Открывать через силу глаза, чтоб встречать надоевшее утро:
От кофейного запаха тошно. Как будто бы тысячу лет
Ничего не меняется, только жизнь осыпается пудрой, —
Ты всё так же убита по тем, в ком тебя давно уже нет.

Однотипные юноши в строгих костюмах, со взором горящим,
С ослепительно-белой улыбкой и беспечно-пустою душой,
Даже дарят порой, согласись, ощущение счастья,
Всё вернуть, всех сменить на Того — и было б совсем хорошо.

Да и плохо ль сейчас? Ведь снаружи ты — словно принцесса,
И от прошлых проблем и несчастий остались одни ошмётки.
Только старые раны болят посильнее, чем после абсцесса;
Иногда вылетают к чертям твои перегоревшие пробки.

Нас учили, что мы в ответе за тех, кого приручили, —
Потому мы вначале и сами не береглись.
Лишь потом, измаравшись не раз, уже рукава засучили:
Пьём, смеёмся, ебёмся — легко пародируем жизнь.

Это даже не жизнь, а для жаждущих утоленье.
Упади — без раздумий станцуют и на неостывших костях.
Не ломай себя, детка, и верь, что за наши мученья
Нам когда-то и кем-то воздастся. Не здесь — так, хотя бы, на небесах.