Мне нравится Нептун. Не так, как Земля, конечно, - джаза и коксового латте на нем до сих пор нет, и это большое упущение. Но, тем не менее…
Я люблю Нептун, потому что он далеко. Когда мне грустно и тоскливо, я лечу на Нептун, и часами сижу на куске льда, - астрономы, кажется, называют это ядром. Вокруг клубится водород, на много километров вверх, и я уверен – здесь меня никто не найдет, даже если будут хорошо искать.
Потому что… Жизнь святого угодника, знаете, не сахар. Ну, то есть обычного угодника – может, вполне себе сахар, красиво спрессованный рафинад, но я-то - не обычный.
Я-то вечно влипаю в каике-то дурацкие истории, и, когда я краем уха услышал, как Господь говорит кому-то «А, наш фра Джузеппе? Этот шут гороховый?..», я думал, у меня сердце разорвется от обиды, но нет у меня никакого сердца, я же – святой, сущность бестелесная, квинтэссценция любви к Господу Богу, который…
Не к лицу святому обижаться на своего Творца. Но тогда я несколько дней просидел, равнодушно глядя, как клубится водород, и втайне надеясь, что все-таки смогу замерзнуть насмерть.
Хрена с два, конечно. Но – хотя бы слегка успокоился.
В конце концов, он же это не всерьез?..