Был у меня живой телефон. Он всё время двигался и просился на руки. И рождал страх, что если его не возьмёшь, то пропустишь очень важный звонок… и даже в ванную с собой его брать приходилось, хоть и не годится никому с тобой в ванной быть и смотреть, как ты разоблачаешься из одежд, оголяешься и поворачиваешься перед зеркалом…. А тем более, ему нехорошо на это глядеть, ведь он, в силу своих мистических способностей, всегда готов разразиться чьим-то внезапным, знакомым до боли, голосом… а я вся в пене и мочалка в руках … ну никакой личной жизни…
Помимо телефона, была ещё пара-тройка живых вещей, всё время что-то шептавших, бродивших следом и подталкивающих что-то такое сделать или сказать, или начать, боже упаси, ждать и надеяться…
Короче. Вчера всё как-то само прекратилось… заткнулись разом и чохом все эти мистические существа в моей квартире… стало тихо и пусто… и совсем спокойно. То есть АБСОЛЮТНО.
Ой, что-то Гоголя я начиталась, и в его стиле стала писать… Нехорошо. Потому что плохо у него это закончилось, хоть и здорово выходило…
Вот тут постоянным читателям моего дневника станет интересно. Потому что снова большой простор моей личной жизни нараспашку…
Сижу вчера с человеком из редакции в одном ресторанчике среднего звена. В подобных донецких местах встречаются по делам, обсуждают небольшие сделки, и пары влюблённых или мамы с крохами здесь не наблюдаются. Все занимаются деловыми разговорами, вываливая на стол стопки бумаг и папки с документами… никто не смотрит по сторонам и не встречается глазами с человеком за соседним столиком. Своеобразный комфорт и уют. Чашка кофе стоит, как добрый обед. Потому что кофе заказывают здесь чаще всего, и выпивают, не поднимая головы от важных листов бумаги.
Я одета в единственный и лучший свой деловой костюм, блузка строгая. Всё солидно, чтобы не показалось человеку, с которым я общаюсь, будто деньги, что я рассчитываю получить,- всё, что окажется в моём кошельке на ближайшее время… Но для предания небольшой легкомысленности – верхние пуговицы блузки расстёгнуты и на шее небрежно повязан яркий платок с персидским узором,- акцент непринуждённости и намёк на то, что помимо работы и сдвинутых бровей есть ещё что-то у меня… более важное и намного большее по объёму, составляющее самую интересную часть моей натуры и жизни…
И всё это время деловой встречи я, как ополоумевшая, наплевав на этикет и все приличия, не свожу глаз с человека за столиком напротив… ещё и потому, что этот человек, явно занятой не менее важным разговором с офисным костюмом, сидящим рядом, тоже без капли смущения, но и без укора за мой нескромный взгляд, смотрит на меня…
Первая странность, как сказал бы Булгаков, обнаруженная уже впоследствии, состоит в том, что я и думать не думаю сравнивать его внешность или проницательность взгляда с тем , другим, принадлежащим человеку, о котором не говорят вслух… И забегая вперёд, скажу, что мои живые вещи замолчали именно благодаря этому ощущению, которое посетило меня, когда я смотрела на этого человека.
Приятное ощущение… Не щекочущее в животе предвкушением хорошего вечера в театре и неплохого секса после, когда ты играешь соблазнённую его земной неординарностью грешную богиню, а потом исповедуешься и нахрен вычёркиваешь обалдевшего принца из своей жизни… Не предвкушение слегка возбуждающего ощущения откровенного исповедного разговора ни о чём в машине на окраине города с видом на огни… Не «искра», пробегающая «раз и на всю жизнь»… Не дурманящее любопытство к грозящему стать «близким и далёким, дальним себе» человеку…. Ни выраженный вербально драматичный поиск той самой модальности в разговоре с интернет-незнакомцем, в силу собственной эмоциональности, приписывающим себе возбуждение в твоём сердце чувства «родной души»… Не желание построить на время иллюзорное семейное счастье и остаться бесчувственной дрянью, разбившей сердце хорошему человеку… слишком много «не» как для одного ощущения, вызванного пронзившим тебя взглядом… Ничего нового. Всё это уже не вкусно. Потому что пробовалось. Но всё же… Что-то там тогда произошло. Подарило некую свободу, а не её иллюзию. Может, наконец, я стала понимать, куда шла до сих пор и куда стоит идти теперь…
Я узнаю его. Поэтому он улыбается краешком губ и слегка наклоняет голову в знак приветствия человеку, с которым не знаком лично, но часто встречал когда-то. Да. Я помню. В «Бизнес -центре». Сталкивались несколько раз. Видела его среди «серьёзных людей в костюмах».
Я не удивляюсь, когда он спешно выходит за мной и идёт рядом, какое-то время молча. До остановки. Здесь я снова смотрю в его глаза. Отвожу взгляд, вытряхиваю мелочь из кошелька и надеваю перчатки.
- Прогуляемся пешком, если я не отвлекаю?
Киваю и улыбаюсь коротко.
Идём по шумным «Черёмушкам». Здесь меня всегда немного тошнит от количества машин, несущихся вдоль аллеи с двух сторон. А его идеально блестящие ботинки собирают грязь, потому что по узкой чистой тропинке из мелкого разного размера и формы булыжника иду я. Ему, стало быть, приходится довольствоваться неким подобием клумбы с полусгнившими прошлогодними листьями. Но мне тоже не совсем удобно: каблуки то и дело проваливаются в зазоры между камнями и я почти всё время смотрю под ноги.
Никаких общепринятых стереотипных фраз. Это приятно. И никакого желания изучать и подмечать мелочи. Придирчиво, чтобы в случае чего, только поморщить нос...
Идеальное свидание. Безупречный вечер в «Драме».
И удивление от фразы: «А я ждал, когда ты посмотришь…»
Какое-то время раздумываю, не выглядел ли мой взгляд приглашающим и допускающим. Но потом понимаю: просто он тоже не может выразить словам
это «ощущение» со многими «не»…
Но это не так важно.
Главное,- мне до сих пор легко и спокойно.
И все телефоны отключены.