Тук-тук, тук-тук, что-то подкрадывается и я слышу его, слышу. Скоро придет, потребует ночью сесть и выдумывать.
Как там говорится: помяни черта и что-то такое? В общем, стоило вспомнить Мишу, как написал. А я и забыла, что он в армию ушел. Давай говорит письма бумажные писать, а то тут скучно. Давай, говорю. Ну вот и договорились.
Вообще странные вещи вокруг творятся. Иногда у меня ощущение, что я словно плыву по какому-то широкому-широкому течению, а вокруг то и дело проплывают то щепки, то обломки, то еще что-то. И я периодически просто хватаю то, что интересно и дальше плыву. А иногда бывает, что и листик какой шальной попросит к щеке прилепиться. Да лепись, мне что, жалко что ли? Вот и получаются всякие несуразные вещица.
Например, как тот разговор в мой день рождения. Долго думала, давать номер или нет? А потом, а хрен с тобой. Проговорили часа 2, больше не общались.
Постоянно какие-то листочки, веточки, еще что-то в лицо прилетает. Только успевай хватать.
Выделить финалистов на конкурсе? Помочь с организацией каких-то инди стендов? Подвязаться на фриланс? Позавтракать в пятницу? Пустить вас пожить на пару недель? Остаться на неделю в Минске? Заверните 2, пожалуйста.
Дома иногда сижу и думаю - куда ты несешь меня, река-река? Я думаю, она сама не знает. Мы с ней вместе плывем.
Иногда думаю, а умею ли я вообще что-то? Может это все неправда, бутафория, может, я не заслуживаю делать то, что делаю. Приходится потом трясти головой - не не не не. Не надо думать. Надо прыгать. Можно ноги сломать, конечно. Но если много думать, можно состариться. Сломанные ноги срастутся, а молодость не вернется.
Дочитала "Вокзал потерянных снов". Жаль. меня не предупредили, что лучше во время прочтения не есть. Но после пары приступов тошноты я уже за обе щеки уплетала, читая про выделения, жуков, слюни, грязь, гной, опухоль, дерьмо, гниль, трупов, разложение и проч проч проч.
Но книга фантастическая! Все-таки я люблю какое-то бешеное смешение стилей - магии, механизмов, рас, народностей, жанров. Чтобы все это кипело в дикой, невероятный, не поддающийся логике массе. Чтобы математики высчитывали магические формулы, чтобы паровые машины и принтеры, фантазия и реальность, сон и явь.
Но Лин...Я всю книгу знала, знала, что все будет хорошо, верила, отказывалась слушать автора. И когда я оказалась права, все рухнуло. Все, все. Как же он это сделал. До сих пор не могу отойти. Как теперь ни будут? Бедные мои, дорогие.