Лучше быть аморальным декадентом,
чем деструктивным маргиналом
(из анналов Интернета)
Когда-то 5-летний сын моей приятельницы, живущей во Франции, выдал фразу: «Каждый человек имеет право на свой вкус! Во всем!» И тут же вспомнилась другая ситуация: одна моя экзальтированная подружка, приобретя весьма странную по фасону и цветовой гамме кофточку, сказала: «Дорогая, если у тебя есть вкус – она тебе обязательно понравится!»
«Вкус есть даже у тетки с лампового завода – задумчиво, и, видимо, с претензией на оригинальность, заявил еще один мой знакомый – весь вопрос в том - какой!» А какой-такой?
Так что же такое вкус и с чем его едят (извините за каламбур)

Он бывает как хороший, так и дурной. С ним, со вкусом, можно много чего делать. Кстати, а делать что-либо со вкусом, согласитесь, – одно удовольствие. Он не передается по наследству, но им можно обладать! Не стоит забывать, что вкус может испортиться – и тогда, как большой начальник, будет отсутствовать. Придется полагаться на чужой вкус? Тоже можно! Дело вкуса – как говорится.
Человек, зачитывающийся Джойсом в оригинале, вряд ли разделит дикий восторг подсевших на «книжки для электрички» и прочее бульварное чтиво. Точно так же сомнительно, что эстетствующий джазмэн впадет в экстаз от шансона, хоть, возможно, и назовет, с присущим ему чувством такта (!), «городским романсом». Гурман не поймет просто любителя пожрать. Тот, в свою очередь, не сможет даже представить о каком вкусе «детского счастья» толкует ему ценитель трюфелей. А театрал с тонкой душевной организацией не будет рефлексировать от просмотра криминальной драмы популярного блокбастера. Что самое интересное во всем этом – самолюбие любого из них пострадает больше, когда будут порицать именно их вкусы, нежели если просто осудят взгляды.
Лирическое отступление
Жил-был Вкус. Хороший. Его так и звали Хороший Вкус. И все у него - на уровне – а иначе и быть не могло. Знакомых - не так чтобы очень, не все дружат со Вкусом...
Он ходил в гости – там было красиво. Во всех смыслах этого слова. А как по-другому? – он не мог пойти туда, где плохо – у него было какое-то внутреннее чутье на эти вещи! Вкус был видным и статным. Одет всегда с иголочки. Безукоризненно. Барышни его боготворили. Они, кстати, очень любили с ним, со Вкусом, одеваться - ходить по магазинам -(раздеваться он их тоже учил – он был еще тот затейник. Прим. Авт)–. Поход с целью обновить гардеробчик они называли «шоппингом». Это заморское и слегка грубоватое словечко немного коробило Вкус, но он был хорошо воспитан – и поэтому ничего не говорил своим подругам – а только слегка улыбался. Он терпимо относился к человеческим слабостям. Представителям сильного пола было за честь дружить с ним. Им очень льстило, когда, завидев их где-либо, дамы начинали шептаться «О, да это мужчина со Вкусом!» Кому же такое не понравится! Что касается амурных дел, он был, как настоящий судья, строг и беспринципен. Этому его научил его отец, того, в свою очередь, его отец, дед Вкуса. А откуда об этом узнал тот элегантный седовласый старичок, до сих пор остается тайной. Он об этом никогда не рассказывал. Только слегка улыбался – да-да, именно так, как наш Вкус во время шоппинга! Это у них было семейное! Для человеческого разума тайна, рассказанная дедом Вкуса, была непостижима и необъяснима. Но, позвольте, в делах любовных это не играло, ровным счетом, никакой роли! Секрет, как и все гениальное, был прост. Еще дедушка Вкуса научил этому своих друзей, и так по цепочке. Люди, хоть и не понимали, как именно происходит это «чудо», однако, каждый владел им в совершенстве. Суть была такова: увидев кого-либо из представителей противоположного пола, они в ту же секунду могли сказать: «Она-он - не в моем вкусе!» Или, наоборот – «В моём!» А как это происходило, никто из них не понимал. Факт, однако, остается фактом. А это очень упрямая вещь! Ну, так вот – если кто-то был «не в чьем-то вкусе!» - это было сродни приговору. Не «модному», как в одноименной, знаменитой передаче, где пытались переодевать со вкусом. Хотя «одевать-раздевать» и «в моем-не моем вкусе» - вещи очень взаимосвязанные, но сейчас не об этом… Мода и вкус, вкус и мода. В свое время дедушка Вкуса дружил с «элегантной простотой» мадемуазель Коко Шанель. Дружба была крепкой – кто бы сомневался. Именно в то время «Великая золушка 20 века», кокетливо поглядывая на своего друга, сделала сенсационное заявление: «Я всех облачу в черный, чтобы развить у них вкус!» Как мужчин, так и женщин». Он был непротив! Что касается взаимоотношений между полами, другая подруга Вкуса «вздорная комическая старуха» Фаина Раневская как-то обронила в разговоре с ним «они развелись потому, что у них был разный вкус – она любила мужчин, он женщин!» «О вкусах не спорят! Фуфа!» - парировал ей Вкус. Еще один незаурядный приятель Вкуса Сальвадор Дали, продолжая тему элегантности, женщин и взаимоотношений, со свойственной ему странностью, откровенничал с ним - «Представляешь, элегантная женщина – это женщина, которая тебя презирает и у которой нет волос в подмышках». «Ты не ведаешь совсем, что ты творишь!» - делая ударение на последнее слово, говорил собеседник Сальвадору.
Памятуя о дружбе деда с утонченной француженкой Шанель, Вкус волею судьбы подружился с «русским парижанином» Александром Васильевым. Очень часто им казалось, что они всегда были знакомы. С всемирно известным историком моды Вкус любил обсуждать разные эпохи, стиль и искусство. Жизнерадостный и оптимистичный Васильев частенько развлекал своего закадычного друга всевозможными историями. Их он знал тьму-тьмущую. Особенно Хороший Вкус любил слушать, как люди подбирают интерьер. Ему нравилось это французское словечко. Но когда русский искусствовед с грустью в глазах вещал, что в некоторых домах не найти ни одной книжки – беседа на некоторое время прерывалась. Помолчав пару минут, друзья сходились во мнении, что это показатель плохого вкуса. «Личная библиотека довольно точно дает представление об интеллектуальном уровне хозяина и его пристрастиях – говорил Васильев! - На это указывает и выбор музыкального сопровождения: ведь, одно дело, когда из радиоприемника доносится песенка про шоколадного зайца и другое, когда мы слышим Шопена. В тот момент Хорошему Вкусу становилось так грустно, что ему вспомнилось самое трагическое произведение Шопена - «Вторая Соната си-бемоль минор», а, если точнее, ее 3-я часть – «Похоронный марш» - которая до сегодняшнего дня остается символом траура». Но он тут же воскрешал в памяти свои задушевные беседы о литературе и русском языке со сценаристкой Дуней Смирновой и писательницей Татьяной Толстой – и ему тут же становилось хорошо. С последней Хороший Вкус любил еще печь Рождественский кекс. Кстати, Рождество было совсем не загорами, и в преддверии праздника надо было подумать о подарках для родных и близких. Такт и воспитанность не позволяли ему поступить иначе.
Люди со вкусом - престранная каста: у них есть свои собственные маленькие святые, которых никто не знает.
Г.Флобер
В нашем мире все, когда-то было чьей-то мечтой – и именно по этой причине, образно выражаясь, в «ассортименте бытия» вы можете найти ну абсолютно все и «на любой вкус». Только смотрите, сильно не увлекайтесь, не входите во вкус в таких поисках. Всегда должна быть мера – она вообще считается основополагающим качеством этого загадочного явления. Говорят: о вкусах не спорят. И постоянно спорят. Да и поговорку эту вспоминают обычно тогда, когда в споре не удается защитить свою позицию. Считается, что хороший вкус это проявление эстетического начала в повседневной жизни человека.
Наверное, поэтому его называют «эстетической совестью». Каждый понимает это по-своему: Оскар Уайльд «скромничал», дескать, вкус-то у него непритязательный – ему «достаточно всего самого лучшего». Также хорошим вкусом называли «способность оценить, не пробуя». А еще есть такое мнение, что те, кто постоянно задается вопросом «А это в хорошем вкусе?» - наверняка обладает плохим. И, вот еще, какая странная закономерность. Вот, например, говорят про человека: у него врожденный вкус. Отнюдь. Если внимательно приглядеться к таким людям, у них, у всех, можно заметить одну общую, присущую всем им черту: они очень честны и искренни в своей восприимчивости. У нее-то они многому и научились. Они умеют оставаться с произведением искусства «один на один».


.