Не знаю, суждено ли быть увиденной этой части моей биографии кем-нибудь еще, кроме моей соседки по палате в психиатрической клинике. Она, кстати, ее и записывает, я ведь совершенно слепая. Впрочем, в моей истории болезни найдется немало других интересных записей.

Зовут меня Дормира.
Признаться, даже не знаю, сколько мне сейчас лет, т.к. с определенных пор не слежу за временем.
Мне хотелось поведать о примечательном сне, который стал причиной моей слепоты. Врачи и родственники, разумеется, имеют свой взгляд на эти вещи, но меня совершенно не волнует их мнение.

Вообщем, однажды вечером, будучи еще обыкновенной студенткой, я случайно задремала на скамейке в парке. Ни накануне, ни когда-либо вообще - ничто не предвещало мне, что именно с того мгновения я перестану видеть реальный мир. Реальный - это, всмысле, ваш мир. Для меня его, в принципе, уже не существует.

Сон явился вместе со вполне реальным ощущением того, что я нахожусь на какой-то аллее, рядом с заброшенным кладбищем посреди леса... Был, кажется, поздний вечер, совершенное одиночество и естественное чувство страха.

Меня окликнули позади. Странная легкость охватила меня, и я обернулась.
Я увидела бегущую ко мне навстречу девушку.

- Привет! Как хорошо, что я хоть кого-то встретила здесь. Ты, видимо, тоже боишься идти через кладбище одна. У меня вот дом на другой стороне... Пойдем вместе?
Она рассеянно улыбнулась мне.
- Да уж, страшновато здесь прогуливаться в одиночестве! Кстати, я Дормира.
- Мари! Очень приятно!

У нас довольно быстро развязался разговор. Во тьме, правда, я не могла разглядеть ее внешности, однако Мари сразу произвела хорошее впечатление, и я подумала, что мы могли бы быть хорошими подругами.

Время летело незаметно, мы шли, держась за руки, болтали о том о сем, рассекая смехом устрашающую тьму. Далекое эхо отвечало нам злорадными смешками, но до какой-то поры я не обращала на это внимания. Время от времени, однако, я смотрела по сторонам. Казалось, что этому кладбищу нет конца... В конце концов, кладбище ли это было? Ведь я не видела ни одной обозначенной могилы...

Постепенно мной овладевало чувство тревоги и опасности. Я уже не пыталась ни слушать, ни отвечать Мари, которая о чем-то бурно рассказывала. Безобразное осознание того, что она говорит со всем окружающим ее пространством, а не со мной, было совсем, совсем близко...

Когда мои глаза остановил туманный силуэт в глубине этого странного кладбища, сквозь рваные фиолетовые облака уже светила полная луна. Мари замолчала, с недоверием и ухмылкой взглянула на меня, потом перевела взор в ту же сторону.

Мы встали, как вкопанные. Казалось, что эта фигура пристально смотрела на нас, хотя сквозь плотную тьму невозможно было разглядеть его лицо.
Но лицо ли?

- Ты тоже видишь это? - вполголоса спросила я.

Губы Мари застыли в молчаливом "да". Мою спутницу настолько обескуражило увиденное, что даже ее дыхание не нарушало гробовую тишину. Я почувствовала, как ее пальцы охладели в моей руке и ослабли.
Оформленное в виде человека привидение, упершись на лопату, стояло над раскопанной могилой, слегка покачиваясь...

Тут рука моей спутницы выпала из моей.
В чарующем лунном свете ее профиль казался не менее призрачным, чем то, что остановило нас здесь. Глаза ее были широко раскрыты, но в них не было ни ужаса, ни страха; они были абсолютно спокойны. Ее взгляд словно бы умер. По моему телу пробежала неприятная дрожь.

- Эй, что с тобой? Все в порядке? - слегка толкнув ее, прошептала я.
Мари молчала. Никаких признаков жизни. Она была холоднее, чем ледяная ночь, которая приковала нас к
этой тропе.

Острый, как нож, испуг порезал мой рассудок. Чувство невозможности двигаться ошарашило меня, наступила безмолвная паника в моей голове. Мой взгляд безнадежно метался в поисках неведомой опоры, не находя ничего подходящего. Неожиданно он остановился на растущем рядом с моей спутницей черном пятне. Мари смотрела прямо в него, едва сдерживая наивную улыбку, тогда как я не могла даже вскрикнуть от катастрофического ужаса. Из этой гнетущей дыры медленно выползали мерзкие твари, похожие на пауков-птицеедов. Они расползались по всей аллее, однако даже животный страх не мог сдвинуть меня с места. Мое оцепенение было сильнее всякого ужаса, оно было сильнее любой боли!

Не отрывая взор, я смотрела, как моя спутница исчезала под черным покровом безобразных пауков, отчетливо видела, как они проникали внутрь нее, вползали в рот, впивались в ее глаза... Мари превращалась в одно большое черное пятно, которое, развившись до своего апогея, перестало шевелиться. Дьявольским нимбом луна освещала мнимую голову каменного чудовища, аккуратно вгрызаясь своими обманчивыми лучами в его плоть. Белые клыки лунного света багровели и набухали... Тягучее зрелище вырвалось в резкое мгновение, породив жадную жажду бегства: ко мне подкрадывались вонючие, огромные, похожие на вытянутые клоки мяса, змеи...

Мое физическое тело вернулось ко мне: адский вопль вырвался наружу, разрушив напряженную тишину. Что есть мочи я побежала прочь, не оглядываясь и не прекращая кричать. Казалось, что прошло немало времени, однако лес никак не кончался. Безжиненный мрак оккупировал меня, когда я остановилась, чтоб немного отдышаться и осмотреться. Пока рассудок возвращался ко мне, ноги ощутили горячую влажность под собой. Густой сладковатый запах крови бордовым туманом расстилался вокруг... Слюна подступила к зубам, но я не могла понять, к чему относится этот рефлекс. Из пушистых снежинок, падающих из ниоткуда, появилась обнаженная фигура Мари. Ее тело было совершенно белым, исключительно белым на кровавом фоне; множество тонких красных струек связывали ее с ним, стекая с шеи на грудь и живот... Вместо глаз на меня смотрели два огромных черных паука, губы же улыбались мне, а руки тянулись к моим... Оцепенение вновь сковало меня: теперь осознанно мне не хотелось никуда бежать. Вся эта фантасмагория больше не вызывала во мне ни панического ужаса, ни тошноты. Мне хотелось ответить взаимностью, холодная плоть, заключившая меня в свои объятия, заранее знала мой ответ. Я чувствовала цепкие паучьи лапки на своем лице. Мари вдохнула в мои губы нежное чувство сладкого отчаяния. Мои веки склеились черной паутиной прядильщиков ночи...

Больше я не помню ничего, кроме глухого стука. То, видимо, было встречей собственного тела с мокрым дном какой-то ямы.

Вот с тех пор я и ослепла. Честно говоря, остальное физическое тело мне тоже не приносит прежнего удовольствия. Со времени той фатальной ночи прошло немало времени, я уже свыклась с моим положением. Никакие диагностики, операции, хирурги, никакой психиатр и тем более эта клиника, в которой сейчас существую, не помогли и не помогут мне. Каждый раз перед сном я чувствую ту знакомую тревогу, то физическое ощущение легкости, посетившее меня в момент, когда я впервые увидела силуэт Мари...

Каждую ночь она приходит ко мне. Она зовет меня, стоя у ворот какого-то фантасмагорического хаоса.
Каждую ночь все яснее его притягательный холод.
Я с нетерпением ожидаю своего конца в этом мире.