...– Молодец, ничего не могу сказать. Подходящий стих, в подходящее время и ты можно сказать остановил время! Молодец, – подал голос Яго.
– А ты разве не должен был...
– Нет, – предрекая мой вопрос, сообщил он. – Я же часть тебя, забыл?
– Угу, – честно признался я. – Слушай, а почему ты последнее время больше молчишь, а?
– Обиделся я на тебя!
– За что это?!
– А за то! Нечего было мне рот затыкать…
– Нечего было со мной спорить, – надулся я.
– Можно подумать мы сами не такие? – окончательно добил меня Яго. Ну да, я и сам такой… Что тут можно добавить в своё оправдание? Ничего.
– Милорд, а вы сейчас со своим духом разговаривали? – послышался недоверчивый голос воришки. Ну, как же я мог забыть?
– Можно сказать и так. У-у, ну и лицо у тебя, а перегаром тащит… за версту! Только закусить остаётся. А вообще пить вредно! Не пей больше, о здоровье лучше подумай.
– Так… как же… ж… ой, плохо мне-е! – протянул он, хватаясь за голову и опускаясь на корточки.
– О том и речь, Демир. Охота тебе так маяться?
– Охота! – кивнул незадачливый пьянчужка, уставившись на меня.
– Что «охота»? – в свою очередь удивился я.
– Водички…
– Сушняк? – склонившись над парнем, спросил я. Тот кивнул.
– Пей, – сказал рыцарь, бросив ему булькающий в воздухе бурдюк. Ловко схватив на лету средневекового типа флягу, Демир незамедлительно приступил к её опорожнению. Мы стояли в немом молчании, которое нарушалось жадным бульканьем. Прикончив, что-то около половины жидкости мой спутник поднял к нам масляные глазки и растянулся в довольной улыбке.
– Что в бурдюке? – спросил я, обращаясь к рыцарю, хотя ответ уже назрел на языке.
– Вино, – сухо бросил тот.
Глаза воришки медленно съехались к переносице, после чего жертва похмелья и «старых дрожжей» повалилась на спину. Нетрезвый храп Демира разносился по всей площади. Мы с рыцарем переглянулись и, не сговариваясь, подхватили парня под руки и потащили в сторону таверны, той самой, в которой разыгралась эта история с нашим сожжением. Мельком я заметил, что щит и булава уже висели на рыцаре: щит за спиной, булава на поясе слева. До места нашего возможного отдыха было сравнительно недалеко. Половину пути мы шли молча: рыцарь глядел куда-то вперёд, а я рассматривал окрестности, т.к. для меня как для начинающего поэта всё это было дико интересно. Домики преимущественно двухэтажные, кое-где мелькали даже трёх- и четырёхэтажные, но я начитал таковых всего пару-тройку. Прямо в конце улицы виднелась небольшая ратуша. Всюду сновали прохожие, поглядывая на меня с удивлением (опаской?). Хотя, чему тут удивляться? Я, как вы помните, в этот мир попал в своём «выходном костюме»: свитер, плащ, джинсы, сапоги на шнуровке и в придачу пара, временами брякающих, цепей на боку. Дополните всё это моим помятым состоянием, мрачным видом и вы поймёте, что чувствовали средневековые граждане, глядя на меня - тёмного Волхва. Однак в нутрии души я весьма светлая личность. Вся эта кожа и металл только оболочка, а внутри я весьма лирическая и тонкая натура. Можно, даже, сказать ранимая. И таким я был до определённых событий в моей жизни, но это уже отход от темы… Теперь представьте ещё моих спутников, помимо мрачного меня, волокущего на себе парнишку воровского типа (и если уж об этом жители не знали, то могли вполне догадываться… я в этом уверен) и рыцарь, так сказать, мне в помощь, благородный и постоянно грохочущий и звенящий. Залюбуешься-я-я!..