Простите за простыню, но не могу молчать, который раз читая высказывания уважаемых форумчан в духе: «что-то юго-восток не сильно рвется в РФ», «это вы из-за страха перед фашистскими репрессиями к нам потянулись», «а искренни ли ваши устремления? может из меркантильных соображений триколоры поднимаете?», «а предали ли вы анафеме украинство прежде, чем к России тянуться?» и т.д. и т.п.
Я попробую описать свои чувства. Без претензии на объяснение общественных настроений, но как индивидуальный пример.
У меня есть младший брат. В детстве мы часто ссорились. Бывало, что «состояние войны» длилось неделями. Мы конкурировали за все подряд, старались показать родителям, что каждый лучше другого, утилизировали в драках избыток энергии. Но случались вещи, заставлявшие нас мгновенно забыть, что «мы в ссоре» и стать на защиту друг друга. Это внешние угрозы. Мы тут же становились братом и сестрой и принимали меры. И никого не касалось, что еще недавно кто-то кому-то поставил синяк или облил водой из шланга – это наши внутренние дела. А для внешнего мира мы – семья.
Аналогичные чувства я испытываю сейчас. Не в том смысле, что: Россия, приди, помоги! А в том, что перед лицом внешней угрозы я – часть русской семьи. И никого не касается то, что мне с младых ногтей говорили, что я – украинка и то, что я русско-украинская билингва с детства. И то, что мои очень близкие родственники – русские, живущие в самой что ни на есть России, – называют меня хохлушкой, а я их в ответ – кацапчатами или москалыкамы. Это наши кухонные разговоры. Так мы выражаем нашу непохожесть, которая – факт. Непохожесть во внешности, в бытовых привычках, в народных обычаях, в наших русских языках, в отношении к спутникам нашим – евреям, которых они там, у себя и не видели-то живьем, а у нас они – предмет целого пласта «фольклора».
Да, мы – разные, и мы видим это, когда сидим напротив друг друга. Но перестаем это видеть, когда поворачиваемся в сторону внешней угрозы.
Русские родственники называли меня «бандеровкой», потому что им оттуда все украинцы выглядят «бандеровцами». А в сортах они не разбирались. Сейчас они увидели и – главное – услышали идейных бандеровцев. И меня они больше так не называют. Но бандеровцев увидела и я, потому что раньше из моей южной и центральной Украины они были не видны. Я считала их историческим артефактом, бабайкой, которым пугала меня в детстве моя украиноязычная сельская бабушка из центральной Украины, и не воспринимала всерьез их существование сегодня. Так вот я их увидела и я не хочу, чтобы меня ассоциировали с людьми, которые собираются русских вешать на ветки, а евреев топить в крови ляхов. Поэтому я говорю: я для этих людей не украинка, я для них не «своя», я для них – русская! Потому, что они – враг. Враг для моих родственников, для моих русских друзей, для всего русского мира, причастность к которому я ощущаю, несмотря ни на что.
И еще я увидела нацистов, я услышала «Украина – для украинцев». Для этих я тоже русская. Иначе я должна была бы предать всех тех моих еврейских, болгарских, грузинских и русских друзей, рядом с которыми я выросла в моем южном городе. Именно русский мир показал пример добрососедской и мирной жизни разных народов. Пример межнациональной терпимости и дружелюбия. И – главное – именно русский мир, объединивший десятки народов, победил нацизм, положив на алтарь этой победы миллионы своих детей. И я – представитель этого мира для нацистов. Нацисты – враг.
А еще я увидела «хищный оскал» лживого, лицемерного и подлого западного мира, готового ради своих интересов с приветливой улыбкой на лице залить кровью мою землю. Я не была сторонником интеграции с Европой, считая, что не вывески нужно менять, а прекращать гадить в подъездах. Но после Ливии и Сирии, глядя на мою площадь Независимости в моем городе Киев, я поняла, что не хочу иметь вообще ничего общего с этим миром. И я понимаю, что Украина для них не цель, а инструмент. Инструмент для ослабления русского мира. И поэтому для западного мира я тоже русская.
Еще полгода назад мне бы в голову не пришло назвать себя русской. Я выросла и живу украинкой. Но сейчас я осознаю, что «русский» -- это и национальность и нечто большее. И кем я себя назову в следующий раз, зависит от того, кто меня об этом спросит. Для своих я останусь украинкой, для врагов я стала русской, потому что различия между великороссами, малороссами и белорусами – это наше внутренне семейное дело.
Глядя на события последних месяцев, я постепенно меняю свою позицию с «хочу жить в стране, дружественной России», через «хочу в ТС» и «хочу федеративную Украину» до «хочу присоединения к РФ». И причина не в боязни за свою шкурку и не в желании лучших условий для моего бизнеса. Я уже сейчас могу ехать в Россию – меня там ждут и с радостью примут. Причина в том, что я хочу усиления русской семьи перед внешней угрозой. И я хочу быть частью русского мира, а не западного.
А хохлов, москалей, жидов и различия между нами «национальный» фольклор я буду обсуждать на многонациональных кухнях моих друзей и родственников.