Это есть
В глотке ледяной воды из любимой кружки, той самой, что всегда стоит в твоей комнате.
В голосах на улице ночью, обладателей которых не разглядеть, будто и нет их вовсе.
В шагах соседа сверху, которые звучат так монотонно и привычно.
Это есть
В школьных тетрадях, что хранятся где-то на дне шкафа, в старых пакетах.
В забытом фотоальбоме, среди засвеченных фотографий.
В первом утреннем ветре, который пахнет росой и мокрой пылью.

Запотевшие стекла машин будто призывают написать на них какую-нибудь чушь или постылую цитату.
Ты замечал, утром, как много этих железных ящиков? Натыкано, втиснуто, разбросано. Несет железом и резиной так сильно, что привкус во рту не приглушить даже никотином. Каменные норки, железные ящики и рыхлый асфальт. В асфальте есть запах гудрона, что нагретый летним утром, впечатляет намного красочнее. Это, пожалуй, единственный плюс.

А когда ты перестал ждать?
В какой момент осознал ложь - нехитрую, и довольно глупую, бутафорию?
Под утро, закрывая уставшие глаза на болтливых вписках, думается о чем-то?
Под ключицами, между лопаток и в шее что-то звенит. Звук пустоты. Нечто веками непоколебимое - стерли, словно матерное слово со школьной доски. Ощущение неожиданного освобождения - помилованный Сизиф, без единого движения, лежит у подножия горы, растеряно впившись взглядом в бескрайнее небо.
Растерянность. Сбегая из векового заточения на волю - что дальше?
Вот она, твоя реальная свобода. Жить в привычном рабстве невыносимо, а другой сути неведомо.
Всё не может быть заключено в безуспешном толкании камня. Из самой строгой тюрьмы можно сбежать.
И есть те, кто сбежав, строят дорогу.

Я помню
Тех, кто задерживал дыхание, опускаясь на дно;
Тех, кто мастерил крылья, вздымаясь к небесам.
Что-то невероятное, непостижимое пронизывало каждый их взгляд и улыбку. В каждом слове и движении сквозило знание. Знание носящее оттенок порочного, отвратительного, недопустимого. Вместе с тем внеземного и влекущего, требующего непомерной выдержки. Молодые и живые, но им при жизни могилы копали Яростью. Их разрывали за дерзкий поступок - распоряжение собственной жизнью. Быть такими, как они - значит, предать свою семью, здравый смысл и светлое будущее. Живи, как все.
Они умели чертить двери на коже, рисовать окна в воздухе, путешествовали - оставаясь на месте.
Они протаптывали дорогу отсюда.
И уходили.