Мама с папой могут сколько угодно говорить, что это их коллекция артефактов, но я-то знаю, что она моя, потому что кто успел, тот и… хм. Неважно.
У отца в кабинете (неужели он думает, что я до сих пор не подобрал пароля к его модифицированному «коллопортусу»?..) полшкафа завалено всякими интригующими вещицами, конфискованными им, когда он работал в Аврорате. Особенно мне нравится один из самых безобидных папиных артефактов - атем мавританской ковки, украшенный ониксами и сердоликами: если в радиусе сотни футов вокруг него растет что-нибудь хоть немного магическое, он начинает тихо петь. И травы, срезанные им, хранятся гораздо дольше обычного срока.
Еще там есть Солсберрийская лоза, которая указывает на упавшие звезды - август, божественный месяц, щедро осыпает ими землю.
Остальное я предпочитаю не трогать - после инцидента с Зеркалом Памяти, которое я совершенно случайно уронил на пол, оно разбилось и все накопленные им за тысячелетия чужие воспоминания вырвались наружу (некоторые до сих пор папа находит то в сейфе, то в баре, то в корзине для бумаг) и приятного в этом было, в общем, мало.
Матушкины же артефакты, как правило, до унылого однообразны. Одно кольцо, почуяв нечисть, начинает визжать, другое светиться, третье - материться голосом Аластора Грюма. Впрочем, всем этим она давно не пользуется - она сама давно и светится, и визжит, и.. хм.
И еще, конечно же, у нас полным полно охранных артефактов - учитывая профессии моих родителей, это не паранойя, а суровая необходимость. Вот, например, подаренный матушкиной коллегой Вавилонский страж - фигурка грозного бородатого шумера с топором и боевой сетью. Когда домой пытается попасть кто-то с недружелюбными намерениями, его маленькая, глиняная, как и он сам, сеть приобретает вполне нормальный размер и фактуру, спутывая злоумышленника по рукам и ногам. У них после этого такие забавные выражения лица!..