Когда соседка, мисс Эбигэйл, просит меня на ночь глядя сбегать на детскую площадку за забытыми игрушками ее маленькой дочери, я, не раздумывая, соглашаюсь - мне не сложно, да и идти тут минут пятнадцать, не больше…
-О, Мерлин, - выдыхаю я, увидев ее. Сфинкс лежит посреди детской площадке, возле песочницы, прикрыв глаза и лениво помахивая хвостом. Неподалеку зловеще скрипит поломанная карусель.
Я щипаю себя за предплечье, но Сфинкс остается лежать на месте, ехидно поглядывая на меня из-под густых ресниц.
-Здравствуйте, мэм, - мысленно попрощавшись с жизнью, говорю я.
-Привет, ребенок, - кивает она, - за сокровищами пришел?
-Угу, - мрачно отвечаю я, разглядывая виднеющееся за ее спиной синее ведерко, - за сокровищами.
-Тогда, - радостно мурлычет она, - тебе придется разгадать мою загадку. Разгадаешь - получишь, нет - сверну тебе шею.
-Это нечестно! - возмущаюсь я.
Она открывает глаза и смотрит на меня с легким интересом.
-Ну хорошо, - отвечает Сфинкс, - тогда ты тоже мне задашь загадку. Не разгадаю - с меня карта сокровищ. Идет?
Я представил себе карту, на которой отмечены все песочницы Лондона с забытыми в них ведерками, лопатками и формочками, и еле удержался от непочтительного хихиканья.
-Идет, - откликнулся я, - загадывай. Я был абсолютно уверен, что она спросит меня про существо на четырех-двух-трех ногах, но…
- Ее нельзя увидеть, нельзя почувствовать. Ее нельзя услышать, и почувствовать ее запах. Она находится за звездами и лежит под холмами. Она заполняет пустоты, и обрывает жизнь, - торжественно завывает Сфинкс.
Я чувствую подвох: мне кажется, загадка сфинкса не может быть такой легкой.
-Тьма, - отвечаю я, прощаясь со своей шеей.
Она недовольно хмурится и обвиняюще тычет в меня пальцем:
-Ты знал!
-Ничего подобного!
-Знал. Поэтому я задам тебе еще одну…
С обладательницей таких когтей спорить не особо хочется.
-Что все люди на земле делают одновременно? - спрашивает она.
Ну вот детский сад, а…
-Взрослеют.
Она яростно бьет хвостом по земле:
-Последняя загадка.
-Еще одна последняя загадка? - ехидно переспрашиваю я.
-За столом сидят шесть евреев, - мстительно говорит она, - что находится под столом?
Вопрос вводит меня в ступор. Как - что?.. То же, что и обычно.. Пол, ковер, ножки стола, ноги самих ев… ха! Точно
-Двенадцать колен израилевых, - торжественно заявляю я.
-Ладно, - зло говорит она. - Загадывай ты.
-Что такое: видит одинаково и спереди, и сзади, сиреневого цвета, прыгает выше здания парламента?
Обойдя Сфинкс, я хватаю свои «сокровища» - злосчастное ведерко, лопатку, формочки и прочий хлам и оборачиваюсь, чтобы оценить ее выражение лица.
Оно того стоит: на хорошеньком личике Сфинкса читаются непонимание, растерянность и чуть ли не детская обида.
-Я не знаю, - жалобно говорит она.
-Слепая белая лошадь, - спокойно отвечаю я.
-Где?
-Ответ, - терпеливо поясняю я, - на загадку: слепая белая лошадь.
-А почему она видит одинаково и спереди, и сзади? - непонимающе переспрашивает Сфинкс.
-Потому что вообще ничего не видит – ни спереди, ни сзади.
-А почему она сиреневая?
-Ну, бывает же белая сирень…
-А почему она прыгает выше здания парламента? - округлив глаза, спрашивает она.
-А потому что здание парламента вообще не прыгает, а она хоть как-то прыгает, - добиваю ее я, и, прижимая к себе ведерко, гордо удаляюсь, оставляя ее сходить с ума в гордом одиночестве. Карты мне никакие не нужны, а она пусть спасибо скажет, что я не спросил про маленького зеленого камнееда…