Соперник Эудженио Монтале и второй итальянский Нобелевский лауреат поэт и переводчик Сальваторе Квазимодо. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1959 года «За лирическую поэзию, которая с классической живостью выражает трагический опыт нашего времени».

Поэт родился в Сицилии, и память о земле предков, покинутой им в юности, стала со временем лейтмотивом многих его стихотворений. Отдав в раннем периоде творчества дань описательности, Квазимодо постепенно пришел к иносказательной «поэтике слова», являющейся синонимом герметизма. Переводчик древнегреческих лириков, Квазимодо учился у них выразительности и лаконизму, сочетая эти уроки с опытом старших своих современников — в первую очередь, Унгаретти.

В годы фашизма стихи Квазимодо были проникнуты тем «выстраданным молчанием», которое Ч. Павезе назвал характерным для лучшей итальянской поэзии того времени. Послевоенные сборники Квазимодо отмечены пафосом Сопротивления, гражданственностью, гуманизмом. В 1959 г. поэту была присуждена Нобелевская премия.

Квазимодо переводили много. Он был членом коммунистической партии Италии. В 1958 году посетил СССР и там попал с инфарктом в Боткинскую больницу. Стихи его переводил гениальный Евгений Соломонович, Ярослава Хоменко и даже Борис Слуцкий.

ЗЕМЛЯ
Перевод Евг. Солоновича

Ночь — безмятежные тени,
воздуха колыбель, —
до меня доносится ветер, если в тебе блуждаю,
и море с ним, и запах земли,
где поют мои сицилийцы
парусам, сетям,
малышам, проснувшимся до рассвета.

Голые склоны, равнины под первой травою,
ждущей стада и отары,
ваша боль опустошающая — во мне.

ЗЕРКАЛО
Перевод Евг. Солоновича

И вот на ветвях
раскалываются почки,
и зелень — новее травы —
ласкает сердце,
а ствол уж казался мертвым
и словно в промоину падал.
И все принимаю за чудо,
и я — та вода из тучи,
что отражает сегодня в канавах
самый синий кусочек неба,
та зелень, что в почках таилась
недавно — минувшей ночью.

ОСТРОВ ОДИССЕЯ
Перевод Евг. Солоновича

Решителен древний голос.
Внемлю эфемерные отголоски,
забвенье глубокой ночи
в звездной пучине.
Из небесного пламени
рождается остров Одиссея.
По тихим рекам плывут небеса и деревья
между лунными берегами.
Пчелы, любимая, золото нам приносят:
тайное время преображений.

В ПРЕДДВЕРИИ РАССВЕТА
Перевод Л. Мартынова

Ночь кончена,
и растворяется луна
в лазури, уплывая за каналы.
Живуч Сентябрь здесь на земле равнинной,
и зелены ее осенние луга,
как южные весенние долины.
Оставил я товарищей своих
и сердце схоронил в стене старинной,
чтоб одиноко вспоминать тебя.
О, до чего ж ты дальше, чем луна,
теперь, когда в преддверии рассвета
по мостовой зацокали копыта!

НА ПРУТЬЯХ ИВ
Перевод Евг. Солоновича

Ну неужели нам до песен было,
когда пришелец сердце попирал,
и мертвые на площадях лежали
на ледяной подстилке, и не молк
скулеж детей и черный вопль несчастной,
которая в распятом на столбе
узнать боялась и узнала сына?
На прутьях ив, как мы и поклялись,
и наши лиры в эти дни висели,