Очевидно, мы, наконец, расстаёмся. Наконец, он опять начал угрожать уездами и улётами. Наконец, это марево, которое покрывало моё восприятие, рассеялось, и я поняла, что он не заслуживает моего восторга. Наконец, он тоже понял, что это марево с меня свалилось и главное, наконец, он тоже осознал, что не заслуживает моего восторга.

Я отдала ему всё, даже чересчур. Отдала всю душу. Он вежливо говорил спасибо, брал мою душу и шёл с ней к каким-то мужикам сверлить какие-то дырки, пить пиво, пытался им понравиться, как проститутка, страшно радовался их звонкам, мгновенно и лихорадочно перезванивал им, его голос звучал нереальным счастьем от их звонков, и куда-то туда по этим каналам мою душу употреблял. Не забывал вовремя приходить ко мне за очередной порцией. 

Сейчас я изменилась, что-то во мне перегорело. Он недоволен. Хочет ещё души. Ему мало. 

Я его спрашивала: может ты голубой? Он смеялся. Но я видела, что не могу дать ему того счастья, какое дают эти лживые пропитые мужчины вокруг него, которые его эксплуатируют и за это презирают. И я смирилась. Начала отдавать душу порциями. Ему это не понравилось. Он это воспринял как предательство. Пытается обидеться. Надо же, придержала душу, глупая тварь. Для каких таких целей, интересно?

Я его ждала весь день. Я ждала его весь день с утра. Зачем? Могла бы куда-нибудь пойти по делам. Но в этом вся я: я не умею разбавлять энергии ожидания энергиями деятельности. Если я жду, то я жду. Я жду активно. Это для меня действие. Я теряю калории и нервные клетки на почве ожидания. Я не могу куда-то пойти, поехать. У меня нет сил на это. Если я жду - я жду.

В одиннадцать часов вечера выяснилось, что он всё ещё вешает кому-то карниз. С упоением, с огоньком, с чистым удовольствием неподдельного творчества. Я поняла, что я лишняя на этом празднике жизни, поскольку не могу отключить режим тупого ожидания и радоваться свежеповешенному карнизу вместе с окружающими.

Я всё ещё ждала его, хотя прошло много времени и можно было бы заняться какой-нибудь лабудой, повесить за это время собственный карниз. 

Я больна, это ясно, у меня что-то с головой. Но в этот момент что-то лопнуло во мне. Я поняла, что не могу, не смогу. Такова я.

Я всё время жду его. На станциях метро и под памятниками по полтора часа. Я умоляла его не опаздывать, потому что для меня это нож острый. Но лживые пропитые мужчины, которые эксплуатируют его и не уважают за постоянную готовность помочь, постоянно обеспечивают ему фронт деятельности, которая не заслуживает, по правде говоря, даже упоминания. Настолько она тупа. 

Но я тоже тупа. Я тоже тупа. Сколько времени у меня ушло на то, чтобы осознать, что я ему не нужна, или не нужна в таких количествах. Что мы хронически не совпадаем с ним по фазе, и не должны. Что ему милее лживые пропитые мужчины, что ради них он живёт и ради них встаёт по утрам. И как это плохо, что у меня нет такого бурного увлечения такими же или похожими глупейшими лживыми тварями.

Я ему говорю: ты понимаешь, что у тебя нарушена самооценка? Что пытаясь круглые сутки понравиться этому быдлу, ты в сущности пытаешься понравиться своему отцу, который наполовину отсутствовал? 

И дай мне только до них добраться - я мгновенно, одним движением ликвидирую весь их мифический авторитет, разряжу его как батарейку, и ты увидишь, насколько они все пусты, эти глупые уроды. 

Вчера, впервые за всё время, он погрустнел от моих слов. До этого он со всем соглашался и никогда ничто в моих словах его не огорчало. Вчера я что-то вякнула такое, что задело его за живое. Но ещё до этого момента, почти за сутки до этого момента - что-то лопнуло во мне. Я уже не та. Я хочу расстаться. Если бы я могла преодолеть это идиотское влечение - или лучше отключить его одной кнопкой - я бы сейчас мгновенно нажала на эту кнопку. Я больше не хочу этого романа. Хочу, чтобы он стал мне чужой: чтобы меня не задевали его поступки, как не задевают поступки соседа Бори. Хочу больше не думать о нём, не фантазировать, не мечтать. Я устала. Что-то лопнуло во мне. 

В моём отношении к нему прослеживается большая и очень чёткая фазовость. С утра я ничего не чувствую. Я просыпаюсь бодра, свежа, чтобы вспомнить - что вчера было? - мне требуется напрячь мозг, - я нахожусь под впечатлением обрывков каких-то снов, я всем довольна, пью кофе и даже сделаю сейчас десять приседаний. Х с ним, сделаю двадцать.)))))

Но приходит чёртов вечер. Боже, как было бы хорошо, если бы он не приходил! Начинает хотеться чего-то, что мне долгое время давал только он. То есть, вернее будет сказать, перепадало только от него. Не уверена, что он сознательно давал мне что-то. Он давал это мне, потому что это являлось побочным продуктом от чего то ещё. Не он давал, а оно само давалось. Как полуфабрикат из рогов и копыт является побочным продуктом от основной деятельности бойни, которая, как известно, является по основному профилю производством смерти.  То есть он мне даёт этот полуфабрикат из рогов и копыт, потому что его всё равно некуда девать: не собакам же отдавать.

Я хочу другого. Хочу чистой радости с утра и до вечера. Утром радости от того, что наступит вечер. А вечером - радости от того, что я сейчас увижу его, и поцелую в одно секретное место, и он весь от этого осядет и немножко содрогнётся, и это даст мне необходимое чувство власти над ним. Когда я говорю "его" - я уже не имею в виду именно его. Вот как далеко зашло моё разочарование.

Я имею в виду некий аналог, между которым и мной не стояли бы амфитеатром отвратительные лживые мужчины с их постоянными потребностями в эксплуатации чужих комплексов. Какой-то другой мужчина, которого я постараюсь привлечь в свою жизнь. 

Я устала от этого тупого романа. Я устала. Я не хочу больше. Не хочу больше. Прости меня.