[336x403]
Ирина, приходя домой из детского садика, где она вот уже 20 лет трудиться воспитательницей, как всегда приготовила ужин. Муж должен был вернуться вот-вот из типографии, в которой работал печатником. Вся семья была в сборе: дочь, сын, свекровь, приехавшая из Томска погостить к сыну….
В дверь позвонили. На пороге стояли два незнакомых мужика. Дальнейшее Ирина плохо помнила и воспринимала. До сознания долетали обрывки фраз: «Ваш муж погиб…Его закрутило в машину…Похороны бреем на себя…» Мужики распрощались до завтрашнего дня. А Ирина, как была в ночной рубашке (дело было 28 июля, и стояла сильная жара), так и бросилась к соседке. Подняв руки к небесам, она кричала: «Господи, ну скажи, что это ошибка! Господи, ну ведь он живой! Господи…»

Случившееся имело место быть. Дикий, нелепый случай, произошедший за всё время существования полиграфического производства в нашем городе. Ну, было такое, когда палец оторвало работающим механизмом, но чтобы человека в одну минуту закрутило в машину… Такого печатники со стажем не припомнят. Тайну своё гибели Серега унёс с собой в могилу. Предположений выдвигалось множество: поскользнулся на машинном масле, ударился головой, рукава от рубашки попали в машину, давление подскочило, т.к жара стояла и т.д, и т.п.
В гробу Серега лежал красивый. И чужой. Работники похоронного бюро постарались, и грим был наложен очень искусно. Похороны и поминки были организованны за счёт предприятия. Выплатили Ирине компенсацию, заказали памятник и оградку тоже за счёт средств предприятия. А она всё забыть не может последний вечер перед смертью. Какой-то он, говорит, не такой был. Просветлённый весь, как чувствовал что-то. И простить себе не может, что длину рукавов не подрезала. Серега не разрешил…
Так мать, приехавшая в гости, оказалась на похоронах собственного сына…
Замкнуться в себе Ирине не дали собственные дети, которые как требовали материнской ласки и заботы, так и будут до конца дней нуждаться в ней. Из садика, правда пришлось уйти, так как зарплата воспитателя может сравниться разве что с ценой осенних ботинок, да и то, рассчитанной на людей среднего достатка. Ей помогли устроиться в одну из полиграфических фирм, где она работает упаковщицей и получает в три раза больше.
Не успев отойти от смерти мужа, получает сильнейший стресс в виде призыва сына в армию. Правда, сходив в военкомат и объяснив, какая трагедия у них произошла, получает заверения военкома, что сын будет служить в крае. Военком слово сдержал.
Время лечит и затягивает раны. Скоро будет год, как Сереги не стало. А Ирина свою жизнь как книгу перелистывает, и учиться жить заново. Без мужа. Внутренний потенциал душевных запасов оказался настолько велик, что она сама об этом не подозревала. С грустью смотрит на портрет мужа: «Эх, Серега, Серега, жалко, конечно тебя, но одной-то оказывается спокойнее…Никто не оскорбляет, жилы последние не вытягивает и в душу не мусорит…Прости меня, Господи…»
Царство тебе небесное, Серега.