо. ?мхий орги-'отдавать зловонием'). Прилагательное п.-мо. qurca (ср. рус. резкий, острый) также применимо к реалиям, относящимся к различным сенсорным модальностям: слуховой (хурц сонор 'острый слух'), зрительной (хурц гэрэл 'яркий свет', хурц ?нц?г 'острый угол'), тактильной (хурц ?вчин 'острая боль'), обонятельной (хурц цоргисон ?нэр 'резкий запах') и вкусовой (хурц идээ 'острая еда'). Данные примеры свидетельствуют о синкретизме семантики языковых единиц, семантических признаках, мотивирующих метафорические и метонимические переносы в интермодальные сферы, о явлении синестезии в области обозначения физических ощущений.
В лексемах с доминантой [m] принципиальное значение имеет как место артикуляции - губы, так и способ артикуляции - сжимание губ, поскольку именно они послужили источником символизации признаков в процессе номинации. Исследование подтвердило способность кинем служить мимическими подражаниями процессам и формам внешней природы.
В работе выявлено 588 корней четырех типов, из них 75 % приходится на корни с доминантой [r]. Наряду с изобразительной лексикой было проанализировано 760 единиц с затемненной этимологией, процентное соотношение частей речи выглядит следующим образом: существительные - 75 %, глаголы - 17 %, прилагательные - 7 %, менее 1 % приходится на числительные, наречия и превербы.
О соотношении анлаутных и ауслаутных согласных можно судить по данным следующих диаграмм.
Диаграмма 1 Диаграмма 2
Сun в корнях с СD [r] Сun в корнях с СD [m]
Как видно, позиции согласных в анлауте примерно одинаковы, за исключением того, что согласный [m] не может выступать в позиции как анлаута, так и ауслаута.
Диаграмма 3 Диаграмма 4
Сaus в корнях с СD [r] Сaus в корнях с СD [m]
В финальной позиции корней с доминантой [r] активны как аффрикаты, спиранты, так и смычные согласные. Менее представлен в ауслауте блок сонантов [m/n/l], доминанта [m] также с ними практически не сочетается. По всей видимости, это можно объяснить тем, что и сами [r/m] относятся к сонорным согласным. Отмечается высокая степень сочетаемости доминанты [m] c смычными [b/p].
С точки фоносемантики можно прийти к выводу, что «сильный» согласный [r] стремится к сочетанию в ауслауте с такими же «сильными» согласными, как [j/c/s], [t/d], которые усиливают проявление генерального признака.«Смягчающие» же семантику согласные [b/p], [m/n/l] занимают по отношению к ним периферийную позицию. Например, в ар з гар 'оскаленный' аффриката [j] подчеркивает генеральный признак 'торчащий, остроконечный', смычный [b] в ар в агар 'лохматый' его смягчает. Что касается влияния смычных [q/k/?/g] на семантику корня, то их позицию можно признать нейтральной в связи с тем они наиболее органично передают финальную фазу звучания, не придавая ему оттенка резкости, внезапности.
«Мягкая» доминанта [m] также стремится к сочетанию с «мягкими» [b/p], образуя кластер [mb], встречающийся в 33 % производных. Активность «сильных» согласных ниже более чем в два раза, что верифицирует тенденцию к сочетанию «сильной» доминанты с «сильным» ауслаутом и «мягкой» доминанты с «мягким» ауслаутом. Исследование других согласных в позиции доминанты и их сочетаемость с согласными в финальной позиции в дальнейшем позволят подтвердить или опровергнуть эти выводы.
Широкая вариативность гласных в составе изобразительных корней монгольских языков позволила нам приложить данный признак и к корням, формирующим лексику с затемненной внутренней формой. В образных корнях нами выявлена тенденция к обозначению с помощью гласного [a] более крупных объектов, а гласного [u] - более мелких.
Сопоставление слов с доминантами [r/m] в тунгусо- маньчжурских и тюркских языках свидетельствует, что все они с незначительными отклонениями охватывают один и тот же диапазон звуков, отражая сходство фонематического и естественного звучания согласно своей фонетической традиции. Границы фоносемантических полей доминант во многом совпадают. Несомненно, дальнейшее изучение звукосимволических свойств других согласных в роли доминант позволит уточнить некоторые проведенные в данной работе реконструкции, которые вносят определенный вклад в выявление общих генеральных линий воплощения перцептивной информации в монгольских, и шире в алтайских языках. Фоносемантический анализ лексем с корневыми согласными [r/m], демонстрирующих законсервированное древнее состояние монгольских языков, позволил установить исконный корневой состав монгольских языков и в определенной степени раскрыть его номинационный потенциал. Следует признать, что не все лексемы с доминантами [r/m] поддаются точной этимологизации, что объясняется сложностью ассоциативной линии и синкретичностью значений лексем. Но, тем не менее, исследование демонстрирует очевидную тенденцию полевого структурирования значений, объединенных общим элементом - звуком. Дальнейшее изучение звукосимволических свойств других согласных в роли доминант, несомненно, позволит уточнить и, возможно, изменить некоторые проведенные в данной работе реконструкции, которые вносят определенный вклад в выявление общих генеральных линий воплощения перцептивной информации в монгольских, и шире в алтайских языках.
Это часть #3
См. Часть #1 и #2