странный четвертый год,
или еще раз об оцучи


Тяжелый день... Три года назад говорила о памяти и гордости, два года назад говорила о возрождении, год назад мечтала о возвращении... Сегодня, видимо, пришло время скорби и осознания потери...

[800x600]

На островах число "4" - нехорошее число, и четверные даты воспринимаются, как несущие собой дополнительные испытания. Японские знакомые, в разговорах сегодня, говорили слова признательности и памяти общим друзьям, осторожно упоминая, что пошел уже пятый год с момента трагедии восьмого дня черной луны - именно так, чтобы не провоцировать богов, называют сейчас 11 марта 2011г. Осторожность тоже оправдана, потому что сейсмопрогнозы на 2014 оправдались полностью и о марте-апреле 2015 года островные геологи тоже не очень оптимистичны.

[800x630]

Любая трагедия страшна по-своему. Но человек так устроен, что глобальные катастрофы, обошедшиеся без его личного участия, воспринимает как фильм-ужасов или детскую страшилку, рассказанную поздно ночью у костра в пионерлагере. Реальность страданий и ужаса приходит с уменьшением формата, когда глобализм сжимается до одного города, улицы, дома, семьи, человека, имени... Мы так устроены...

[800x540]

В марте 2011г., власти говорили, что нет смысла восстанавливать исчезнувший город: проблема была даже не в том, что городок в буквальном смысле стерло с лица Земли. Сложность была в том, что в силу прибрежного рельефа возвратной волной на место города и в бухту принесло остатки трех автомагистралей, четырех мостов и с десяток деревень... Это было огромное по площади кладбище и многометровой толщины свалка.

[800x540]

Но многие из тех, кто жил когда-то в Оцучи, бывал там, знал кого-то, нашел и потерял друзей, членов семей, просто неравнодушные люди не согласились забыть.

[800x540]

Сначала вернулись те, кто остался в живых. Потом те, кому некуда было идти. Потом те, кто хотел помочь. А потом в июне появились те, истоки чьих семей происходят из Оцучи, Мияги и Реккудзэн-Такаты: семейные корпорации Мицуи, Мориока и Конато, великий Саихо Котэнгу - мастер и владелец театра тайко, известный на весь мир фоторепортер Фукада Шихо, танцор Лионель Хан, фотографы братья Такада, кинооператор Брайн Бэрнс, историк Кагава Рюи, актеры Ватанабэ Кэн, Санада Хироюки, Скотт Уэст, Тагава Кэри-Хироюки и десятки других.





11 марта 2011 года побережье Японии заходило ходуном под действием почти десятибалльного землетрясения. За ним последовало разорительное цунами, сметавшее со своего пути города, поля, деревни и порты в районе Тохоку, на северо-востоке острова Хонсю.

[800x630]

Это было самое сильное землетрясение в истории страны. Помимо более 20 тысяч погибших и 17 тысяч пропавших без вести, еще около 150 тысяч остались без крова. Для большинства воспоминания о потерянном и утраченном слишком болезненны, чтобы возвратиться, даже если города отстроят.

[800x540]

Мэр Оцучи - Ютака Икаригава в июне 2011го на открытии фестиваля тайко сказал, что если в городе останется хоть один житель: он должен вернуть свое прошлое.

И восстановление началось, создан сайт, начали поступать средства резервного фонда Правительства Японии, пожертвования императорской семьи, средства благотворительных фондов, сборов и концертов, личные взносы земляков и тех, кто считал Оцучи своей родиной. Об объеме работ можно судить по такому факту: только расчистка территории Оцучи велась в течение 28 месяцев. Среди обломков, грязи и мусора были обнаружены останки более 8 тысяч человек, опознано и захоронено 6129 человек.

[800x540]

Аборигены Оцучи собираются у местной святыни - синтоистского храма, пережившему все злоключения восьмого дня черной Луны. Все убеждены, что храм спасен чудом, ведь цунами и пожары уничтожили все. После второй волны, пришедшей на руины уже ночью 12го марта, огонь охватил большую часть города, подбирался к его горной части, опалял стволы растущих там деревьев, но остановился, не достигнув синтоистского деревянного храма, который стоит здесь более 1000 лет.

[800x540]

"Никакие пожарные не смогли бы тут помочь", - рассказывает Гото Тэкааки, бывший учитель географии и местный 75ти летний краевед. "Люди, как я слышал, говорят, что Япония - страна без Бога. Но если посмотреть вокруг, можно увидеть, как много Бог здесь сохранил", - говорит Гото. Стихия унесла жизни многих. Старик остался жив. Цунами и пожары лишили его семьи и дома, но для него главное - что огонь не тронул его семейную святыню, где хранятся пепел его предков и древние свитки, принадлежавшие его родне, жившей в Оцучи с XVII века. И Гото-сан стал первым летописцем новой истории Оцучи. Это его снимки, сделанные 16 апреля 2011г. и 16 января 2012г.

[518x700]


[512x700]


[549x700]


[520x700]

Это тот же Гото-сан, что нашел Скотта Уэста из группы хранителей (борцы с китобоями и загонщиками дельфинов) и Брайна Бэрнса из съемочной группы КК МедиаАсиа, попавших на побережье, в бухту Оцучи в канун трагедии:

видео от Brian Barnes





текст от Scott West

День начался нормально – насколько нормально все может быть, когда работаешь над тем, чтобы разоблачить и остановить самую крупную бойню китообразных на планете. Накануне вечером к нам присоединились три новых Хранителя. И вот мы все вшестером отправились в город, проверить, а не вышло ли в море какое-нибудь из китобойных судов в эту ветреную погоду. Два судна вышли. Кроме того, мы встретились с полицией Префектуры, которая поджидала нас.

После того, как одно из судов вернулось с уловом мелкой рыбы, мы устроили для новых Хранителей ознакомительную экскурсию по району. Полиция следовала за нами, так что три машины разъезжали по бухте и ее окрестностям торжественной процессией. Мы остановились возле доков центральной бухты. Мы не раз уже чувствовали толчки и дрожь земли с тех пор, как приехали сюда. Я прожил в районе залива Сан-Франциско не один год. Но ничего похожего на это мне испытывать никогда не приходилось.

Автомобили плясали кругом нас вприскочку, и было трудно устоять на ногах. Я предложил убраться прочь, и никого уговаривать не пришлось. На дальнем конце этого причала находится (находилось) несколько рыбоперерабатывающих заводов. Рабочие потоком шли из цехов, направляясь к волноотбою для защиты от цунами. Полиция, занявшая позицию в том единственном месте, где мы могли выехать с причала, отчаянно сигналила и указывала дорогу.

Мы проехали сквозь ворота. Эта стена и ворота – массивные конструкции, выглядят словно строились в расчете на бомбардировки. Стена с воротами уходит высоко вверх, и окаймляет всю прибрежную часть города. Мы знали про одну небольшая дорогу, которая тянется вдоль всего берега, и ведет из города в южном направлении, и оттуда можно видеть место, где ведется разделка бурого дельфина. Мы направились туда. Мы ехали вдоль стены с внутренней ее стороны, а в это время громадные ворота в ней закрывали и опускали. Занималось этим делом большое количество людей и решительно. Мы направились к месту, откуда открывался хороший обзор, а вскоре туда же подъехали пожарная машина и с полдюжины автомобилей с местными жителями.

Прошло немного времени, и вот вода ушла из бухты, а затем снова заполнила ее. От пожарников мы узнали, что, скорее всего, таких уходов-возвращений воды мы увидим несколько. Затем вода очень быстро вновь заполнила бухту и поднялась высоко, так что затопило все по ту, обращенную к воде, сторону стены. Это произошло очень быстро. Вода снова ушла, на сей раз так, что осталась почти одна только грязь. Затем возвращающаяся вода пробилась мимо уходящей воды и перехлестнула через нее, так что возникла стена черной завывающей воды. На сей раз вода поднялась даже быстрее и перевалила через стену. Вода все поднималась, шла вверх по склонам холмов, заполняла долины и расщелины все дальше и дальше. Так происходило несколько раз, и каждый раз потом следовал афтершок - повторный толчок после основного землетрясения.

Приближалось наступление темноты, и тут стало ясно, что мы не сможем уехать с этого холма. С обеих сторон дорога была завалена обломками, и, как мы обнаружили впоследствии, дорожное полотно снесло. Пожарные и местные пошли пешком через горы, чтобы узнать о судьбе своих близких. От мобильников в этот момент толку не было. Таким образом, на дороге остались только мы вшестером, и еще одна молодая женщина, приехавшая сюда из другого города погостить. Потом пошел снег. Вперемешку со снегом с неба падал пепел от множества пожаров среди разрушенных зданий. Дым был удушающий.

Мы всемером укрылись в машинах. Как только снегопад прекратился, мы произвели оценку нашего положения. Вода в бухте внизу все еще то уходила, то поднималась. Мешанина из домов, автомобилей, топливных цистерн, судов, рыболовных снастей, личных вещей, и обломков всего перечисленного медленно кружила в тусклом свете. Мы видели по крайней мере один труп на берегу. Позже труп застрял в ветвях дерева. Внезапно откуда-то из этой каши до нас донесся женский голос, звавший на помощь. В сумерках мы сумели разглядеть фигуру женщины на каком-то обломке, державшемся на воде. Мы наперебой кинулись искать веревку, и тщетно пытались спустить лодку на воду. Японка, которая осталась с нами, стала окликать женщину. Тогда Майк кинулся назад по дороге, чтобы реквизировать пожарную машину. Он пригнал машину к нашей стоянке. При помощи рации в пожарной машине мы смогли уведомить власти о бедственном положении женщины. Помощь так и не пришла.

Мы продолжали попытки забраться на волноотбойную стену, которая постоянно то обнажалась, то снова оказывалась залита водой. Это было очень рискованно, но мы думали, что так удастся подобраться ближе к женщине. Она не имела средства управлять своим плотом, а мы не имели средства добросить до нее трос. Это было ужасно. Снег пошел снова, и сильней прежнего. Ее крики о помощи то доносились до нас, то пропадали, так как кашу из обломков то толкали к нам, то утягивали прочь стремительные течения. Было уже совершенно темно. Мы нашли переключатель, с помощью которого включались два прожектора пожарной машины, и пытались нашарить женщину лучом. Вдалеке показались два судна. У нас ушло почти два часа на то, чтобы привлечь их внимание, и направить их туда, где, по нашим предположениям, находилась женщина. Оба судна приблизились к ней, а затем снова отошли. Мы были потрясены, и не могли поверить своим глазам. Затем вся масса обломков стала быстро сдвигаться прочь, в бухту. Мы больше не слышали женщину. Мы заметили, однако, что одно из судов двигалось вместе с обломками, но могли только надеяться, что судно нашло ее.

Температура была где-то около нуля. Это была долгая, беспокойная ночь, которую мы провели, забившись всемером в две маленькие машины. К счастью, у нас были полные баки, поэтому можно было время от времени включать печки. Еще у нас с собой было несколько энергетических батончиков и вода.
Рассвет ознаменовался новыми афтершоками, дымом, заволокшим небеса, и возвращением пожарных. И они обнаружили в лесу пару беженцев. Мы упаковали наши вещи, заперли машины, и пустились в путь. У подножия холма мы получили возможность как следует оценить повреждения дороги. Мы не знали, куда направляются пожарные, но они дали ясно понять, что нам следует идти за ними.
Из-за грязи, воды и мусора дорога была непроходимой, поэтому пожарные решили, что нам надо подняться в гору. Это очень крутая гора, почти вертикальная. В ходе восхождения кое-что из наших вещей нам пришлось бросить. Наконец, мы снова спустились и оказались у входа в маленькую долину, которая шла вниз до самого моря. В этой деревушке не осталось ни одного не разрушенного дома. Нас пригласили к огню погреться, угостили рисом и супом из котелка, который кипел над костром из деревянных обломков, набранных среди мусора. Великодушие этих людей невозможно переоценить. Кругом них – смерть и разрушение, впереди – весьма неопределенное будущее; и они поделились с нами той скудной едой, какая у них была. Они принялись разыскивать среди обломков уцелевшие длинные шесты и подобные материалы, и нам стало ясно, что они собрались устраивать здесь лагерь в предвидении тяжелого и долгого испытания. Нам не хотелось обременять их, так что мы решили двигаться дальше. Пожарные очень уговаривали нас остаться – потому, что знали, что ждет нас впереди. Мы поблагодарили их, отдали им пару полотенец и одеял, которые у нас были, и двинулись в путь.

Декорации к фильмам про конец света – это ничто по сравнению с разрушениями, которые мы увидели, медленно пробираясь вперед. Оцучи был довольно-таки крупным городом. Сейчас города фактически больше нет. Землетрясение, плюс цунами, да еще пожары – не осталось ничего. Это был трудный в физическом плане переход, укомплектованный тупиками и рискованными переправами. Это был также переход, трудно давшийся эмоционально. Масштабы несчастья неописуемы.

Мы наконец прошли сквозь горевшие площади, и ступили на дорогу. Разрушения по прежнему были повсюду кругом нас, но мы оказались выше большей части мусора. Почти все люди, которых мы встречали, были в состоянии шока.

Не имея понятия об истинных масштабах разрушений по всей Японии, мы надеялись, что представители посольств США и Канады поджидают нас. Мы обратились к какому-то полицейскому, и постепенно стали понимать, до какой степени наше положение вынуждает нас рассчитывать только на себя. В свое время мы выбрали для себя гостиницу подальше от моря, чтобы лучше спрятаться от властей. И теперь целью нашего путешествия стала наша гостиница в Тоно. Тоно находится в примерно 32 милях от Оцучи, но из-за гор путь туда занимал около 90 минут когда у нас была машина. Полиция заявила, что дороги вышли из строя, и что в Тоно мы попасть не сможем. Мы подняли наши вещи, и зашагали вперед. Само собой разумеется, что путь наш лежал мимо все новых разрушений. Мы прошли несколько миль, прежде чем нам повстречался совершено удивительный человек.

Посреди руин своего города этот человек взял на себя труд организовать нам проезд до Тоно. Взять напрокат машину было негде, так как все фирмы по прокату автомобилей расположены были в более крупных приморских городах, которые все были уничтожены. И, конечно же, он сумел найти два автомобиля, которые могли отвезти нас на сколько-то миль далее вглубь острова. Пара, которая была в одной из машин, потеряла все, и тем не менее эти люди охотно взялись помочь нашей шайке иностранцев. Нас довели до придорожной закусочной, и попросили оставаться на месте. Мужчина ушел, но вернулся снова с женщиной, у которой был фургон. Ее магазин в Оцучи был разрушен, но она, проявив огромную сердечность и благородство, отвезла нас через горы в Тоно.

Я не знаю, как можно описать ту доброту и великодушие, которые были проявлены по отношению к нам в тот день.

А это Оцучи в прошлом и наступившем году:

[800x600]


[800x560]


[800x560]


[800x600]


[800x510]


[800x600]


[800x480]


[800x540]


[800x540]


[800x480]


[800x600]


[800x600]


[800x600]


[800x600]


[800x600]


[800x520]


[800x550]


[800x580]

Гото-сан любезно поделился своими снимками: Пишите, Тэйти-сама, и показывайте, люди должны знать: мы живем, мы выжили и выжил наш город. Здесь снова ходят дети, здесь снова продают свежий тунец и разводят ежей, у нас самые красивые рассветы и самые задумчивые закаты. У нас снова есть отели и рёканы, мы можем приготовить любую рыбу, мы снова готовим сакэ и у нас сегодня, как и всегда самые красивые волны в бухтах ждут серферов. Чтобы город жил - ему нужны дети, гости, работа и друзья. Говорите людям, Тэйти-сама, что мы живем.

[800x540]