Сундуева
Восточно-Сибирская государственная академия культуры и искусств, Улан-Удэ
Реализация признака пестрый в монгольских названиях насекомых и растений» (на материале корней с согласным [r]) Аннотация: В статье с позиции фоносемантики рассматриваются названия некоторых насекомых и растений, возникшие в результате вербализации их зрительного восприятия, ведущего к внутреннему дискомфорту. Анализ показал, что переднеязычный дрожащий сонант [r] служит для передачи идеи пестрящего, мельтешащего множества.
Ключевые слова: фоносемантика, монгольские языки, корневая морфема, дрожащий сонант, восприятие, образ, ментальность, познание.
Признаки пестрый; мелькающий в современных монгольских языках реализуются в прилагательном п.-мо. eriyen, мо. эрээн, бур. Эреэн / эригэр, калм. эрə, ойр. эрəə пестрота; пестрый, пегий, которое часто функционирует в паре с прилагательным п.-мо. miriyen / mirayan, мо. мирээн / мяраан, бур. маряан пестрый, разноцветный (мо. эрээн мяраан, бур. эреэ маряан, орд. erēn merēn пестрый, цветастый ). Развитие данных признаков в корнях *er/mir, очевидно, обусловлено акустико-артикуляционными характеристиками переднеязычного дрожащего сонанта [r], в данном случае служащего для передачи прерывисто-кратного движения света, осложняющего или нарушающего зрительное восприятие. Так, корень *ir/irb передает резкую боль в глазах от яркого света: п.-мо. irγa-, мо. ярга-, бур. ирга- резать, колоть (о боли в глазах), п.- мо. iralĵ-, мо. яралз-, калм. ярлз-, ойр. Синьцз. йаралза- рябить, переливаться; сверкать, блестеть. Корни *sar/ čar также соотносятся с яркой, ослепительной вспышкой света: п.-мо. čargi-, мо. царги- слепнуть (от блеска снега), бур. hарга- слепить глаза (о солнечных лучах). В данных примерах отражен верхний абсолютный порог ощущений, когда интенсивность стимула влечет за собой изменение модальности ощущения: очень яркий свет, воспринимаемый нервными окончаниями сетчатки глаз, вызывает болевые ощущения, сопровождаемые внутренним дрожанием и вызывающие дискомфорт. Сетчатка, не успев адаптироваться ко всем спектрам света, посылает сигнал 151 2 в мозг, а мозг, обработав сигнал, посылает команду круговым мышцам глаз, и человек начинает щуриться. Бур. эрбэ-эрбэ, п.-мо. erbelĵ-, мо. эрвэлз-, калм. эрвлз- порхать; развеваться, мелькать. Ср. нан. эриэл-эриэл мельтеша, мелькая, эрумсэк промелькнуть [Киле, 1973, с. 189], эвенк. нэрэнңэ- порхать, махать крыльями, эвен. нэрък- махать, хлопать, ударять крыльями [ССТМЯ, 1975, с. 625]. Быстрое, прерывисто-кратное движение крыльев насекомых, их легкое мелькание, мельтешение стало основой для появления энтомонима п.-мо. erbekei, мо. эрвээхий, бур. эрбээхэй, калм. эрвəкə, ойр. эрвəəкəə, орд. erwēkī, дунс. Həbəɣ əi, монгор. xerbuge бабочка, образованного с помощью уменьшительно-ласкательного суффикса -kei от изобразительного корня *erb. Ср. нег. гург;чb бабочка, ульч. гургуни бабочка; эвенк. лиргавкb стрекоза; лорукb бабочка, лоруткāн мотылек [ССТМЯ, 1975, с. 174, 500, 505], якут. үрүмэччи бабочка, мотылек. Корни *merb/yerk/ yorq/gür/kür дали названия следующих насекомых: п.-мо. merbegekei, мо. мэрвээхэй перговая моль; п.-мо. yerkei / уorqui, мо. ерхэй / ёрхой пяденица; п.-мо. gürelĵi / gürelĵegen-e / kürelĵegen-e, мо. гүрэлж / гүрэлзгэнэ / хүрэлзгэнэ серая кобылка, сверчок. Ср. «ма. Гурǯэн / гурэлǯи (название сверчка), гэргэн кузнечик (зеленая кобылка с большим брюхом) » [ССТМЯ, 1975, с. 174, 181], а также рус. сверч-ок. П.-мо. širγulĵi, мо. шоргоолж, бур. шоргоолжон, калм. шорhлҗн, ойр. шорhолҗин, орд. šurgulǯi, šurgūlǯi, šorgolǯi, даг. suaigālǯi, suajhaleǯi, монгор. śorgoǯin муравей восходит к корню *širq/šir/ir нечто кишащее, мелькающее (во множестве) : бур. ира-ира кишмя кишеть, мелькать, ирагар пестрящий; мелькающий, пирагар говорится о множестве отдельных и одинаковых предметов (например, о стогах сена, кольцах на пальцах и пр.). Ср. нан. морил-л киша, извиваясь (о большой массе змей, червей и пр.) [Киле, 1972, с. 137]. Н.Н. Поппе производит лексему от глагольной основы *širγu- пролезать, проникать; проскользнуть [Poppe, 1981, p. 387], которая, скорее, возникла на основе слухового восприятия. Звук шуршания (ш-р-р) прослеживается в п.- мо. šörge-, мо. шөрг-, бур. шүргөө- чесать, тереть обо что-л. (о скоте) ; п.-мо. šürge-, мо. шүргэ- касаться, задевать что-л., калм. шүрг-, ойр. шүрге- тереть; сметать; слегка задеть ; п.-мо. šur, мо. шур- шур хий- шелестеть, шур хий- пронестись; прошмыгнуть ; бур. шуршагана- скрестись (о мышах), калм. шурҗңн- идти, не задерживаясь; шелестеть (о платье) и др. На алтайском уровне лексема širγulĵi сопоставляется с Птунг. *sura (sora) блоха; откладывать яйца в носовой полости оленя; шмель; мушиный помет, яйца насекомых; пыльца, Пкор. *sɨ r- класть яйца (о насекомых или рыбах) [EDAL 1297]. Тот же мотив номинации, по всей видимости, заложен в слове п.-мо. širke, мо. ширх, бур. шэрхэ, орд. širχe вошь скота, власоед, для которого А.В. Дыбо приводит внешние параллели: «тюрк. *sirkä гниды; личинки насекомых, т.- ма. *su:ra блоха, кор. *hjə гнида, яп. sírámùi вошь» [СИГТЯ, 2001, с. 182]. Следует отметить, что в тюркских языках для именования муравья используется лексема қарынҗа муравей; клещ, этимологию которой К. Брокельман связывает с qarїn живот и уменьшительным аффиксом -ča, т. е. qarїnča животик (из-за сходства по внешнему виду) [ЭСТЯ, 1997, с. 323]. Если принять во внимание способность корней с гуттуральными [q/k] передавать световые явления, можно допустить, что в тюрк. қарынҗа действовал тот же принцип номинации, что и в монгольских языках. Ср. также в т.-ма. языках: эвенк. bриктэ муравей, jаракта муравей (лесной, большой), эвен. hbрит, нег. bктэ, ороч. bктэ, орок. сируктэ, нан. силуктэ, ма. jэрхувэ, jерхувэн муравей [ССТМЯ, 1975, с. 325]. Н.В. Брагинская в качестве потенциально родственных для греч. Мνρμιδόυєς именования воинов-спутников Ахилла в «Илиаде» Гомера приводит μυριоς огромный, несчетный, μύρμоι и μύρμηκєς в двух значениях муравьи и 152 3 подводные скалы, кипящие бурунами. Кроме того, μύρμηκєς обозначает психическое и физическое беспокойство, дрожь, зуд, обмирание, обморок от холода и испуга и вообще всякого рода мурашки. В качестве общего дифференциального признака для муравьев к мурашек автор выделяет несчетное кишащее, самодвижущееся множество [Брагинская, 1993, с. 242]. В данном контексте можно предположить, что образ бесчисленного множества заложен и в п.-мо. čereg, мо. цэрэг, бур. сэрэг, калм. церг, ойр. церег войско, армия; воин, солдат; п.-мо. ĵirad, мо. жард телохранители, лейб- гвардия < нечто, расположенное рядами, шеренгами. Ср. п.-мо. ĵiriger, мо. жиргэр, бур. жэрэгэр, калм. жирhр стоящий рядами; стройный, калм. җири-, ойр. йараа- стоять в ряд; колыхаться, жирс жирс хий- мелькать, рябить (о чем-либо ровном, узком). Результатом дальнейшей абстракции образа стали п.-мо. ĵerge, мо. зэрэг, бур. зэргэ, калм. зерг, ойр. зерге ряд, уровень; звание; п.-мо. širkeg, п.-мо. ширхэг штука, экземпляр. В тюркских языках распространены формы кирг., сюг. җерге, тув. черге, карак., кум. йерге, як. серге ряд; черед; степень. «М. Рясянен допускал, что järgä может иметь один первоисточник с монгольской параллелью, но не исключал вслед за Г. Рамстедтом заимствованного характера тюрк. слова < монг. jerge звание. Монгольским заимствованием считает җəргə ~ йерге и т.д. Г. Дерфер» [цит. по: ЭСТЯ, 1989, с. 25]. Выбор корня *borq в энтомониме п.- мо. borγuγusu, мо. боргуус, бур. боргооhон комары, ал., эхир., бохан. боргоодоhон мошка, мошкара, по всей видимости, связан с тем, что мошкаре свойственно, как дым, клубиться в воздухе, образуя трепещущие рои. Ср. ойр. бурҗиңна- многократно двигаться, кишеть (о насекомых) ; п.-мо. birsaγar, мо. бирсагар очень много; тьма, туча рой (например, пчел). В т.-ма. языках: орок. ғорғи- кишеть, копошиться [ССТМЯ, 1975, с. 161], эвен. пороховаj гнус, мошка [ССТМЯ, 1977, с. 41]. При этом не исключена и роль слухового восприятия, о чем свидетельствует звукоподражание в нанайском языке: «хор-р жужжать (о рое, мух, комаров)» [Киле, 1972, с. 175]. Следует отметить, что корни *er/or также могут передавать мелькание чего-л. при различной частоте вращения: п.-мо. ergi-, мо. эргэ-, бур. эрье-, калм. эрг-, ойр. эрге- кружиться, вращаться; п.-мо. er-, мо. эр- закручивать; искать (т.е. ходить кругами) (ср. рус. верт- еть, верет-ено); п.-мо. orči-, мо. орчи- вращаться, кружиться; п.-мо. oriya-, мо. ороо-, бур. орёо-, калм. ора-, ойр. ораа- обвертывать, заворачивать; закрутить. В этой связи можно предположить, что в п.-мо. erike, мо. эрих, бур. эрхи, калм. эркн, ойр. эркен четки заложено вращательное движение бусин с целью подсчета числа произнесенных молитв, успокоения и др. Ср. эвен. кeрукэн юла, волчок, кeрулдэн- кружиться; вертеться ; эвенк. ҳорги- вращаться, вертеться ; эвен. мэрэкин- вращаться вокруг своей оси, мърълдин- кружиться, виться [ССТМЯ, 1975, с. 437, 471, 559], эвен. оракин- мелькать [ССТМЯ, 1977, с. 23]. Корень *mir прослеживается в п.-мо. miralĵa-, мо. миралз- сверкать, блестеть; течь сверкая (о реке) , бур. миралза-, ойр. миралза- переливаться, рябить. В т.-ма. языках: эвенк. мэрbктэ- рябить в глазах, мэрbлэмэ пестрый, пегий, эвен. мæргů- пестреть, мůргůтů пестрый, рябой, ма. мэрсэңгэ пестрый, веснушчатый [ССТМЯ, 1975, с ]. Ср. также протояп. *múrá пятно, пятнистый [EDAL 915]. Признак пестрый прослеживается в п.-мо. marsaγar / marčiγar / marmaγar, мо. марсгар / марчгар / мармагар покрытый рубцами, рябой. Корень *mar дал калм. маралҗн, ойр. мараалҗин ковер, палас (без ворса). С помощью лексико- семантического способа возник географический термин маряан, которым обозначают «южные, на солнцепеке, склоне гор, занятые своеобразной растительностью без леса < >. Маренный ландшафт имеет пестрый (курсив наш Е.С.) фон от перемежающихся участков: степных на выпуклых, крутых склонах и лесных по распадкам, несколько затененным пологим склонам южной экспозиции» [Мельхеев, 1969, с. 94]. В п.-мо. mar-a, мо. мараа солончак, тунк. 153 4 мараан солонцы ; п.-мо. marĵa, мо. марз, калм. марц, ойр. марца соленая почва, солончак, бур. марса искусственные солонцы (для привлечения изюбров, косуль и пр.) в качестве мотива номинации также выступает цветовая характеристика объекта. Ср. «эвенк. н'араткан солонец» [ССТМЯ, 1975, с. 635] . Многие рыбы, как и насекомые, обладают хорошо отражающими свет поверхностями, в этом случае отражение является результатом интерференции световых волн на тонких пленках. Несметное множество переливающихся на солнце маленьких рыбок, вызывающих рябь в глазах, отражено в п.-мо. ĵiraγaqai, мо. жараахай, бур. жараахай мальки; мелкая рыбешка ; п.- мо. ĵiramaγai, мо. жарамгай, калм. җирмəхə, ойр. җирмəəхəə молодь, малек ; п.- мо. ĵarm-a ĵiγasu, мо. зарам загас мелкие рыбы, мальки ; п.-мо. qarbaγ-a, мо. харваа малек ; п.-мо. ere, мо. эрээ стая рыб. Ср. нан. «пари-пари сплошной массой (о большом косяке рыбы)» [Киле, 1972, с. 145], эвенк. ирбэ- метать икру, нереститься, нан. хурбэ- метать икру (о частиковых рыбах) [ССТМЯ, 1975, с. 324]. В п.-мо. ĵirγ-a, мо. жарга нельма, сиг сибирский (ср. п.-мо. irγ-a, мо. ярга нельма ; п.-мо. irγai, мо. яргай горбуша ; п.-мо. orim, мо. орим род налима ) выбор производящей основы обусловлен тем, что нельма обладает крупной серебристой чешуей, благодаря которой рыба переливается и сверкает на солнце. В.И. Рассадин рассматривает *ĵirγa в качестве гипотетической основы для п.- мо. ĵiγasun рыба, опираясь на то, что аффикс -sun иногда придавал новым словам обобщающее абстрагирующее значение, как например, aduγun табунная лошадь; табун > aduγusun животное ; на то, что перед другими сонорными сонорные часто выпадают и, наконец, на наличие старописьменных форм ĵiγad рыбы, ĵiγačin рыбак наряду с ĵiγasučin. По предположению автора, формы ĵiγasun, ĵiraγaqai образованы от некого слова с конкретным значением, а именно от *ĵirγa нельма [Рассадин, 2006, с ]. В результате вербализации зрительного восприятия световых явлений появились названия некоторых растений. В основе п.-мо. irγui, мо. яргуй, бур. ургы подснежник; прострел лежит признак нечто блестящее, поблескивающее, поскольку весь подснежник, включая околоцветники, покрыт густыми серебристыми волосками. От данного фитонима с помощью суффикса -жин образован другой яргуйжин ветреница нарциссовидная. По всей видимости, тот же признак стал мотивирующим в фитониме п.-мо. irbeg, мо. ирвэг богородская трава. Название кустарника п.-мо. irγai, мо. яргай, бур. яргай, калм. ярhа, ойр. йарhаа кизил, возможно, связано с тем, что он обладает блестящими листьями и плодами. В Тунгусо-маньчжурском словаре фитоним сопоставляется с нан. jаргиқта название дерева [ССТМЯ, 1975, с. 343]. П.-мо. šireg, мо. ширэг, ойр. ширег трава, зеленый луг ; п.-мо. ĵerm-e, мо. зэрэм трава, растущая рядом с бурьяном, вероятно, заложен тот же мотивационный признак нечто блестящее, переливающееся. Типологическое сходство в именованиях травы наблюдается в рус. мурава сочная луговая трава, дерн, мурог сенокос, луг, дерн, мурога редкое, нежное зеленое сено, сербохорв. мур ава вид водоросли и др. Ср. также сол. мургил ярица (яровое поле) [ССТМЯ, 1975, с. 558]. Образ мельтешащего, мелькающего множества дал ряд названий ягод: п.-мо. nersü, мо. нэрс, бур. нэрhэн, калм. нерх, ойр. нерехе голубика ; п.-мо. nür, мо. нүр черника ; ср. п.-мо. nörige, мо. нөрөө, бур. нүрөө рябины на лице (от оспы) от нөр-нөр гэ- рябить, пестрить ; п.-мо. bürilgene, мо. бүрэлгэнэ калина ; п.-мо. bürilĵegene, мо. бүрэлзгэнэ калина (плод), ср. п.-мо. bürelĵ-, мо. бүрэлз- темнеть; рябить, мелькать; мерцать. Схожий мотив номинации наблюдается в рус. рябина. Зафиксированные в тюркских языках тат. börlegän ежевика, башк. böθögön ежевика, чув. pěrlěxen костяника; сыпь (на теле) Э.Р. Тенишев считает образованными с помощью аффикса -gen от глагола *börle-, значение которого неизвестно [СИГТЯ, 2001, с. 140]. Последнее значение чувашской формы сыпь на 154 5 теле отчетливо контаминирует со многими монгольскими формами: марчгар рябой (отсюда marčirγan-a, мо. марцаргана постенница ), нөрөө рябины на лице и др. Ср. ма. кэркэнэ- покрываться рябинами (о лице после оспы), кэркэри рябины (на лице после оспы) ; эвенк. муруктэ оспина [ССТМЯ, 1975, с. 453, 559]. В т.-ма. языках также представлено название ягоды: эвенк. мороңо / бороңго морошка, нен. мараңга морошка [ССТМЯ, 1975, с. 547]. Примечательно, что в рус. морошка М. Фасмер видит финно-угорское происхождение: фин. muurain, манси mоrаχ, mоrеχ, ханты mūrǝχ, morǝŋk, коми mi r, нен. mаrаŋа, нганас. murа kа, энецк. maragga [Фасмер, 1971, с. 658]. К корню *bur восходит п.-мо. burčаγ, мо. буурцаг горох, бобы, бур. буурсаг семя, плод, калм. бурчг, ойр. бурцаг дробь (для ружья); горох ; п.- мо. burčaγai, мо. буурцгай стручок ; п.-мо. burčaγan-a, мо. буурцгана соя (желтая). Ср. парн. эрс буурцаг фасоль; мелкий горох. Тюрк. бурчақ горох; кукуруза; град; крупные капли пота, по мнению Э.В. Севортяна, является производным от глагола бур- вить; сгибаться, образованным с помощью аф. -чақ с обычным кругом значений орудий / средства, субъекта действия и т.д. С указанными значениями глагола бур- согласуется представление о семействе бобовых как о вьющихся растениях. < > К. Брокельман видел в burčaq производное с уменьшительным аф. -čaq, но не называл производящей основы [цит. по: ЭСТЯ, 1978, с ]. Тюрк. бүртүк / бүрчүк зерно; хлеб; маленький кусок, крупинка; прыщ Э.В. Севортян рассматривает как производное, образовавшееся посредством аффикса -(а)қ от глагола *бүрт- отрываться; отпадать (о кусочках, частицах), как о том позволяет судить производное bürt-mük кусочки, отрывающиеся от мягких предметов [ЭСТЯ, 1978, с ]. Сол. борчо бобы рассматривается как монголизм [ССТМЯ, 1975, с. 97], чего, на наш взгляд, нельзя утверждать относительно «ма. ларҳун горох (дикий мышиный); стручок» [ССТМЯ, 1975, с. 494]. Корень * ĵarm п.-мо. ĵarm-a, мо. зарам отруби (из рисовой крупы), мучные высевки, на наш взгляд, можно сопоставить с корнем *zern в рус. зерно, укр. зерно, др.- русск. зьрно, ст.-слав. зрьно, болг. зърно, сербохорв. зрно, словен. zrno, чеш., слвц. zrno, польск. ziarno, в.-луж. zorno, н.-луж. zerno, родственно лит. zirnis горошина, лтш. zirns, др.- прусск. syrne зерно [Фасмер, 1971, с ]. К мелким, округлым предметам, обладающим гладкой поверхностью и отражающим свет, можно отнести эвенк. jари бусина (крупная); бусы [ССТМЯ, 1975, с. 343], ма. ори бусы, ожерелье [ССТМЯ, 1977, с. 23]. От корня *qorq образованы п.-мо. qorγul, мо. хоргол, бур. хоргооhон, калм. хорhсн, ойр. хорhосон помет (овец, коз, верблюдов); орехообразный навоз домашних животных, катыш помета ; п.-мо. qorkinaγ, мо. хорхиног горошек. Таким образом, в монгольских языках для передачи идеи мелькания несметного множества используются следующие корни: *mar/ĵar, *er/yer/čer/ mer/ner, *yor/qor/bor/bur, *bür/gür/kür/nür, *ir/mir/šir/ĵir. В первую очередь они передают зрительное восприятие мелких, как правило, округлых предметов, обладающих гладкой поверхностью, отражающей свет. На примере рассмотренных ботанических терминов мы убедились, что фоносемантический анализ доказывает способность дрожащего сонанта [r] отражать глубокую семантическую эволюцию и позволяет с достаточной долей последовательности реконструировать прамонгольскую картину языкового состояния.