[331x450]Моя статья, которая вышла в начале июля, посвященная истории шедевра Федора Бруни "Медный змий".
В детстве я любил часами просиживать в нашей поселковой библиотеке и листать альбомы по живописи. Беспорядочно поглощая шедевры из разных эпох и принадлежащие к разным направлениям, я собирал свою собственную картинную галерею. Мне казалось, что там я получаю настоящее понимание изобразительного искусства и могу по достоинству оценить мировые шедевры. И жил я в такой иллюзии до тех пор, пока впервые не попал в картинную галерею и не увидел подлинники. Только тогда я понял, насколько одномерны и плоски книжные репродукции. Они не передают и сотой доли того, что ты чувствуешь, когда стоишь перед оригиналом и погружаешься в мир, созданный живописцем.
Впервые я попал в Санкт-Петербург (тогда еще Ленинград), когда мне было лет 14-15. Мама купила тур на речном теплоходе от Москвы через Ленинград по Онежскому и Ладожскому озерам. В Питере мы стояли двое суток. И вот тогда мама впервые повела меня в Русский музей и Эрмитаж. Как мы искали Эрмитаж – это уже отдельная история для самоироничного фельетона, но Русский музей мы нашли быстро и с удовольствием погрузились в специфичную атмосферу картинной галереи.
Экспозиция галереи меня покорила: там была и картина Карла Брюллова «Последний день Помпеи» и «Девятый вал» Ивана Айвазовского (я тогда очень увлекался его творчеством, и увидеть картины художника в подлиннике было для меня пределом мечтаний). Но одна картина заслонила все эти шедевры. Мне даже сложно было тогда сформулировать, почему она оказала такое сильное впечатление, что я еще долго мысленно возвращался к ней, вспоминая каждую рассмотренную деталь, выражение лиц изображенных на ней людей. Это была картина русского художника Федора Антоновича Бруни «Медный змий».
В XVIII, да и в начале XIX веков в Россию по приглашению либо царского двора, либо различного положения аристократов ехало много иностранцев — архитекторов, строителей, художников, математиков, судостроителей. Многие, как метко и едко сказал про них А.С. Грибоедов, приехали «для ловли счастья и чинов». Большинство иноземцев из Западной Европы все же ехали для того, чтобы своим трудом и талантом добиться прочного, в том числе и материального, положения в российском обществе, попросту не имея возможности реализовать свой потенциал на родине. Многие из них, осев в чужой державе, считали себя подданными Российской империи.
В 1807 году в Россию переехал гражданин Швейцарской республики, общественный деятель и художник, участник суворовских походов Антонио (Антон) Бруни. Художник в царствование Павла I был реставратором картин и живописцем по плафону. Имеются его работы, исполненные в Михайловском дворце. Впоследствии он занимался работами в Москве, по заказу князя Куракина.
Фиделио Бруни родился 10 июня 1799 года, когда семья обитала еще в Милане. После переезда в Россию Антонио становится Антоном, а имя сына меняет на Федора. Так и появился на свет будущий академик, яркий представитель академической живописи Федор Антонович Бруни. По примеру своего отца, Федор решил стать художником и поступил в Воспитательное училище при Академии художеств, где занимался под руководством А. Е. Егорова, А. И. Иванова (старшего) и В. К. Шебуева. Он оказался очень способным учеником, вскоре был награжден серебряной медалью и получил звание художника. После обучения отец отправил сына в Италию, где начинающий живописец еще более усовершенствовал свою технику.
В Риме художник сближается с кружком Зинаиды Волконской, общается с дипломатом и любителем живописи Г.И. Гагариным, а также с русскими художниками, находившимися в то время в Италии. Здесь он испытывает влияние художественной культуры итальянского Ренессанса. Главные темы его творческой деятельности - античные и библейские сюжеты, а также портреты. Из произведений Федора Антоновича «итальянского» периода широкую известность получило заказанное князем Барятинским полотно «Смерть Камиллы, сестры Горация», написанное в 1824 году. Эта картина была выставлена в Капитолии и получила положительные отзывы критиков. В Петербурге она появилась лишь через 10 лет, и за нее Бруни получил звание академика.
По заданию Академии художеств Бруни выполнил две копии с ватиканских фресок («Изгнание Илиодора из Иерусалимского храма» и «Галатея»), написал несколько произведений на темы античной мифологии, среди которых следует отметить «Пробуждение граций» (1827), «Вакханка и Амур» (1828). К этому же периоду творчества относятся произведения «Спящая нимфа», «Св. Цецилия», «Св. Семейство», «Свидание Т. Тассо с сестрою», четыре больших образа: «Моление о Чаше», «Богоматерь с младенцем на руках», «Спаситель на небесах», «Благовещение» и еще несколько картин и портретов. Все больше и больше художник тяготеет к библейским сюжетам, которые вдохновляют его и помогают раскрыться его таланту живописца.
В начале тридцатых годов живописец начал писать колоссальную картину: «Воздвижение Моисеем медного змия», но работа не была окончена, так как живописец был вызван из Рима в Петербург для работ в Исаакиевском соборе и для преподавания в Академии художеств. В 1837 году Ф.А. Бруни выполняет исключительно важный для отечественной культуры рисунок А.С. Пушкин на смертном одре, который получил широкую известность в России.
Он прибыл в Петербург в 1836 г., написал в течение двух лет несколько образов и скомпоновал для алтаря Казанского собора большую картину-образ «Покров Пресвятые Богородицы». С 1836 г. Бруни — профессор 2-й степени в Академии художеств. Среди его учеников М. П. Боткин и А. И. Мещерский.
Ф.А. Бруни "Медный змий"
В 1838 году он нашел возможным возвратиться в Рим, написал там «Покров» и окончил в 1840 году свое большое произведение: «Медный змий», которое произвело в Риме необыкновенно сильное впечатление. В следующем году эта картина была перевезена в Петербург и выставлена в одном из залов Зимнего дворца. Картина имела ошеломляющий успех, сравнимый только с триумфом «Последнего дня Помпеи» Карла Брюллова, вечного вынужденного соперника Федора Бруни. Все печатные отзывы того времени об этой картине были преисполнены почти безграничными похвалами этому произведению, в самом деле замечательному по составу и расположению групп, по типичности и выражению фигур и лиц, по общему колориту библейского события. В этой картине Бруни показал в полной силе все свое глубокое, академическое знание рисунка.
Чем же так уникальная эта картина? Сюжет картины «Медный змий» основан на истории, описанной в Ветхом Завете, в Книге Чисел. После долгих лет скитаний по безводной каменистой пустыне, через которую Моисей вел народ иудейский от египетского плена, люди стали роптать, поскольку у них появились сомнения в способности пророка вывести их. И тогда настигла людей кара Господня — дождь из ядовитых змей. Раскаявшись, они стали молить о прощении, и тогда Моисей выставил медного змия, как велел ему Господь, чтобы те, кто посмотрит на него с истинной верой, остались живы, исцелившись от змеиных укусов: «И сказал Господь Моисею: сделай себе змея и выставь его на знамя, и ужаленный, взглянув на него, останется жив. И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив» - Книга Чисел, глава 21, 8-9 стихи.
Сам Федор Бруни так говорил о своем замысле: «Я пытался сделать так, чтобы с первого взгляда она внушала патетический пафос этой ужасной сцены и чтобы на ней была печать Божьего наказания». Картина «Медный змий» – самая большая в русской исторической живописи (ее размер около 48 квадратных метров) создавалась на протяжении 15 лет.
Подобно картине Брюллова, полотно «Медный змий» построено по-новому, романтическому, принципу. В глубине холста предстает грозная фигура Моисея: его простертые руки как бы рассекают обезумевшую толпу на части. Слева от Моисея выступает Елеазар в одеянии верховного жреца и сплотившиеся вокруг священники – левиты. У ног их павшие ниц и застывшие в покорности люди. В хмуром небе, среди рваных туч, различимы падающие змеи, а зловещие громады скал вдали, безжизненная, каменистая почва ближнего плана довершают впечатление обреченности.
Здесь нет главного героя — передний план заполонила толпа, охваченная страхом неотвратимой гибели и надеждой на спасение. Бруни близок к гоголевскому определению исторической живописи как выбирающей «сильные кризисы, чувствуемые целой массой». Скользящий свет создает ощущение взволнованного движения толпы. Тонко сближенная гамма холодно-голубых, тускло-зеленых, серо-коричневых тонов придает единство метущимся фигурам. Змеи на картине выступают метафорой человеческих грехов, спасение от которых сам художник видел только в покорности Божественной воле.
В 1855 году Бруни был назначен ректором Академии художеств по отделу живописи и ваяния, а в 1866 году в его ведение попало и мозаичное отделение, созданное его стараниями. В 1871 году оставил пост ректора. К концу жизни он был почетным членом Болонской и Миланской академий искусств, почетным профессором Флорентийской Академии художеств и Академии Святого Луки в Риме. Скончался Бруни 30 августа (11 сентября) 1875 года в Петербурге. Был похоронен на участке св.Петра Выборгского католического кладбища в Санкт-Петербурге.
В настоящее время картина «Медный змий» выставлена в зале № 15 Михайловского дворца, рядом с картиной «Явление Христа Марии Магдалине после воскресения» Александра Иванова и его эскизами и этюды к картине «Явление Христа народу». Не смотря на то, что картина была сделана в умиравшем тогда академическом стиле, она до сих пор поражает эмоциональностью и экспрессией, а также глубокими метафорами, заставляя задуматься над библейским текстом, послужившим источником вдохновения для художника.
(с) Игорь Попов
статья написана для сайта "Возвращение к Богу"