Было страшно смотреть в эти заполненные коньяком серые глаза. Мутные такие, заплаканные, покрытые морщинами.
Такие непонимающие, расслабленные, с потекшей к чертям собачьим тушью. В эти глаза. Да нет, там не боль была.
Скорее такая тупая обида. Потом она сидела полуголая в коридоре и курила, прижав к подбородку колени.
Она так была похожа на ребенка.
Пьяного ребенка.
Мы не обмолвились ни единым словом. Просто потому, что она не могла говорить.
Она была не в состоянии. И просто пошла спать.
Я убрала весь хлам с кухни. Прошло уже несколько часов, и вот только сейчас я понимаю, как это плохо - быть слабым.
Ей наверное хотелось, чтобы я ее пожалела. А у меня не возникло ничего, кроме чувства отвращения.