Подъезжая к Пограничью, ландшафт и образы на горизонте менялись. Если Северная страна сама по себе живописная, утопает в зелени и живёт тихо и размеренно, то здесь всё менялось: деревни через которые мы проезжали все сплошь заброшенные или разорённые, трава и деревья осенней окраски, а что более всего примечательно полный штиль, что в лесу, что в поле. Время близилось к обеду, и было решено остановиться на привал. Место было выбрано более-менее живописное, не смотря на угнетающий пейзаж: ручей, берёзовая рощица с золотистой листвой – красота.
– Эх, гитарку бы сюда, – мечтательно протянул я, откусывая кусок вяленого мяса.
– Вы на гитаре играете? – удивился Азгорм, вороша веткой костёр. – Честно говоря, милорд, не ожидал.
– Ну, что-то умею. А тебя, что-то смущает?
– Просто рыцарям не положено играть на гитарах, – ответил за товарища Демир. – Это удел только цыган и ведьм.
– Хм… цыгане – это понятно, но причём тут ведьмы?
– Милорд, это просто один из основных музыкальных инструментов, которые они используют на своих шабашах. – Пояснил Ас.
– Вот, как... а кто-нибудь ещё здесь на гитарах играет? – поинтересовался я.
– В принципе кто хочет, – пожал плечами рыцарь.
– Естественно, кроме благородных рыцарей. – Дополнил воришка.
– А король? – подумав с минуту, вопросил я.
– Король? – ребята в задумчивости наморщили лбы. – Пожалуй, может.
– Кстати о короле, я слышал, что он тиран и тому подобное…
– Не верьте, милорд. Король Азурай, хоть и самодур, но человек слова и чести. Мой отец долгие годы служил ему верой и правдой и тот вознаградил его как должно!
– М-да… Видать государь здесь не без чувства юмора, – улыбнулся я, поняв КАК вознаградил сера Ричарда король.
К сожалению, поговорить спокойно нам не дали. Внезапно из-за ближайших берёз с криками выбежали пятеро мужиков в несуразных костюмах. Чего стоит самый первый подбежавший ко мне в красных шароварах, длинной рубахе на выпуск, стёганой жилетке и шапке на манер ушанки, тут же улетевший в костёр. Ещё двоих мы совместно раскидали по сторонам, однако дрын опустившийся на буйну голову Демира, Аса, а потом и меною выбил нас троих из сражения. Очухался я, по ощущениям, минут через пять, привязанный к берёзе недалеко от нашего привала. Слева был так же, как и я, связан Азгорм, а Демир… с ним разбойники, почему-то проделывать туже операцию не стали. Трое обыскивали наши сумки, а двое других сидя на корточках у воришки о чём-то перешёптывались.
Надо было что-то сказать, что-нибудь грозное и угрожающее, внушающее уважение ко мне связанному, но что именно я не имел ни малейшего понятия. Поэтому начал с малого:
– Эй, ребятки! Вы с какого района? Чего это вы тут свои порядки наводите да четных пацанов по голове битой бейсбольной стучите? Это не по понятиям, братцы-кролики! Ну что моргалы вытаращили?! Волхва не видели? Развязывайте скоренько, и тогда, может быть, я вас прощу.
Я выдохся. Уж не знаю, какое впечатление я произвёл на эту компанию, но трое перестали копошиться в сумках и присоединились к двум, сидящим у Демира. Спустя пару секунд, один из них достал из-за пазухи флягу и вылил часть содержимого на лицо воришки. Тот пришёл в себя и очень грубо поинтересовался:
– Какого хрена вы тут делаете, дубины безразборные? – для адекватного восприятия часть высказывания опущена. – Вы как были придурками, по-видимому, так и остались! Перф, сними эту дрянь с себя или на покойниках другого барахла не нашлось?
– На покойниках?! – в один голос воскликнули мы с, пришедшим в себя, Азгормом.
– Милорд, эти ребята – мародёры.
– Милорд? – отшатнулись от Демира пятеро лихих парней.
– Братушка, ты служака у какого-то вельможи?! – взревел один из бандитов.
– Не у вельможи, а Волхва! – обрезал он.
– Волхва уже десять лет, как след простыл. Небось лежит сейчас, где-то в Пограничье во сырой земле… если повезло, конечно…
– Перф, заткнись! Этот человек действительно Волхв.
Мгновение – и эти пятеро падают на землю от хохата. Мне стало обидно. Что за детский сад?!
– Эй, вы, ошибки клоунады, советую вам послушать своего товарища по братству, принести свои извинения, вернуть всё, что успели стащить и убраться восвояси. Это говорю вам я – Волхв, прозванный Волком!
– Лихо! Сам придумал? – раздался голос Яго. – Алексей, в данной ситуации, будучи связанным. Ты даже на Бэтмена не очень похож.
– Скептик, блин. – Пробубнил я.
А разбойники-марадёры, тем временем, сели в круг для совещания. Демир, как, насколько я понял, человек, относящийся к их числу, присоединился к горячему обсуждению моей скромной персоны.
– Милорд, вы знаете кто это?
– Конечно, Ас. Это соратники Демира по ремеслу, т.е. разбойники Синей Розы.
– Надо же, – с нотками уважения и презрения протянул рыцарь. – Хотя я не понимаю, что они могли забыть в такой глуши?
– Марадёрство, Демир же сказал в самом начале ещё.
– М-да… странно.
– И не говори.
– Итак, – воскликнул тот, что давеча улетел в костёр, – если ты – Волхв и наш товарищ прав, то докажи!
– Для начала развяжите, что ль? – начал, было, я, но ни тут-то было.
– Э, не-ет. Если ты тот за кого себя выдаёшь – сделай это сам.
– Давай, читани что-нибудь. – Злорадно прохихикал Яго.
– Ну что ж…
В голову приходили строки об охоте на волков. Я набрал побольше воздуха в грудь:

Ну почему мне не дают покоя?
И не нужна им шкура из песца,
И не нужна тем более соболья –
Идёт охота – травят волка…
В который раз, опять стреляют в спину!
Я это не люблю, как говорил поэт.
Гитарный перебор и вечер так далёки,
Когда стрелки встанут на ночлег…

Подул лёгкий ветер, зашевеливший ближайшие кусты и кроны деревьев. Верёвки на моих запястьях стали мало по малу ослабевать. Улыбки на лицах разбойников постепенно улетучивались.

…Собаки, вы двоюродные братья,
За что вы гоните меня?
И по кому неистово кричите,
Когда восходит в свой зенит луна?
Хотя я знаю, вас стрелки там кормят,
Вы предано глядите им в глаза.
Очнитесь, ваших братьев губят!
Откуда ненависть? Иль плата, как раба?

Послушался удивлённый возглас Азгорма и он, освободив одну руку, принялся развязывать себя сам. Демир не без удовольствия наблюдал за меняющимся выражением лиц своих компаньонов и лишь радостно потирал руки, временами подмигивая мне. Засуетились лошади.

Я здесь свободным стал и знаю каждый куст,
И каждую тропинку, чтобы скрыться,
Но почему покоя не дают?
И чем я дорог вам и недорог?
В который раз, стреляют из двустволки
И снова мимо… но так близок свист.
Свинцовой дроби свист.
Бегите ноги! Несите ноги!

Из чащи стали появляться тёмно-серые силуэты. Ещё миг и я уже чётко различал в них своих мохнатых знакомых. Волки по одному стали выходить на поляну.

Я вижу: впереди за лесом встали горы,
А там, за ними, нежится туман,
И облака задёргивают шторы
На горизонте – я хочу туда!
Цветут цветы там, утопает в красках,
Бегущая в нору полёвка-мышь,
И золотится солнце на закатах,
И на рассвете слышно пенье птиц…
Эх вы братья мои, вы друзья и враги.
Неизвестно цены или меры за жизнь,
А хозяева ваши её уж нашли.
Чём мы волки ценны да недороги?

Выдохнув последнюю строчку, я сделал шаг навстречу волкам – верёвки меня больше не сковывали. Итьяра – серая волчица с человеческим голосом, так же вышла в мою сторону:
– Рад видеть тебя в добром здравии, Волхв.
– И вам моё почтение, – я опустился на землю перед волчицей.
– Тебе нужна наша помощь? – спросила она, кокетливо подмигнув жёлтым глазом.
– Вообще-то… не совсем помощь, мне… нам… надо, э… собраться с мыслями… Тьфу! Итьяра, одним словом, ты и твоя стая для этих типов являетесь весомым аргументов в деле установления моей личности.
– М-м… какие аппетитные. – Повернулась она к разбойникам. Один упал в обморок, четверо по крепче – только побледнели.
– Они знакомые, Демира. Он…
– Он твой друг и слуга, так же как и благородный рыцарь Азгорм, сын Ричарда.
– Да, но… ты?..
– Я слежу за тобой, Волхв. – Кивнула Итьяра. – Кстати, Демир, весьма храбрый юноша. Видел бы ты, как он всадил этой упырихе кинжал прямо в…
– Что?! – от осознания волчьей слежки я пришёл в бешенство. – Итьяра, что я слышу?!! Я столько раз попадал в неприятности, грозящие смертью, а ты… даже…
– Не нервничай так. – Ласково произнесла волчица. – Если бы твоей жизни была реальная угроза – стая бросилась бы в бой.
– Ладно… Проехали. – Улыбнулся я, восстановив душевное спокойствие, волчица – в ответ. Бррр… ну и зубки!