Как же я люблю Землю! В редкие часы отпуска так приятно вернуться в родную Италию, пройтись по сицилийским виноградникам, нарисовать неприличную картинку на бывшем здании Неапольской инквизиции… хм, о чем это я? Ах да, Земля.
Впрочем, самые лучшие вещи, как ни обидно, появились здесь уже после моей жизни. Я, конечно, о джазе, кока-коле и латте с кокосовым сиропом.
Мое любимое кафе – недалеко от Пьяццо Дуомо. Там всегда играет Армстронг. Помню, как три дюжины лет назад мы всей Небесной Канцелярией хлопотали перед Господом, чтобы Луи попал на Небеса. В конце концов, за столько тысячелетий даже консерватору Уриэлю надоело унылое бряцание на арфах. Зато теперь Господь любит джаз, и я сильно подозреваю, что в день Суда трубить, поднимая мертвых из могил, будет не Габриэль.
Но я снова отвлекся; да, Пьяццо Дуомо. Там играет Армстронг и подают лучший на этой планете кокосовый латте, а у официанток – умопомрачительно короткие юбки и умопомрачительно же длинные ноги. Это, конечно, грешно – носить такую одежду, и на страшном Суде я первый посмотрю на этих девочек с укоризной, но дальше укоризны, думаю, дело не пойдет. В конце концов, Господь знал, на что идет, сотворяя женщин с такими ногами!
И кока-кола. Одно из лучших изобретений человечества, я считаю. Пытался как-то протащить пару бутылочек на службу - Петр, собака, развернул. Грешно, говорит, пить диоксид углерода с сахарным колером. По-моему, ему просто завидно, что всех отпускают на Землю, а его – нет.
Ну да ладно, бывают на Божьем свете вещи и пострашнее. Напьюсь впрок.
- Вы не лопнете, сеньор? – смеется длинноногая официантка, принося мне двадцать первый по счету стакан.
- Все в руце божьей, дочь моя, - степенно отвечаю я, осеняя ее крестным знамением.
Она, улыбаясь, уходит к барной стойке, а я отстраненно любуюсь ее ногами и размышляю о том, как же я все-таки люблю эту планету.